Алексей Калугин - Не так страшен черт
– Вы о чем, господин подполковник? – удивленно спросил я.
– О чем?! – Голос Малинина от возмущения едва не сорвался на фальцет. – Ты отдал документы Соколовского святошам! Приковал моего агента наручниками к батарее! И, забрав у него пистолет, устроил стрельбу во дворе института! И ты еще спрашиваешь, о чем я?!
Он орал так, что под конец мне даже пришлось отодвинуть телефонную трубку от уха.
– Давайте по порядку, господин подполковник, – спокойно предложил я. – Во-первых, документы Соколовского я никому не отдавал. У меня их под дулом пистолета забрал парень из «семьи», которого и перехватили святоши. Во-вторых, я представления не имел, что расфранченный тип, дежуривший возле моего офиса, ваш агент, – он мне своего удостоверения не предъявлял. В-третьих, свой пистолет он может отыскать в бачке для пищевых отходов возле студенческой столовой.
– Все? – зловеще осведомился Малинин.
Я сделал паузу, чтобы подполковнику стало ясно – прежде чем ответить, я как следует подумал, после чего уверенно произнес:
– Все.
– А где мини-диск?
– Какой мини-диск?
– Брось дурковать, Каштаков! – вновь взревел бравый чекист. – Ты, может, и дурак, но не тупее пня! У тебя мини-диск Соколовского!
В голосе подполковника звучало столько уверенности, что отпираться было бессмысленно. Если Малинину уже было известно о мини-диске, следовательно, знали о нем и другие. А это, в свою очередь, означало, что дела обстояли хуже, чем я надеялся. Эндшпиль в положении жестокого цейтнота – трудно было придумать что-либо более скверное.
– Как вы узнали о мини-диске, господин подполковник? – спросил я просто для того, чтобы еще немного потянуть время.
– Я что, должен перед тобой отчитываться? – довольно усмехнулся чекист.
– Ну что вы, господин подполковник! – почти искренне возмутился я. – Просто прошу вас удовлетворить мое профессиональное любопытство.
– Сам себя удовлетворяй, прыщ беременный!
– Грубо, господин подполковник, – с укором произнес я. – Грубо и недостойно чекиста.
– Кончай мне мозги канифолить, Каштаков. Мне нужен мини-диск, который находится у тебя. Если сам принесешь его мне, то мы вместе подумаем, как можно уладить твои дела. Я лично могу обещать, что претензий к тебе со стороны НКГБ не будет.
– Мне нужно подумать, – честно признался я.
– Всякий раз, как ты задумываешься, Каштаков, начинается стрельба, – недовольно буркнул Малинин.
Однако по тону его голоса я понял, что он готов согласиться какое-то время подождать. Хотя выбора у него все равно не было, я понимал, что надолго терпения подполковника не хватит. Час-другой – не более. О том, что начнет вытворять подполковник Малинин, когда у него закончится терпение, я боялся даже подумать. Но в моем положении не стоило отказываться даже от такого непродолжительного тайм-аута.
– Я согласен передать вам мини-диск, но должен обдумать свои условия, – сказал я.
– Я уже сказал, на каких условиях ты передашь мне мини-диск, – попытался осадить меня подполковник.
– Я должен подумать, устраивают ли они меня.
Мне даже не нужно было притворяться. Зная подполковника Малинина, я испытывал серьезные сомнения по поводу того, что, заполучив мини-диск, он сможет вспомнить о том, что собирался после этого заняться моими проблемами.
– Час, – сказал, как отрубил, подполковник.
– Два, – предложил свой вариант я.
– Полтора, – с готовностью пошел на компромисс Малинин.
Я машинально глянул на часы и, только увидев стрелки, показывающие без восьми минут два, вспомнил, что они не ходят.
– Договорились, – сказал я. – Я вам перезвоню, когда приму решение.
– Я сам тебе позвоню, когда выйдет время, – ответил подполковник Малинин и, не прощаясь, бросил трубку.
НКГБ дал мне паузу в полтора часа. Интересно, как долго готовы были ждать другие?
Не кладя трубку, я нажал кнопку отбоя.
Последовала короткая пауза, после чего в трубке вновь раздались частые гудки.
Я еще раз нажал кнопку отбоя. Результат был тот же самый.
Теперь мне стало ясно, почему подполковник Малинин сказал, что сам мне перезвонит, – чекисты заблокировали мою телефонную линию, чтобы лишить меня возможности вести переговоры с другими клиентами, желающими заполучить мини-диск. Со стороны НКГБ это было весьма предусмотрительно.
Я в сердцах выругался и кинул телефонную трубку на стол.
