А Саша делает, как может (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

— Саша…. Са-а-аш…

И кто тут мне спать мешает?

Тьфу ты! И как Всемогущие от паствы закрываются? Беруши вставляют? Это ж кто-то мысленно до меня докричаться пытается.

Кто-кто…. Супруг богоданный. Или он теперь богом взятый?

Какая муть спросонья в голову лезет.

— Саша-а-а…

— Чего тебе? Не наговорился еще? — бурчу вполголоса, сползая с лежбища.

— Нет…. Послушай…. Я поговорить хочу. Наяву. Пожалуйста…

— Хочешь — значит, поговорим. Картинку скинь.

— А?

— Координаты скинь… Я ж не знаю, где ты сейчас….

Слава те! Дошло. Красивая картинка. Горное озеро — синее до черноты. Глубокое, наверное. И холодное.

А эти умники рыбку ловят. Бреднем. Ну, может, драконам и не страшно….

— Во, подружайка моя любимая нарисовалась! — обрадовалась Аленка, когда я приземлилась. — Айда уху хлебать.

Вот, сидим, уху едим. Аленка этак перед моим носом рукой вертит — татушкой брачной хвалится. И Гришенька ухмыляется. Наконец-то! Разобрались, кто кому на хвост наступил. Может, хоть они будут счастливы….

Да, мне завидно. И ни капельки не стыдно.

И немного обидно — почему у меня не так….

Хотя….

Ай, не будем о делах, будем все наоборот.

Уха закончилась после того, как к нам присоединился Сивер в кампании того самого благородного старца, который мерещился мне во время беседы с драконами. Ага, в джинсе и кроссовках. Хотя я уже ничему не удивляюсь. Какая в сущности разница — эльф, дракон, божество — лишь бы человек был хороший. А остальное как-нибудь само. Уложится, утрясется, устаканится.

Котелок ухи — литров на пятнадцать — как за себя закинули. Теперь все сидим и смотрим, как Аленка при помощи Гришеньки из золы добывает обгоревшие местные лопухи. Это ее личный рецепт — она так крупную рыбу запекает. С пряными травками, с кусочком сливочного масла, и прочими вкусностями. Если в духовке — в фольгу заворачивает. А на природе — в лопухи. И ведь как-то угадывает нужное время — рыбка получается сочная, истекающая жирком, ароматная, в меру посоленная и поперченная.

Вообще — Аленка у нас прирожденная кулинарка. Если б не она — мы с Гришенькой в академии с голоду пропали бы. Она из минимального набора продуктов ухитрялась три перемены блюд приготовить, еще и салатик изобрести. И даже кисель из остатков варенья сварить.

Нет, я тоже готовить умею, но мне чаще всего лень.

— Саша, можно тебя, — берет меня за руку Энгельберт и кивает куда-то в сторону.

— Пойдем, — поднимаюсь я на ноги. Действительно, надо же как-то завершить эпопею с неудачным замужеством. И все же я сама никак не могу понять — нравится мне наш развод по-Элейнлильски, или нет. Вроде бы и чувств особых как не было, так и нет. И в то же время саднит где-то в душе. Как-будто старый разношенный башмак неожиданно мозоль натер на неудобном месте.

— Саша, я понимаю, что поступил с тобой плохо, — заложив руки за спину, начал Энгельберт. — Нам сразу нужно было поговорить, а ты сбежала.

— О чем поговорить, Энгель? — прищурилась я. — И когда? Разговоры надо было сразу начинать, когда тебя какая-то дурная идея по маковке отоварила. Тебе напомнить, как ты на мне жениться ухитрился? Меня при этом даже не присутствовало. Я, если помнишь, в гардеробной на куче нарядов старинных почивать изволила.

— Это я сглупил, — кивнул Энгельберт, присаживаясь рядом со мной на травку. — Но ведь потом все налаживаться стало. Я тебя научил магией воздуха пользоваться. Помнишь — какую скульптурную группу мы создали? А снежный фонтан? Да такого даже в королевском парке никогда не было.

Я только хмыкнула. По рассказам Юрлоу — он до сих пор цел и невредим. И все так же в небеса летят разноцветные снежные струи….

— И потом…. Нам же хорошо было вместе, ведь было? — принялся он заглядывать мне в глазки.

— Энгель, скажи прямо — чего ты хочешь, — сказала я. Никогда не понимала полунамеков. — Я тебя ни в чем не обвиняю. Хочешь свободы — так ты ее уже получил. Не драконом быть я уже не смогу. Головой о розовый гранит биться — даже и думать не собиралась. Остаться с тобой на дружеской ноге — уж прости. Не получится. Единственное, что могу пообещать — не кидаться на тебя с кулаками, если ты окажешься не прав.

