Галина Гончарова - Магический универ. Дорога домой
Утешало только одно. Это — только для ее пользы. Для чего нужны ведьмы?
Правильно! Чтобы помочь тем, кто в этом нуждается!
А как это сделать, если их не расколешь?
Да только одним способом. Попросить знакомого и очень любимого телепата.
— Ёлочка? Мы встретились на новый год. Как раз на елке, я пригласил ее потанцевать, а она в меня кинула снежком, — разливался соловьем любимый, рассказывая о нашем якобы знакомстве в Англии.
А у меня перед глазами стоял пустынный тракт. И элвары, пытающиеся уйти от погони. И их безнадежное сражение. И впервые вырвавшееся у меня убийственное заклинание.
И я знала — Терн тоже об этом думает.
Помоги тем, кто в этом нуждается…
Это жизнь боевого мага. И я должна помочь…
Мама уверяла нас, что все хорошо, пыталась накормить завтраком или хотя бы напоить чаем, но Терн решил иначе.
— Надо поговорить! У твоей мамы проблемы!! Срочно!!!
После этого удержать меня не смогла бы и великая Китайская стена. Я пообещала маме, что мы все придем в гости вечером, еще раз попыталась узнать, все ли у нее в порядке, предложила что-нибудь купить к вечернему визиту — и удрала, едва не получив по ушам. Терн откланялся вместе со мной. И мы спустились этажом ниже. Но в квартиру заходить не стали. Стояли в тамбуре. Терн обнимал меня за плечи, а я чувствовала себя студенткой, сбежавшей с уроков. Жаль, ненадолго…
— М-да. У твоей мамы действительно проблема.
— Какая?
— Очень неприятная. Алексей Светлов.
— Не поняла?
— Тогда смотри.
И Терн чуть коснулся моих висков, передавая то, что мне нужно было знать. Мысли, образы, картины…
* * *Анна Егоровна была ужасно несчастна.
Когда все началось?
Сложно сказать. У ее проблем не было точки отсчета. Просто все копилось и копилось…
Сначала стал задерживаться на работе ее самый лучший в мире муж. И все чаще он приходил глубоко за полночь. И все чаще от него пахло чужими духами, а пару раз она нашла и следы губной помады…
Юра ей изменял. Это был печальный факт.
Она могла бы смириться — в среде, где он вращался, среди бизнесменов, это было почти хорошим тоном. Баксы, банька, бл…, простите за мой плохой французский. Но как было смириться с тем, что вместо внимания, тепла, заботы и участия, он все чаще, как шлюхе-секретарше, совал ей в руки пачку долларов?! Как было смириться с тем, что от нее просто отмахивались, как от назойливой мошки, мол, потом, все потом… Да и что может быть важного — у ВАС!? Вот у меня дела. А вы просто сидите на моей шее! Болваны!
И Аня все больше замыкалась в себе. Она пыталась что-то дать детям. Но когда старшенькая уехала на учебу в Англию, стало еще хуже. Или чуть лучше?
Тяжело выносить подобное отношение.
Еще тяжелее, когда так относится к тебе любимый человек.
Втройне тяжко, когда все это происходит на глазах родных и близких…
Юля уехала. А Гошка совсем отбился от рук. Мальчику мама нужна намного меньше…
И Аня почувствовала себя окончательно одинокой. Никому не нужной. А когда за дело принялась еще и свекровь с ее поддевками — она окончательно затосковала.
И тут появился ОН.
Конкретно — около года назад.
Его звали Алексей Светлов.
Молодой парень, на десять лет моложе, чем она, высокий, стройный, мускулистый, красавец, свободно говорящий на нескольких языках, цитирующий Пастернака, Блока и Пушкина, к тому же по профессии тоже биолог…
Устоять было бы невозможно — никому.
И Аня не устояла.
Они встретились раз. Другой. Третий. В постели с ним Аня просто улетала на небеса. А если они просто общались — наслаждалась каждым моментом. Она была кому-то интересна! Важна! Нужна!
Ее кто-то слушал!
Ей сочувствовали!
И казалось — любили?!
Казалось — да. Оказалось — нет.
Все рухнуло примерно месяц назад.
