Сергей Редькин - Шустрые ребята

о жизни.

— Познакомься, папуля, это — Вова, — проворковала Белла Ароновна своим чудным тоненьким голоском с легкой картавинкой.

— Полковник Друганов, Арон Давыдович. — Можете звать меня

просто по имени и отчеству. Как-никак всё же будущие родственники, во всяком случае я надеюсь на это.

321

Сергей Редькин. Шустрые ребята

— лейтенант флота Медведев Владимир Анатольевич.

— однако!!

— Что, вы всего лишь однофамилец?

— Тогда, так даже лучше, — сказал полковник и, достав из кармана платок, отер им запотевшую лысину. А то сами знаете неудобно

как-то.

— Мальчики к столу, — пропела Марфа Карловна прекрасным

грудным контральто, сказались годы, проведенные среди певчих местного собора. она там была на высоком счету, ибо только ей удавалась

вполне достойно заменять псаломщика, когда тот ударялся в очередной пьяный загул. И царственным жестом поманила военных в гостиную, где уже

был полностью приготовлен стол по такому торжественному поводу. Хорошо покушав и соответственно выпив, мужчины, как и обычно

в таких случаях, пустились в рассуждения о жизни. Причём каждый

настойчиво пытался что-то доказать другому. Женщин это очевидно

мало интересовало, и они пошли перекурить в кухню.

— Ну, что скажешь, мамочка?

— ой, прямо и не знаю. Больно уж он красив, наверняка, станет

потом изменщиком.

— Да вы что мама, он же меня любит!!

— Это пока любит, а что будет дальше одному богу известно!

— Так вы, что, стало быть против?! Но ведь папе он, похоже, понравился!!

— Не-не, я руками и ногами «за», лишь бы тебе было доченька

хорошо.

— Тогда я рада, пойду намекну ему, что пора делать мне предложение. А незадолго перед этим в гостиной происходил вот какой разговор:

— Послушай, сынок, — задушевно говорил лейтенанту полковник, пристально глядя тому в голубые глаза. Я, конечно, согласен

на то, чтобы ты женился на моей дочери. Но я так же хотел бы и испытать тебя перед этим, чтобы в случае чего мне знать в какой степени

на тебя можно положиться.

— Всегда готов оказать вам услугу Арон Давыдович, — сказал

лейтенант Медведев и преданно взглянул на полковника.

— Дело вот какое, — немного помявшись, видно, для приличия, начал полковник:

322

VIII. Совсем гротески

— Мне поступил сигнал от одного из агентов, что в одном частном

издательстве, да ты его, наверное, знаешь, то что организовал бывший

диссидент Равикович, собираются издать откровенно порочащую нашу

службу книгу. открыто надавить на Равиковича мы не можем, сам понимаешь, не то нынче время, так что подсоби, если, конечно, сможешь.

— И что надо мне предпринять, товарищ полковник.

— Постараться помешать издательству осуществить задуманное.

— Но, как это сделать??

— Это уже, сынок, твоя задача. Только помни одно, не под каким

видом эта книга не должна попасть к читателю. Даю тебе на это неделю. Больше не проси. Иначе они точно успеют всё закончить. А теперь

иди зови девочек, будем продолжать застолье. Понимая, что оплошать никак нельзя, лейтенант Медведев старался изо всех сил. И надо отдать ему должное, успел выполнить возложенное на него задание даже на день раньше срока. В следующую

субботу, ровно в 15часов и 33 минуты, он уже стучал в дверь служебного кабинета начальника особого отдела полковника Друганова. Когда тот впустил его внутрь, он тут же доложил о проделанной

им работе и гордо выложил из своего дипломата на рабочий стол последнего какой-то объёмистый сверток. Развернув его, полковник непритворно изумился, ибо там было абсолютно всё. от самой рукописи, вплоть до офсетного клише. Ясное дело, что без подобных причиндалов выпустить книгу в свет было не возможно.

— Как же тебе это удалось?? — спросил полковник, глядя на своего будущего зятя.

— Я не хотел бы распространяться об этом, товарищ полковник.

— И всё-таки — настаивал Арон Давыдович.

— Хорошо, так уж и быть, вам я скажу. Ведь мы уже почти родственники.

— Я весь внимание, — сказал особист и навострил уши.

— В этом нет ничего особенного, просто я предложил им заменить

рукопись этой книги на другую. Кстати, она им значительно больше

понравилась.

— И что же ты им подсунул, — ласково спросил полковник.

— Копию ваших мемуаров, ту часть, когда вы работали под началом самого Владимира Владимировича.

