Сергей Романюта - Иван Премудрый
Старик, он рыбу ловил, в Самом Синем море, тем и жил. Было конечно у него хозяйство какое – то, но маленькое и немудрёное. Судите сами, как пошёл с утра к Самому Синему морю, рыбу ловить, так к вечеру только и вернулся, когда за хозяйством – то смотреть?
Жил он до того как жениться один, родителей у него не было, померли. А из хозяйства у него было: курей пару десятков, да поросёнок, ну и огород небольшой. С ними хлопот немного: курям с утра зерна какого – нибудь сыпанул и всё, днём они сами себе пропитание найдут, проверено. С поросёнком тоже хлопот немного: покормил его утром, ну и вечером тоже, и тоже всё. Поросёнок конечно похлопотнее курей будет, но деваться было некуда, потому что поросята в море не водятся, а то ловил бы их и не мучился, в море рыба водится. Ну и огород, с ним так вообще забот почти никаких, там все само растёт. Всего – то и забот: весной посадить, а осенью выкопать.
Так что, занимался Старик рыбной ловлей, тем и жил, и неплохо жил. Договор у него был с купцом важным, насчёт рыбы. Каждый вечер к Старику от купца человек доверенный приезжал и покупал у него весь улов, деньги платил. Бывало понадобиться какая – то мелочь, или не мелочь Старику, так он этому человеку скажет, а тот ему в следующий раз из города эту вещь и привезёт. Удобно, самому в город ездить не надо, время тратить. Лучше его потратить на то, чтобы рыбу ловить: и нравится больше и выгоднее. Так что, жил себе Старик, ловил рыбу, и неплохо кстати жил, денежки у него водились.
* * *Может быть поэтому Старуха и вышла за него замуж, поди сейчас узнай, а может быть и нет, говорю же, что не узнаешь. Оно ведь как, если по любви, то живут душа в душу, а если не по любви, то как кошка с собакой, а бывает, что и хуже. Бывает что и наоборот, поженились не по любви, ну к примеру, жизнь заставила, а живут, водой не разольёшь, и точно также если по любви, только всё наоборот.
Трудно сказать, по любви поженились Старик со Старухой или не по любви. Тех, кто, скорее всего тогда, в период женихания, подглядывал за ними, уже не найдёшь и не спросишь.
Только почти сразу же, как только поженились они, в Старуху, такое впечатление, что черти вселились, причём все и сразу. Стала она свои порядки в доме и в Стариковом хозяйстве наводить, да так наводила, что аж соседям иногда тошно становилось.
Перво – наперво она отвадила доверенного человека, от купца приезжавшего, который у Старика рыбу покупал и заявила, что сама будет ездить в город, рыбу продавать, а то проходимец этот Старика обманывает, а тот, простофиля, верит ему и убытки большие терпит.
Делать нечего, Старик согласился. Купил лошадь, телегу, деньги – то есть, и стала Старуха сама ездить в город, на рынок и рыбу там продавать. Оно понятно, опыта никакого, пока научилась, пока другие торговцы к ней привыкли, время прошло. А пока оно проходило, торговля шла и вкривь, и вкось, и никаких доходов не приносила, скорее, одни убытки. Старуха, разумеется, обвинила и продолжала обвинять во всём Старика, мол, из – за него все. Будто бы Старик рыбу не ту стал ловить.
Если раньше ловил хорошую рыбу и её хорошо покупали, то теперь, назло Старухе, начал ловить плохую рыбу, а всё потому, что жадный, денег ему на лошадь и телегу потраченные видите ли жалко. А народ, он не дурак, его не обманешь, он эту, плохую рыбу не очень – то и покупает, потому как соображает что к чему, отсюда и убытки.
Со временем торговля конечно же наладилась, научилась все – таки Старуха этому ремеслу, но ругать Старика всё равно не перестала. Теперь она обвиняла его в том, что он издевается над ней и специально губит её красоту и молодость. Оно понятно, с утра пораньше в город, на рынок, там целый день на ногах, а потом ещё назад, в деревню ехать, домой. Устанешь конечно, вот и Старуха уставала, но обвиняла в этом не себя и не свою жадность, а может быть глупость, а Старика, мол, он во всём виноват.
Шло время, у Старика со Старухой детки родились, мальчуганы, двое, погодки. После их рождения на рынок – то особо уже не поездишь, детишки, они и присмотра требуют, и ухода, и воспитания. Поэтому пришлось Старику ехать в город, к купцу тому, в ножки кланяться и договор, насчёт рыбы, снова заключать. Старик поехал, поклонился и договорился с купцом. Купец тот, на то и купец, умный был и хитрый, он прекрасно знал, что вся эта Старухина затея с торговлей не надолго, покуда детки не родились, поэтому со счетов Старика не сбрасывал. Правда на то он и купец, при повторном договоре выгоду свою всё же поимел, цену на рыбу снизил, но немного, совесть, она и у купцов бывает. Опять же, невыгодно купцу поставщика такого терять, ведь к другому, такому же, уйти может.