— Почему? — после долгого молчания спросил Энгельберт. — Почему ты отказываешь мне даже в дружеском общении?

Я не ответила. Сидела на травке, смотрела, как в синей озерной воде купается огненно-рыжее солнце и молчала. Уж если он этого не понимает — о чем говорить?!

Когда-то, в детстве, я никак не могла понять, почему мама оставила нас. Почему она так нелепо погибла.

Да что там! Я долгие годы не могла поверить, что она умерла.

Потом отец привел тетю Любу. Тоже своего рода, «предательство». Это сейчас я понимаю — он был еще молод, хотел нормальную семью, хотел, чтобы у меня появилась мать. И никак не хотел понять, что для меня мама — только одна. Та, которая ушла…. Это трудно и почти невозможно объяснить — всегда остаются какие-то непонятные моменты. Потому что никто лучше тебя самого не чувствует глубинную связь.

Я ни с кем и никогда не сходилась настолько близко, чтобы вот так — душой и сердцем. До последней клеточки слиться с другим человеком, открыть ему все свои мысли, думы, планы и надежды. Даже Гришенька и Аленка, самые мои близкие люди, знали обо мне далеко не все. Чувствовали — да. Но не знали.

Энгельберт, возможно, и сам не подозревая об этом, попытался стать моим двойником. Опорой и надеждой. А может быть, это я попыталась слиться с ним. Стать его парой. Принять его таким, какой он есть. Закрыть глаза на происхождение, на привычки и прочее. В конце концов, он, как и я, имеет право на индивидуальность.

А он не захотел.

Я не знаю — бывают ли истинные пары в реальном времени, или это выдумки обиженных и обманутых женщин. Но ведь так хочется, чтобы они были….

— Саша….

Голос Энгельберта тих и неуверен. Я перевожу взгляд на него. А ведь красивый мужик. Не так широкоплеч, как Сельвиль, однако строен, высок. Светлые волосы собраны в высокий хвост. Глаза горят. Он с жадным интересом всматривается в меня.

— Саша, я понял, что ты хотела сказать, — говорит он тихо. — Ты просто не можешь мне доверять. Я понял…. Знаешь, никогда не думал, что буду вести себя с женщиной вот так…. Глупо. Да, в истинность пар я до сих пор не верил. Нет, это же несерьезно! Какие истинные пары — в аристократических кругах и десятка семей не найдется, в которых муж и жена хотя бы уважают друг друга. Договорные браки — они такие. А я еще и принц. Мне и вовсе никакой любви не светило — все на благо королевства. Знаешь, как умеют по мозгам ездить и батюшка король, и няньки — воспитатели. Одна нянюшка Ланюшка меня этим не донимала. Да дядюшка Джи. Я всегда мечтал, что у меня будет такая же семья, как у них. Вот и поторопился. Еще и маркиз этот, со своими дочками…. И рудник неучтенного минерала…. Я же так и не разобрался — что это за минерал такой. На что годен, как использовать…. Вот, у пещеры дракона нашел. Того, самого старого. Хочешь посмотреть?

Он протянул мне мутно-черно-серый камушек размером с крупную ранетку — полукультурку.

Так, Саша! Только не смеяться. Нельзя же мальчика обижать. Нет, в самом деле! Откуда бы ему знать — что это такое. Мне-то Гайчик уже успел объяснить.

— Ты знаешь, что это? — тут же навострил ушки Энгельберт. Я покачала головой и отвела глаза. Пусть сам, собственным умом доходит. Вдруг, да и найдет применение.

— Жаль…. Буду искать тех, кто знает, — убрал камушек в карман Энгельберт. — Я только об одном хочу тебя попросить — не становись моим врагом, хорошо? Может быть, когда пройдет какое-то время, мы оба повзрослеем…. Может быть, тогда мы сумеем…. Кстати, меня на твою Землю отправляют. В качестве ученика Ргрыжа…. Никогда не думал, что стану учеником дракона, да еще попаду в другой мир. Расскажешь — как у вас там все устроено?

— Это тебе лучше к Гришеньке обратиться, — ухмыльнулась я, живо себе представив эльфа в среде человеческой. Впрочем, сейчас у нас всем все можно, так что древний дракон и юный эльф уж как-нибудь не пропадут. Эльф-то у нас во дворцовых интригах как в собственной ванне купался — успели мне кое о чем в уши насвистеть. И Ее Величество Елисабель, и фрейлины. Да и дядюшка Джи с нянюшкой не молчали.