Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера
Гонза вел себя дисциплинированно: сначала он внимательно рассматривал блестящий замок на люке, потратив на это около пятнадцати минут. Потом он переместился к носовой части гравитоплана, где, несколько раз подпрыгнув, попытался заглянуть в кабину пилотов. Обойдя машину спереди, Мысливечек затем попрыгал под бортовыми иллюминаторами. Гравитоплан, однако, не торопился раскрывать перед Гонзой свои тайны. Его это немного расстроило: вернувшись к люку, он принялся ковырять в носу, оставляя на замке все, что ему удалось добыть в ходе раскопок. Занятие это настолько поглотило Мысливечека, что он не двинулся с места вплоть до появления первого землянина, — спустя три четверти часа после установки приманки.
Живец был мужского пола; заодно выяснилось, что земляне заняли дальние дома, поэтому бойцам на флангах предстояло скрытно переместиться. Первым его заметил фон Бинген и махнул рукой Корнелиусу. Тот, в свою очередь, дал знать Новаку и Эйндакоумме. Землянин вел себя достаточно беззаботно: вышел наружу, одетый в пижаму, — видно, только что после сна, зевнул, потянулся, посмотрел на восток, в сторону выходящего из облаков солнца, потом глянул на горы и лишь после этого обратил внимание на Гонзу, продолжавшего украшать гравитоплан.
— Эй, что вы там делаете?! — закричал землянин и, спустившись по ступенькам крыльца, энергичной походкой направился к гравитоплану. Живец был настолько неосторожен, что не обратил внимания на стремительно подкравшихся сзади Эйндакоумму и Новака. Первый набросил на землянина сетку, а второй слегка шлепнул его дубинкой по макушке. Землянин сразу обмяк, и с помощью подоспевшего Корнелиуса его быстро оттащили за дом, куда уже успел прибежать Бриттен с веревками и палками. Живца вытряхнули из сетки; оторвав от пижамы кусок, Иозеф смотал кляп, который всунул землянину в рот, и принялся привязывать добычу к палке. Правый фланг не стал наслаждаться зрелищем своего успеха, быстренько разбежавшись по позициям.
Вероятно, адресованный Мысливечеку возглас первого живца потревожил остальных, выбежавших из соседних домов буквально через полминуты после захвата. Оба землянина были полностью одеты, видимо, проснувшись раньше. Один из живцов оказался особью женского пола, крикнувшей другому:
— Стив, что случилось? Ты слышал голос Густава?
— Да, и хотел узнать, в чем дело, — ответил тот.
Тут они заметили Гонзу, решившего сходить по малой нужде и в качестве писсуара выбравшего для себя люк гравитоплана. С громкими возгласами живцы устремились к машине; сзади них из-за домов с сетками и дубинками, крадучись, показались бойцы обоих флангов. Эта пара землян выявилась более наблюдательной: живец, именовавшийся Стивом, почуяв неладное, неожиданно развернулся и воскликнул:
— Филомела, осторожно!
Женщина остановилась: в десяти ярдах от нее находилась группа левого фланга. На Стива же неумолимо наступал правый фланг. Эйндакоумма и Шейдт разворачивали сетки, готовясь набросить их на живцов, а остальные участники экспедиции приближались, воинственно размахивая оружием. Эти земляне, в отличие от ранее отловленных живцов, не стали задавать бессмысленные вопросы наподобие «Что вы собираетесь делать?» или «Джентльмены, что происходит?» Они сразу поняли, что их собираются захватывать, и решили дать отпор. Тот, который именовался Стивом, крикнул:
— Филомела, беги в дом и закрывайся изнутри!
— Поздно, Стив! Путь отрезан! — ответила она.
Стив подбежал к женщине, та, однако оттолкнула его со словами:
— Разбегаемся!
— Но как же ты… — хотел спросить Стив, но Филомела его перебила:
— За меня не беспокойся! Похоже, эти ублюдки захватили Густава!
— Почему ублюдки? — обиделся Корнелиус.
— О, эти свиньи еще и разговаривают! — удивился Стив, отбежав от Филомелы на несколько ярдов. — Идите сюда, уроды! Я вам покажу пару приемов!
Оба живца представляли резкий контраст по сравнению с предыдущим уловом: они не стали убегать от селенитов, а, приняв боевые позы, замерли на месте. Фланги, подойдя к землянам почти вплотную, остановились в нерешительности, — им еще не приходилось сталкиваться с таким поведением. Противники сверлили друг друга взглядами с расстояния в восемь-десять футов, но никто не шевелился. Первым не выдержал Эйндакоумма: размахнувшись, он попытался накинуть сетку на Стива, который, однако, не стал дожидаться, пока его накроет, и стремительно бросился под ноги Новаку, свалив того на землю. За живцом погнался Корнелиус, но Стив быстро вскочил, опять приняв боевую позу. Корнелиус замер, после чего, занеся дубинку, набросился с нею на живца. Стив мгновенно присел, отбросив в сторону левую ногу, и нанес селениту серию быстрых ударов в район паха. Занесенная дубинка выпала из руки Корнелиуса, а сам он рухнул безжизненным мешком.
