Сергей Мусаниф - Древнее китайское проклятие
Горлум полетел на пол и выронил Кольцо.
Я бросился за Кольцом.
Федот бросился за Кольцом.
Мы столкнулись лбами.
Федот
Говоря откровенно, идея становиться вторым Сауроном меня не плющила абсолютно. Подумайте сами, как только кто-то провозглашает себя Темным Властелином, со всех углов тут же начинают вылезать всяческие Гарри Поттеры, Гэндальфы, Люки Скайуокеры, затерянные легионы, Черные Отряды, Иваны-дураки и царевичи, Зигфриды и Беовульфы. И все они одержимы одним желанием – открутить Темному Властелину голову.
Накладная работенка.
Саруман это понял, потому поперед меня во Властелины и не лез.
Говоря не менее откровенно, если бы я знал, что ожидает меня на другом конце магического луча, я бы трижды подумал, прежде чем отправиться в дорогу. И, скорее всего, не отправился бы. А так… это было чистое любопытство.
Теперь я понял, почему сигнал пропал вечером и появился снова только сегодня днем. Кольцо тоже ощутило мою нерешительность и выжидало время, пока подтянутся остальные участники игры, чтобы загнать меня в такую ситуацию, когда у меня не останется выбора.
Говоря еще более откровенно, у него это получилось.
Поодиночке я мог бы справиться с ними со всеми. Гэндальф, Саруман, эта странная девица немагического свойства и даже мой бывший учитель не составили бы проблемы. Да и от охотника можно было попробовать улизнуть.
Но против такой комбинации делать было совершенно нечего, и остаться в живых я мог, только натянув на палец эту золотую фиговину.
Когда мой учитель попер на охотника, меня это не слишком удивило. Благородство всегда было у него в крови, а убивать меня ему явно не хотелось.
Я же решил смотаться под шумок. Для этого надо было всего ничего – стать невидимым для всех находящихся здесь магов.
А для этого требовалось только Кольцо.
Гэндальф
Сам не пойму, с чего это меня на подвиги потянуло. Видит Эру, который Илуватар, я-то думал, что это у нас в Средиземье все запутано. Майары, валары, эльфы всех сортов, гномы, хоббиты, люди, орки и тролли. Пойди разберись, кто, когда, с кем и чего не поделил.
А тут все вроде бы люди, взрослые, даже еще и маги, а тоже сам Балрог ногу сломит.
За Романа я вступился из корпоративной солидарности. Неправильно это – стрелять в мага из арбалета только потому, что он маг. Недостаточная мотивация.
Роман
Чего-то мы не предусмотрели.
У одного из членов Совета Мудрецов, пророка по специальности, было видение, что вступить в решающую схватку с Федотом должен Герман, именно поэтому один из наших и расстался со своей силой и жизнью, дабы у Германа было больше шансов. А тут и Федот, и момент судьбоносный, а Германом и не пахнет.
Странно.
То, что у Ван Хельсинга крыша наконец поехала, это как раз неудивительно. Столько лет заниматься исключительно деструктивной деятельностью, ничего не созидая, тут у кого угодно башня съедет. Правда, не вовремя это произошло, ну, да такие события вовремя никогда не происходят.
С ним надо было что-то решать, причем решать даже раньше, чем с Федотом или Кольцом.
Федот мог представлять опасность в будущем, Ван Хельсинг был опасен уже сейчас. «Он же всех нас знает», – подумал я. Кто где живет, чем дышит. Мы же столько лет ему доверяли все свои секреты.
И он идеальный убийца магов.
Горлум
Как только я увидел катящуюся по полу Гадость, черная воля, державшая меня в подчинении, исчезла, и я начал соображать. Первый порыв был броситься за Кольцом, но это уже просто рефлекс. В подвале было много народу, и самым опасным сейчас был парень с арбалетом.
Зато Саруман стоял ближе.
Саруман
Сволочь мелкая! Он же мне ногу сломал!
Серега
Лоб у Федота оказался не чугунный. Мы синхронно охнули и подались назад, а Кольцо осталось лежать на полу между нами. Периферийным зрением я увидел, как Горлум метко и точно бьет Сарумана ногой в коленную чашечку, и престарелый мошенник с коротким криком падает на пол.
Тут Горлум решил его запинать, как в старом анекдоте. Видать, много у коротышки к Саруману претензий накопилось.
Ван Хельсинг позволил арбалету упасть и схватился за меч. Роман охнул и отшатнулся. Гэндальф Серый выхватил из-под своего дорожного балахона нехилый ножик и пошел на охотника.
Федот потянулся за Кольцом.
Я перехватил его руку на полпути.
– Вы не понимаете, во что лезете, девушка, – воскликнул он.
– За девушку ты еще ответишь, – рявкнул я.
