Алексей Калинин - Амулет колдуна
— Скорее мы дойдем до нашего поселения, там Зимор призовет всех духов, а крысиный бульон, сваренный нашими женщинами, поднял не одного тяжело раненного орка! — высказался Зимор.
— Да пока вы его донесете, он успеет пять раз скончаться. Лучше я долечу до наших, и мы принесем все нужные отвары и травы! — внес свою лепту эльф.
Я снова потерся о Пашкину руку, позвал, но в ответ была тишина. Над ним спорили представители разных рас, в этот момент они готовы были сделать все возможное, лишь бы Павел встал на ноги. Общая забота скрепила таких разных и таких одинаковых существ. В ходе препираний так и не выяснилось — кому выпадет честь принять его у себя, было решено пока оставить здесь. Только его перенесли на кучу папоротника, который нарвали и сложили неподалеку. Гномы продолжали смазывать его лицо своей мазью, остальные же занялись перевязкой друг друга, так как невредимых не было. Я сидел возле моего поверженного друга, ждал, когда он очнется и время от времени мысленно взывал к нему.
Еще полчаса Павел не откликался. Он лежал навзничь, тяжело дышал. Я старался не допускать мысли, что он может не придти в себя. Наконец Павел все-таки очнулся и на этот раз смог открыть глаза.
— Кешка, ты здесь? Подожди немножко, еще немного и я буду в порядке. Эй, народ! Не нужно никуда меня тащить, я скоро встану. Лучше принесите лучи от амулета. Они, скорее всего, в балахоне Гариона. А кстати, где он сам? — слабо проговорил Павел.
Все наперебой кинулись объяснять, куда и как подевался Гарион, затем рассказали о бегстве его приспешников. И лишь по прошествии какого-то времени принесли два недостающих луча, добытых из кармана балахона.
— Со мной все будет в порядке, я немного полежу и тогда встану, — Пашкин голос прозвучал уже увереннее.
Павел потрогал остывший металл на лице, попробовал подцепить пальцем, закрыл глаза от накатившего приступа боли и оставил это занятие. «Ну как ты?» — протиснувшись между ног обступившего его народа, спросил я. «Бывало и лучше, Кешка» — хмыкнул он, и погладил меня. Вот же мужчина! Хотя и боль колотила, но скрывал и не показывал этого.
Движение его руки все встретили радостными криками, даже от избытка чувств кинулись обнимать друг друга. Эльф летал от одного к другому и целовал всех в нос без разбору. Забавно все-таки наблюдать за проявлением их радости: то на орка накидываются вдвоем и обнимают, то гнома поднимают в воздух, то присаживаются от дружеского хлопка по плечу.
Наконец страсти слегка улеглись и все снова столпились у лежащего Пашки. Гномы его бережно подняли и прислонили спиной к большому дубу. Павел вертел в руках лучи, думая как бы их присобачить к амулету. Приставляя и так и этак, он понял, на каком месте какой должен быть луч, но как сделать так, чтобы они держались? Он бы еще долго ломал голову, как без клея заставить их соединиться с амулетом, но тут запасливые гномы пришли на выручку. Вынув из-за воротников иглы, они размотали нитки и подошли к горящему мечу. Раскалив на его пламени иглы, они вставили их в лучи и соединили с амулетом. Белый и оранжевый лучи встали на места, как будто и не ломались. Работа заняла полчаса, и солнце начало краснеть на закате. Однако висевший на Пашкиной шее амулет был полностью собран. Или по крайней мере мы так думали…
Павел к тому времени смог нормально двигаться, но пока не рисковал подниматься. Он повертел в руках амулет и потом поднял глаза на обступивший его народ. Все еще находясь в боевом состоянии орков, с мощными руками, вылезающими из разорванной и грязной безрукавки, в изодранных джинсах и сбитых кроссовках, с приставшей железной маской, из-под которой выбивались взъерошенные и частью обгоревшие волосы, во всем этом облике он был так мало похож на того Павла, которого я знал. Скорее он напоминал Терминатора после жестокой схватки. Маска, обильно смазанная мазью гномов, ярко блестела в лучах заходящего солнца, отбрасывала на траву слепящие зайчики. Все молчали, понимая, что вскоре мы отправимся домой и, возможно, уже никогда не увидимся.
— Ты очень сильно торопишься, Павел? Может, задержишься на недельку в недрах Ледяных гор? Отпразднуем победу, ты расскажешь больше о своем мире… Кстати, я уже не сомневаюсь, кто там является главнокомандующим, — открыто улыбнулся Крохм. Павел моргнул ему в ответ.