Пока противоположный фланг как зачарованный наблюдал за ходом схватки, Филомела решила ускорить ход событий и, пройдясь колесом перед второй группой, сделала чуть заметное движение ногой, от которого с хрипом упал фон Бинген. Мизансцена повторилась: противники, стоя, вновь сверлили друг друга взглядами, правда, со стороны селенитов глаз было уже на две пары меньше (Новак успел вернуться в вертикальное положение).
— Где Густав, сволочи?! — крикнул Стив.
— Тут ваш дружок, смотрите! — между домов послышался голос Бриттена.
Стив и Филомела, повернувшись, увидели Иозефа, а рядом с ним — лежащего в пыли бесчувственного Густава с кляпом во рту, связанного по рукам и ногам. В те мгновения, пока живцы отвлеклись на своего приятеля, Новак проявил незаурядную ловкость, метнув дубину в Стива. Она попала ему в темя, отчего землянин зашатался, а окончательно его нейтрализовал Эйндакоумма, подхвативший оружие Корнелиуса. Успех правого фланга, однако, тяжело отразился на левом: Филомела, издав воинственный вопль, прыгнула на Кольдеро и, схватив его за голову, резким движением свернула ему шею. Отпихнув тело, она начала описывать круги возле Шейдта, с сеткой в руках растерянно смотревшего на приближавшуюся к нему рассвирепевшую женщину. Он вполне мог бы оказаться следующей жертвой, но на помощь поредевшему флангу поспешили все остальные бойцы, включая Бриттена. Новак вновь метнул дубинку, на этот раз неудачно. Зато отличился Иозеф, бросивший, как копье, палку, которая попала женщине в спину. Она пошатнулась; Шейдт преодолел свою растерянность и набросил на нее сеть. Пока Филомела пыталась освободиться, Эйндакоумма успел подскочить к ней и оглушить дубинкой.
— Быстрее их вяжите! — крикнул Эйндакоумма, отбежав от Филомелы и присев над лежавшим навзничь Кольдеро. Осмотр тела не оставил никаких сомнений: Кольдеро был мертв. Другие пострадавшие участники схватки понемногу приходили в себя: фон Бинген сидел, держась за горло, не в силах произнести ни слова; Корнелиус лежал на земле в положении эмбриона и тихо постанывал. Самым счастливым был Гонза: он беспрепятственно облегчился и заодно просмотрел захватывающее зрелище, отвлекшее его от непокорной машины. Вскоре живцы были привязаны к палкам, каждому из них в рот воткнули кляп.
— Идем к базовому домику, — скомандовал Эйндакоумма. — Передохнуть надо. Шейдт помог добраться до домика фон Бингену а Новак — Корнелиусу.
Одновременно с ними Гонза и Бриттен, поставив палку на плечи, оттащили первого живца. Потом Гонза, Шейдт и Новак вернулись за оставшейся добычей, которую забрали вчетвером с Эйндакоуммой. Внутри домика для фон Бингена и Корнелиуса были срочно заказаны обезболивающие препараты, выпив которые, они почувствовали себя немного лучше. Командование объявило перерыв в один час, а само попробовало по холофону связаться с Дитрихом. Когда Зумпель отозвался, Эйндакоумма сказал ему чтобы тот готовил встречу у подножья горы с той стороны, где находилась колония:
— Пусть выйдут все, кто в состоянии носить тяжести. У нас потери, и народ сильно устал.
— Что случилось? — испуганно спросил Зумпель.
— Кольдеро убит. Фон Бинген и Корнелиус травмированы, остальные — в порядке.
— А живцы?
— В целости и сохранности. Как там Доктор?
— Яс ним сегодня больше не разговаривал.
— Ладно. Встречаемся наверху у гравитоплана. Надеюсь, ты не забыл, что сменяешь Грубера?
— Нет, — обреченно произнес Зумпель.
— Конец связи, — закончил разговор Эйндакоумма. Заказав себе чашку кофе, он вышел во двор — сменить Бриттена, дежурившего возле сваленных у ступенек живцов.
Добыча вся была без сознания и не шевелилась. Эйндакоумма поправил неаккуратно вставленные кляпы — чтобы земляне не задохнулись. Теперь с уловом следовало обращаться бережно. Доктор обычно назначал карантинный период в пару дней, чтобы живцы пришли в себя, а заодно и с тем, чтобы выяснить, нет ли у них каких-нибудь болячек. Очень глупо получится, если после всех мучений, потратив столько времени и понеся жертвы, экспедиция притащит живцов, а они возьмут да околеют. Теперь предстоял самый изнурительный этап: транспортировка добычи вверх. Эйндакоумма заранее прикидывал, кто из группы, скорее всего, не дотянет до колонии: фон Бинген выглядел отвратительно; Бриттен и так уже перекрыл все нормативы, установленные ему Доктором. Услышав шелест открывающейся двери, Эйндакоумма обернулся, — во двор, неуверенно ступая и морщась, вышел Корнелиус.