Не знаю, почему он не попытался применить ко мне магию. Наверное, счел использование магии неэтичным против представительницы противоположного пола. Выгляди я мужчиной, вполне мог бы получить заклинание промеж глаз.
Вместо этого он попытался заехать мне промеж глаз кулаком. Наверное, посчитал это более этичным способом.
Я блокировал удар и пнул его в бок. Федот охнул, подался назад, а мои пальцы сомкнулись на Кольце, и в этот миг на меня упал отброшенный охотником Гэндальф.
Кольцо выкатилось из моей руки и покатилось прямиком к Федоту.
Кольцо Всевластья
Наденет меня, в конце концов, кто-нибудь или нет? Я, в конце концов, магический артефакт, а не бильярдный шар, чтобы из стороны в сторону кататься.
Серега
Федот взял Кольцо двумя пальцами, как особо противного таракана, потом продемонстрировал мне сжатую в кулак правую руку с оттопыренным средним пальцем и медленно надел на него Кольцо.
Кольцо Всевластья
Ура! Свершилось!
Серега
Федот исчез.
Гэндальф ворочался на мне, тяжелый, как беременная самка бегемота. Казалось, он запутался в своем одеянии и не может встать на ноги. Ван Хельсинг медленно приближался к нему с мечом в руках.
Роман сидел, опираясь спиной о стену подвала, и зажимал рукой рану в боку. Меж пальцев текла кровь.
«Допрыгались», – подумал я.
– Аминь, – сказал Ван Хельсинг, занося над Гэндальфом меч для последнего удара.
И тут между ним и упавшим волшебником возник камрад Смеагорл.
– Серый, конечно, хорек, – сказал он охотнику извиняющимся тоном. – Но он наш хорек. Руки прочь, дылда.
Ван Хельсинг ударил. Горлум каким-то образом сумел увернуться от разящего клинка и вцепился охотнику в руку.
Федот
Пока людишки продолжали копошиться в подвале, я поднялся на один пролет и посмотрел на них прощальным взором. Как ни странно, все до сих пор были живы.
Мой бывший учитель был ранен в бок и истекал кровью; старикашка Саруман, считавший, что может стать моим союзником, но абсолютно мне неинтересный, стонал в углу, выплевывая остатки своих зубов; Гэндальф и незнакомая девица валялись на полу в достаточно экзотической позе; Ван Хельсинг с коротышкой скакали по всему подвалу, пытаясь нанести друг другу максимальный ущерб.
Дурдом.
Надеюсь, они перебьют друг друга и оставят меня в покое. Если нет, придется заниматься ими самому. Потом. Как-нибудь. После того как построю свой замок и обзаведусь собственной страной.
Нью-Мордор. Скромное название, но стильное.
Я помахал им рукой – никто не обратил на меня внимания – и поднялся еще на один пролет.
Дорогу мне загораживал какой-то старик. Я попытался обойти его, но он протянул руку и коснулся моего плеча.
– Я тебя вижу, – сказал он.
– Странно, – ответил я. – Потому что я как бы невидим.
– Для всех. Но не для меня.
– И кто ты такой, добрый человек?
– Гэндальф.
– Гэндальф валяется в подвале.
– Я другой Гэндальф.
– И много вас, Гэндальфов?
– Я настоящий Гэндальф, – сказал старик. – Даже более настоящий, чем настоящий.
– Это все несколько запутанно. Не желаете ли объясниться в другом месте?
– Нет. Никто уже не может нам помешать. Давай поговорим здесь и сейчас.
– А есть о чем разговаривать?
– Реальным пацанам всегда есть о чем поговорить, особенно если один из них Гэндальф, а второй обладает Кольцом.
– Изничтожать меня будешь?
– Наоборот, – ответил Гэндальф. – Всячески оберегать и поддерживать.
– Все страньше и страньше, – сказал я. – Обычная тактика Гэндальфов прямо противоположна.
– Все очень просто. И, поскольку ты уже имел дела со мне подобными, ты меня поймешь.
– С кем я имел дела?
– С Призраком Коммунизма. Послушай, сейчас я тебе все объясню. Я Гэндальф, но я не имею никакого отношения к Средиземью. Ты же знаешь о происхождении богов?
– Да.
– Для того чтобы появился бог, требуется вера людей в некое абстрактное или конкретное понятие, которого не существует в реальном мире. После выхода в свет книги профессора Толкина, которого я по праву считаю своим отцом, множество людей поверили, что Гэндальф – это реальное существо, и вера их была сильна. Поскольку Гэндальфа в вашем мире не существовало, их вера была сродни вере в бога, и так я стал призраком Гэндальфа. А после появления голливудской экранизации, которая облетела весь мир, я стал вполне материальным божеством.