— Мама!!!! — только и смог вымолвить полковник, ибо он предполагал опубликовать эти мемуары лишь после своей смерти. 29 декабря. 2009 г.

323

Сергей Редькин. Шустрые ребята

женская дружба

Три молодые девушки шикарной и в тоже время довольно-таки

подозрительной наружности катались на парусной яхте вдоль западного побережья острова Котлин, того самого на котором и расположен

славный город Кронштадт, истинная колыбель флота Петра Великого. Видно было что, по крайней мере, двое из них имели возможность

вести шикарный образ жизни. Цацки и бирюльки, которые они на себя

напялили вдоль и поперек, несомненно стоили больших денег. Третья

же девушка, впрочем, самая из них красивая, выглядела значительно

менее обеспеченной. Из драгоценностей на ней были лишь антикварные платиновые сережки средней руки, да и те без брюликов. Эти дамочки вели про меж собой такой разговор.

— Знаешь что, Анфиса, — сказала одна из тех девушек, что были

явно побогаче, — пора бы и тебе взяться за ум, а то так и будешь

продолжать влачить жалкую жизнь вместо того, чтобы подобно нам

купаться в роскоши, верно я говорю Маша?

— А то нет, Раечка.

— Нет, девочки, и не уговаривайте. Мне как-то совсем западло

доить доверчивых папиков.

— Да ты их не жалей, — теперь в беседу вступила уже и вторая девушка, — думаешь они глупенькие, совсем не понимают того, что они

нам без своих бабок и на фиг не нужны! Как же размечталась!! Да если

хочешь знать, они иногда к нам сами первыми подкатываются.

— Нет, девочки, — несмотря на веские аргументы подруг, попрежнему, не сдавалась Анфиса.

— Я всё ещё верю в чистую и светлую любовь.

— Понятненько, потому выходит и возишься со своим Толенькой, а он тебя за это и в грош не ставит, — съязвила Раечка, по-видимому, самая из них языкастая...

— А хоть бы и так, тебе-то какое дело. Или ты тоже глаз на него

положила?!

— Да ты совсем что ли, постеснялось бы даже подумать такое!!

За кого ты меня принимаешь, чтобы я да увела мужика у подруги!! —

от негодования Раечка аж всплеснула руками.

— Нет, ты, Анфиска, определенно тронутая, ради какого-то там

бойфренда, готова глаза даже подруге выцарапать. А давай поспорим, что не пройдет и часа, как он позвонит тебе по сотовому, и снова попросит о каком-либо одолжении, — сказав это, Маша с хитрым прищуром взглянула на Анфису. 324

VIII. Совсем гротески

— Нет, он не такой, — продолжала настаивать упертая Анфиса.

— И на что спорим, — снова вмешалась в разговор Раечка, отложив на время в сторону бинокль, при помощи которого внимательно

рассматривала близлежащее побережье.

— А на что угодно, хоть бы и на этот браслет против твоих серёжек.

— Вообще-то, это скорее дело принципа, а не материальной выгоды, — попыталась было заметить подругам Анфиса. Но те лишь посмеялись над её нерешительностью, обвинив в том, что она просто боится проиграть. Пришлось согласиться. И надо отдать должное Маше, она оказалась права. Не прошло

и сорока минут, как Анфисин телефон всё же застрекотал. Ясное

дело, звонил её кавалер. о чём они говорили не было слышно, потому что девушка, чтобы ей не мешали подруги ушла в самый дальний

конец яхты. Когда же поговорив, она вернулась обратно, то тотчас

сняла с себя серьги и протянула их подруге.

— Что ты делаешь, я же пошутила, — сказала Маша и попыталась

вернуть серьги Анфисе, но та отказалась наотрез. В воздухе на некоторое время воцарилось гробовое молчание. Затем тяжело вздохнув, Рая спросила у Анфисы:

— Дорогая, а что собственно случилось?

— он снова попросил у меня денег. На этот раз якобы на похороны

двоюродного брата. Но я-то знаю, что нет у него никаких родственников, потому-то он и воспитывался в детском доме.

— Но это ещё, как сказать, может просто там ему было лучше, —

попыталась теперь уже вступиться за Толика Маша, окончательно осознав, что похоже перегнула палку.

— А ты хотела, глупая осенью отвести его за свой счет на Карибы, — сказала язвительная Рая и тут же тоже поняла, что и она

сморозила глупость.

Снова в воздухе повисло молчание.

— Знаешь, что, — сказала, наконец, Маша, она явно была самой разговорчивой. Давай сделаем вот как, я верну тебе серьги да