Аня освободилась на работе немного раньше. Она должна была присутствовать на предзащите своего аспиранта, но вмешалась судьба. Нервный юноша умудрился с утра съесть глазированный сырок.
Смешно?!
Так поплачьте!
Оружие массового поражения не уложило бы его в постель с такой скоростью! Мальчишку так рвало, что родители вызвали «скорую» и отправили его в больницу. И позвонить научной руководительнице смогли только за час до предзащиты. Конечно, мероприятие накрылось медным тазом.
Аня оказалась свободна. И решила посвятить вечер Алексею. Ключи от его небольшой однушки у нее были. Алеша не знал. Аня просто взяла запасные ключи, сделала себе копию, а ключи вернула на место. Он и не заметил.
Женщина купила вино, фрукты, мясо, намереваясь приятно провести вечер, открыла дверь и услышала…
Сначала женский смех.
Потом стон.
А потом и голоса. В комнате явно занимались любовью.
Аня приросла к полу. Не могла ни шагнуть, ни вскрикнуть, как в дурном, непрекращающемся кошмаре. Она ждала — чего!? И сама не знала…
И дождалась — на свою голову.
Мужской голос произнес несколько непристойностей. Как хорошо она знала эти слова, эти интонации… впрочем, когда Алексей нашептывал их ей на ушко, они казались даже возбуждающими. А сейчас — мерзкими.
Отвратительными.
Но это помогло отмереть.
Она сделала шаг.
Другой.
Толкнула дверь — и увидела на широкой кровати Алексея — и какую-то блондинистую малолетку. А учитывая, что они были в позе одного из обитателей морского дна и лицом к ней — они тоже заметили ее.
— Аня… — произнес Алексей.
— Это что еще за старая корова!? — взвизгнула девчонка.
Достоинства Ани хватило на короткое:
— Не кипятитесь, деточка, мы с вами из одного стада… рогатых дур.
После чего она развернулась — и вышла вон.
Как Аня доехала домой — она даже не помнила. А спустя несколько дней обнаружила у себя на столе конверт. И фотографии. А на фотографиях были она — и Алексей. В весьма интересных позах. И предлагалось заплатить тысячу долларов. Иначе те же фотографии расклеят по кафедре и отошлют мужу.
Сумма была невелика. И Аня заплатила.
А еще через неделю обнаружила еще один такой же конверт.
И поняла прописную истину.
Шантажист никогда не останавливается.
Но и что делать она не знала.
Признаться мужу?!
Никогда!
Вычислить шантажиста?!
Но как!?
Поговорить с Алексеем?
Аня пыталась. Не вышло. Его постоянно не было дома. Телефон не отвечал. А шантажист требовал еще денег. И приказывал положить их в камеру хранения на вокзале. Аня хотела проследить за ним, но не знала как. Слишком неудобно были расположены камеры хранения. Слишком жизнь отличалась от детективных романов.
Дочь прибыла как раз к моменту отправки четвертого конверта.
* * *Я открыла глаза и поглядела на супруга.
М-да. Попала моя мама.
— Ничего страшного. Разберемся. Нас тут восемь разумных. И мы отличная команда! Неужели мы не вычислим одного шантажиста?
Я подумала.
— А ведь похоже что шантажист не один. Их, минимум, два.
— Почему?
Терн задавал вопросы, помогая моим мыслям оформиться до конца.
— Мама познакомилась с этим типусом в институте?
— Да.
— Просто так туда не ходят — в его возрасте. К кому-то?
— К девушке?
— Возможно. Но тогда бы конверты не появлялись на кафедре. Тем более — на ее столе.
Если кто не знает — кафедра в преподавательском смысле — это кабинет, где стоят их столы, на столах лежат методички и куча всяких левых бумаг, под столом обычно стоят тапки на смену, в шкафу висят халаты, а где-нибудь в тумбочке притаились от бдительной пожарной инспекции микроволновка и электрический чайник. И абы кто туда доступа не имеет. Никакого. Тем более студенты.
Впустить их могут, но шарить по преподавательским столам и что-то подсовывать?! После борьбы со взяточничеством?!
Это уже фантастика.
— Логично. То есть кто-то из коллег?
— Да.
— Тогда оставим это запасным вариантом.
— А первым?
— Предлагаю последить за получателем конверта. И пометить его магически.
