Евгения Барбуца - Про то, как вредно спасать драконов
На крики сбежалась вся команда. Вовремя они, как раз к кульминации. Их ошарашенных взглядов я, наверное, никогда не забуду.
Еще больше их глаза увеличились, когда я все-таки смогла подняться на ноги.
— Рэйка, этот отступник будет жить, я не ошиблась, плохой мальчик именно он. Отпусти метаморфа.
Отступника мне не простили, и запустили в меня слабенькую воздушную волну. И зря. Я ведь даже догадываюсь, какой обряд проводил этот ее братик-друг, и даже ошибку его назвать могу, в результате которой он впал в кому, и распылил свой резерв по периметру. Глупый он, и торопливый, такие сложные обряды не терпят столь очевидных ошибок. Зря он охранку не поставил. И отвод не сделал. Глупый. Но талантливый зараза, жаль отступник.
Об этом я успела подумать в процессе полета по направлению к Ташу. Опять поднимаюсь на ноги и обращаюсь к застывшей команде.
— Алак. Я не предам, пока не предадут меня, — откуда у меня появились силы на столь спокойный тон, сама не знаю. — Алак Алдар, меня предали. Моему близкому существу грозила смерть от руки члена твоей команды. Договор нарушен. Расторгнуть печать!
Тут на моем лбу вспыхнул знак верности, который я когда-то нанесла себе сама в порыве доверия. Вспыхнул и исчез, теперь на всегда. После чего появились руны на наших ладонях. Моей и Алака. Тоже вспыхнули и материализовали контракт.
Я так увлеклась происходящим и попытками удержать свое сознание, что не заметила, как появился Ксадар.
— Что упырь задери, здесь происходит? — народ дружно оборачивается на грозный рык дракона.
Я тем временем обнимаю Таша за шею и уговариваю его потерпеть. Боль пройдет. И у меня тоже пройдет. И не важно, что болит сердце.
— Ла Тао? — замечает он меня. В его глазах беспокойство. Ну, да, так я и поверила.
— А не пойти бы вам далеко-далеко? — улыбаюсь устало, и делаю то, что обычно делала с трупами. Представила свет и круг тьмы, хочу туда. Нет лучше туда, где есть снег. Я его только раз видела.
— Сана не смей, — каким-то образом Ксадар все понял.
А я уже летела в эту тьму, крепко прижимая Таша к своей груди. А оказывается, в этой тьме есть маленькие точки света. Звезды. Красиво. Но снег красивее. Мой организм не выдерживает такого наглого насилия над собой. Мой резерв машет мне ручкой окончательно. Что-то вспыхнуло в моей голове, или же вокруг, я понять уже не могу.
«Сана, нет» — последнее что слышу, жалобный скулеж Таша.
А дальше тьма.
Холодно. Мягко. Не чувству тела. Зато слышу шум воды. В закрытые веки пробивается неясный свет.
«Сана, проснись. Прошу. Не умирай. У нас же все получилось. Не бросай меня».
Тело разрывает мощный поток боли. Ничего кроме боли.
Не дождетесь.
