Благие негодники - Фаусто Грин
Через пару дней мой лечащий врач нашел, что я вполне здоров, и меня выписали. Я и так слишком долго занимал койку. После выписки я направился по адресу, который в сообщениях был записан как «хата съемная», в надежде найти там больше ответов. Я пришел к дому старой немецкой застройки, вошел в подъезд и позвонил в звонок нужной квартиры, но никто не открыл. Я все звонил, звонил, но, кажется, по ту сторону двери совсем никого не было. Тогда я просто сел на ступеньки и стал думать, что мне делать дальше. Я почти уже решил направиться в какую-нибудь церковь или в посольство, но тут дверь со скрипом отворилась.
Из-за нее высунулся гладко выбритый темноволосый мужчина лет тридцати пяти, с острыми чертами лица и в повязке на глазу. Увидев меня, он просто вздохнул, сел на ступеньку рядом, достал из кармана джинсов пачку сигарет и протянул мне.
– Я не курю, – покачал головой я. – Вы не подскажете, у меня в телефоне записано, что я тут снимал жилье. Я просто в больнице был…
Мужчина ничего не ответил, просто вздохнул и бесцеремонно положил голову мне на плечо. Мне захотелось его оттолкнуть: еще чего не хватало! Но я лишь тихо спросил:
– Мы с вами знакомы, да?
– Да, Николас, – грустно ответил мужчина. – Меня зовут Сайлас. Я тоже католический священник. Я ждал тебя… И нам предстоит долгий разговор, который должен развеять все твои вопросы.
В доме не было никого, кроме нас двоих. Сайлас прошел на большую кухню и принялся что-то готовить.
– Бросай вещи, святой отец. Тебе надо хорошенько подкрепиться.
Сидя на незнакомой кухне в ожидании, когда незнакомый одноглазый мужик приготовит мне завтрак, я чувствовал себя очень неловко, и вообще по-идиотски.
– То, что я тебе расскажу, – горько сказал отец Сайлас, – воспринимай как сказку. Я знаю, ты мне не поверишь. Но хотя бы попытайся.
Дальше он рассказывал мне о том, что мы были друзьями, про наши приключения и путешествия, про фейри и Аненербе. И эта история казалась мне знакомой, а вроде и была полной чушью, как сон, который ты видишь несколько ночей подряд и не понимаешь, где же настоящая реальность.
– Итак, ты говоришь, что вот этот вот Макс сбежал. А ты вроде бы как умер, затем воскрес…
– Если бы одно существо не назвало меня своим другом, – продолжил Сайлас, – тот акт экзорцизма меня бы убил. Но когда демоны получают в этом мире якорь, они становятся гораздо сильнее. В общем, по итогам этот удар гвоздем просто отобрал оставшуюся часть моей силы, так что я повалялся в отключке какое-то время. И, вуаля. Живой и даже могу видеть другую сторону этого мира. Увы, конечно, огненных причесок мне не видать, но что поделать. Что там у нас произошло? Фрау Шпинне влезла в голову практически к каждому из тех, кто был в той комнате, вытащила воспоминания про Аненербе, все их планы и причины. Знаешь, мне очень жаль каждого из тех, кто к ним присоединился. Они очень устали от своей волшебности и захотели простую жизнь. У существ ответственности чуть больше, отсюда и вековая усталость. Существа живут для других, а люди – для себя. Вот и вся разница между нами.
– И после того, как эта женщина-паучиха влезла в головы, что произошло?
– Чуть-чуть поправили бедолагам мозги. Что же до людей, тут уже пришлось подкорректировать им память. Устроили всем, кто обращался в Аненербе, эффект Манделы. Теперь нельзя точно сказать, занималась ли эта организация продажей волшебных сил существ или это всегда была просто онлайн-школа психологии и эзотерики, которая продавала информацию, как пользоваться силой. Ну, типа, женской силой, силой духов, силой сил и так далее. Из-за того, что у Аненербе было несколько подразделений, корректировка памяти всем участникам этой секты немного затянется. Но поиском всех этих ребят займется Стрелок и его команда.
– А что те существа, которые потеряли силу или, наоборот, хотели приобрести?
– Росс, например, отказался от силы в пользу дочери Маро. Мы уговорили дракона не расставаться с силой, а искать способы, как сделать его дочь волшебной. Частичку волшебства через карту ей отдали. Время еще есть. Будем продолжать искать способы помочь. Бабушка и дедушка хомлинги, к сожалению, не вернут своих сил. Но смогут прожить человеческую жизнь. Они очень стараются снова поверить в магию. Банальность затронула их где-то в районе первой степени. Они очень хотят увидеть своих внуков и дочку. Мама и папа хомлинги вернулись в магазин к детям. У них все хорошо. Дети учатся превращаться в котов, чтобы бабушка и дедушка могли их видеть хоть так.
– Я, получается… Я тоже…
– Да, – вздохнул Сайлас. – Когда вы с Иоанной наткнулись на Танию, ты все правильно сделал. Просто, воткнув в себя освященную шпильку, вместе с контрактом ты сломал, так сказать, и свое волшебное сердце. И достиг банальности. И боюсь, что твое состояние не что иное, как степень достижения. При этом твое настоящее сердце этот гвоздь не повредил. Иоанна вообще настаивала на том, чтобы оставить тебя в покое, потому что ты мечтал о банальной жизни и о том, чтобы избавиться от своей волшебности…
– Иоанна? Ее, кажется, отравило шипами ядовитых растений. И Неринг…
– Неринг какое-то время действительно будет спать. Может, десять, а может, сто лет. С ней все нормально, просто свою физическую форму, полностью отравленную фейри, ей пришлось уничтожить. Теперь Неринг спит где-то в водах Балтийского моря на Косе. Вместо нее за морем следит Тананберта.
– А Иоанна, она выжила?
– Как тебе сказать… Вообще, технически, теперь нельзя назвать ее живой. Кричала она на весь Кенигсберг, когда пришла в себя. Еще примерно дня три мы шкерились от нее по всем углам, потому что при своей силе и вампирской сверхскорости эта рыжая бестия стала действительно проблемой.
– Что вы сделали?
– Когда Рене нашел вас в том овраге, у него не было выбора. Он попробовал вас обоих поднять вампирами, но на тебя это не сработало. А на Иоанну сработало. Видимо, шутки, что вампирами становятся только девственницы, вовсе не шутки. Наш бедный упырь сжег себе руку и часть лица насовсем,