А, собственно, на что я рассчитывал? Что мне будет предоставлена полная свобода действий? Я сам запер себя в собственной квартире, которая превратилась в мышеловку. После звонка подполковника Малинина у меня не было ни малейших сомнений, что за моей квартирой уже установлено наблюдение.
И что мне оставалось?
Я взял со стола заряженный «ерихон», подошел к двери и включил видеосистему внешнего наблюдения. Лестничная площадка перед лестницей и участок лестницы, который захватывала камера, были пусты. Индикатор движения также не фиксировал перемещения каких-либо крупных объектов за пределами видимости камеры. Осторожно приоткрыв дверь, я выглянул в тамбур. Никого. Накинув на плечи первую попавшуюся куртку, я сунул пистолет в кобуру и вышел в тамбур.
Подойдя к двери соседской квартиры, я нажал кнопку звонка. Никто не ответил. Подождав с полминуты, я снова нажал на звонок. За дверью царила тишина. Я плохо знал своих соседей, но все равно можно было предположить, что в середине дня добропорядочные граждане находились на своих рабочих местах, стараясь обеспечить своей семье прожиточный минимум, который с каждым днем, вопреки оптимистическим заявлениям Градоначальника, считавшего, что с инфляцией мы покончили навсегда, становился все выше.
На всякий случай я все же подошел к соседней двери и тоже нажал на кнопку звонка.
– Кто там? – ответил мне спустя какое-то время дребезжащий старческий голос.
– Я ваш сосед! – громко произнес я в ответ. – У меня сломался телефон, а мне срочно нужно позвонить. Я был бы вам весьма признателен…
– Убирайся прочь! – крикнула в ответ мне старуха. – Убирайся прочь, бомж паршивый!
– Послушайте, я ваш сосед. Я просто хочу позвонить…
Я встал прямо напротив дверного глазка, рассчитывая на то, что мой вполне приличный внешний вид заставит обитательницу квартиры изменить свое мнение на мой счет. Но не тут-то было.
– Пошел вон! – еще громче заорала старая карга. – Если после того, как я сосчитаю до десяти, ты все еще будешь под моей дверью, клянусь, я вызову чекистов!
Вот только чекистов мне сейчас и недоставало!
Негромко чертыхнувшись, я направился назад в свою квартиру.
Я уже вставил ключ в замочную скважину, когда за спиной у меня щелкнул дверной замок. Это была дверь, в которую я позвонил до того, как нарвался на склочную старуху. Обернувшись, я увидел выглядывающего из приоткрытой двери мужика лет тридцати – тридцати пяти с сильно помятой и как минимум дня три не бритой физиономией. Из одежды на нем были только черные тренировочные штаны и один шлепанец на левой ноге. Сфокусировав на мне свой осоловелый взгляд, мужик спросил:
– Ты звонил?
– Мне позвонить нужно, – ответил я, не особенно рассчитывая на успех.
Но, к моему величайшему изумлению, мужик сделал шаг назад, шире открыл дверь квартиры и махнул мне рукой:
– Заходи…
Переступив порог квартиры, я почувствовал застоявшийся запах курева, выпивки и какой-то кислой закуски.
Нетвердо шагая впереди меня, мужик прошел в комнату. У окна стоял квадратный обеденный стол, заставленный пустыми и только еще початыми водочными и винными бутылками. Там же находилось несколько открытых пакетов с соками, тарелки, залитые засохшим соусом, пластмассовая салатница, в которой лежали огромные ломти хлеба и свернувшиеся на манер испуганных гусениц сосиски. У стены, рядом с сервантом, за стеклянными дверцами которого красовались наборы фарфоровой и хрустальной посуды, стоял диван со спинкой, на котором, сладко похрапывая, спал какой-то здоровенный тип с коротко подстриженными черными волосами.
Мой провожатый уверенно скинул со стула груду одежды и извлек из-под нее красный телефонный аппарат. Сняв трубку, он поднес ее к уху и удивленно пожал плечами:
– Занято…
Других вопросов у меня не было.
– Извините за беспокойство, – сказал я и направился к выходу.
– Эй, постой! – с мольбой в голосе окликнул меня хозяин квартиры.
Вернее, это я полагал, что он был хозяином, хотя с такой же вероятностью хозяином мог оказаться и тот, что спал на диване.
Замерев на пороге, я оглянулся.
– Может, выпьешь? – Мужик сделал приглашающий жест рукой в сторону стола с богатым выбором выпивки. – А то Юрец как три часа назад отключился, так и не поднимается. А пить одному, сам понимаешь, никакого кайфа.
Искушение было велико – напиться и забыть обо всем. И пусть все катится к чертям! В Рай, в Ад – какая мне разница!..