Как и раньше, опять начал к Старику доверенный человек приезжать, рыбу покупать. Но Старуха, видать то ли черти, внутри неё сидевшие, то ли торговлю никак забыть не могла, каждый раз с доверенным человеком спорила, а вернее, ругала его, на чём свет стоит, за то, что тот всё обмануть их пытается, а потому цену за рыбу маленькую даёт. Доверенный человек каждый раз объяснял Старухе, что договор есть договор и что цена в договоре том обозначена, а он. Что, он? Как ему хозяин скажет, так он и сделает, себе ни копейки. Но, и это скорее всего, для Старухи был важен сам факт и само действо ругани и скандала, а не деньги как таковые, хотя, наверное и они тоже. Поэтому ругань со скандалами да криками присутствовали каждый вечер.
Более менее, успокоиться Старуху заставил тот факт, что односельчане стали собираться и смотреть за происходящим, а что, цирк – то бесплатный. Наверное только поэтому, ну чтобы перед людьми не позориться, Старуха и успокоилась, но не совсем, всё равно каждый раз ворчала и на жизнь жаловалась.
А доверенный человек, так тот хоть вздохнул свободно. Ведь он несколько раз перед купцом в ноги падал и просил, умолял избавить его от наказания такого адского, со Старухой дела торговые вести. Купец конечно жалел доверенного человека, но выгоду и прибыль, от перепродажи рыбы получаемую, ему было гораздо жальче, чем человека того, хоть и доверенного. Правда жалко всё – таки, мучается человек, купец ему жалованье повысил, на том разговоры насчёт чертовского Старухиного характера и затихли.
Ну а Старик со Старухой жили и жили себе дальше. Старик как ловил рыбу, так и продолжал её ловить, а Старуха, как ругала его на чём свет стоит, так и продолжала ругать. Ладно бы она только Старика ругала, она со всеми соседями, да и не только с соседями, а вообще со всей деревней перессорилась – переругалась. Видите ли вся деревня только и делает, что всё делает не так и мешает им, Старухе со Стариком, хорошо жить. Правда, здесь скандалы быстро прекратились.
Односельчане просто перестали с ней разговаривать. Со Стариком разговаривали, всё нормально, а со Старухой, ни за какие пряники не заставишь. Да, перед тем как перестать разговаривать, а Старуху деревенские бабы пару раз отлавливали, ну и лупили её от души, по своему, по бабьи. Не помогло, Старуха обвинила во всём этом Старика, в смысле, и в избиениях и в том, что теперь с ней никто не разговаривает. Вот такие вот дела происходили, да что там греха таить, до сих пор происходят.
Сыновья выросли, пришло время жениться, женились. Старик сыновей сразу отделил. Да и сами представляете, как молодкам с такой свекровью жить и уживаться, это же война страшенная, причём круглосуточная. Поскольку хозяйством Старик со Старухой богаты не были, оно понятно, Старик день – деньской рыбу ловит, а Старуха не очень – то хозяйством заниматься любительница. Она целый день, разумеется, с утра пораньше, отругав Старика, только и делала, что ждала, ну чтобы опять отругать его и обвинить во всём и сразу, и доверенного человека тоже ждала, и хоть теперь на него не ругалась, зато бурчала и ворчала всласть.
Да, поженились сыновья, избы поставили и зажили своими семьями и своим хозяйством. Не тут то было! Старуха утречком, после того, как Старик к Самому Синему морю уедет, отправлялась к сыновьям, как она считала, порядок проверять, и проверяла. Невестки, так те, в скором времени, завидев Старуху, аж трястись все начинали, уж больно она ругалась на них. По мнению Старухи невестки всё делали не так как надо, а с точностью до наоборот, и всё для того, чтобы её сыновьям жилось как можно хуже. Одним словом, змеи подколодные и ядовитые, к тому же, стервы, обе.
Закончилось всё это тем, что сыновья, тайком от Старухи, переговорили со Стариком и получив благословение, продали свои избы и уехали жить: один сын в другую деревню уехал, а второй, в город перебрался. Так что опять Старуха одна осталась, в смысле, поругаться не с кем. Остались те же, проверенные временем – Старик и доверенный человек, от купца приезжающий.
Но доверенный человек, видать терпение у него кончилось, стал приезжать на берег Самого Синего моря и прямо там у старика рыбу покупать. Старуха сначала было возмущаться начала, а что толку? Доверенный человек, он купцу подвластный, а Старухе неподвластный, поэтому скоро успокоилась, бурчала только.