— А почему это у вас? В Вечном лесу есть такая очаровательная поляна, что глаз не сможешь отвести и сердце не сразу успокоишь в груди. Так мы на ней можем такой праздник закатить, что он станет самым ярким событием в твоей жизни. Представь себе накрытые столы под сенью вековых дубов и прекрасное пение наших дев… — Мириэлю не дал закончить орк, накрыл порхающего эльфа широкой ладонью.
— Под бой наших боевых барабанов ноги сами пускаются в пляс, а уж слава о настойке, которую готовит жена Зимора, гремит по всем горам. Так что нечего и думать — сразу идем к Зимору, — прогудел орк. — А несогласные получат в лоб, — добавил он, оглядывая остальных исподлобья.
— Да ты еще ничего толком в нашем королевстве и не видел, — не обратив внимания на грозно смотрящего орка, произнес один из узников. — Айда в столицу, там, на волне победы накостыляем псам-рыцарям и свергнем Стима. А уж потом такую пирушку закатим, что о ней еще будут слагать легенды.
Опять все заспорили, перекрикивая друг друга, и пытаясь доказать, что у них самые лучшие и красивые места на свете, причем орк всем показывал внушительного размера кулак — в качестве самого главного аргумента. А я просто потерся о Пашкину руку и заглянул ему в глаза, он все понял без слов и без ненужных мыслей.
— Друзья мои, я рад бы остаться, посмотреть новые места и отпраздновать у каждого в гостях, но дома меня ждут родители. Заклятье ведь спало со смертью Гариона, и они, скорее всего, уже ищут меня. Я смотаюсь к ним, успокою, расскажу какую-нибудь небылицу о происшедшем и через некоторое время с помощью этого амулета вернусь к вам. Вот тогда мы погуляем! — Павел с помощью Зимора поднялся на ноги и распахнул объятия. — Ну, а пока давайте простимся. Спасибо вам за оказанную помощь, без вас я ни за что бы не справился. В ответ прозвучали слова, что это он сделал основную работу, а остальные так — патроны подносили да на подхвате были. Не плакали — все же мужчины, но глаза у иных поблескивали. Обнимались, похлопывали по плечам и клялись в вечной дружбе и верности, хотя мне кажется, в верности клянутся самочкам, ну да ладно, чего не наговоришь от избытка чувств. Процедура прощания заняла минут двадцать, и солнце почти скрылось за горизонтом, когда вдалеке раздался конский топот.
— Кого еще там несет? — пряча глаза, нарочито грубо спросил Крохм, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Сейчас увидим, — проговорил Павел. — Может еще кто хочет в гости пригласить, но на всякий случай подайте мне меч, пожалуйста.
Меч принес на древке сломанной секиры Зимор и подал Павлу, стараясь не касаться обжигающего пламени. Но меч не понадобился — на поляну вылетел и удивленно заржал взмыленный Бегунок. Увидев знакомые лица, немного успокоился, а потом, вычленив по одежде Павла, подошел к нему и, вытаращил глаза, уставившись на его металлическое лицо. —.
Я это, Бегунок, я! Не пугайся — так получилось, — Павел поднял руку и коснулся морды похрапывающего коня.
Тот склонил голову так, что Пашкина рука оказалась на буйной челке. Павел потрепал его по жестким волосам и Бегунок, вскинув голову, оглушительно заржал.
— Да, дружище, я тоже буду скучать по тебе, — Павел оторвался от дерева и упал на шею Бегунка, обнимая и прижимаясь к нему. Меня даже завидки взяли от такой картины. Конь же положил голову на Пашкино плечо, шумно вздохнул, и, осторожно перебирая копытами, снова приставил моего друга к дереву.
— Эх, жаль не увижу Кристана, все же хороший он мужик! Увидите его — передавайте привет, — сказал Павел, еще раз окидывая взглядом собравшихся.
— Обязательно передам, — заверил Крохм, — Как только наши дорожки пересекутся — до зеленых бесов напою отменнейшим элем.
— Ну, все, вроде попрощались. Пора, друзья мои, пора. Кешка, прыгай на руки, будем экспериментировать. — Павел посмотрел на меня.
«Паш, а может ты как-нибудь поаккуратнее и без меня? Вдруг ты превратишься в какую-либо фигню, увешанную зубами и когтями, а тут и я на руках болтаюсь как редкий деликатес. Может, ты попробуешь сам, а потом и за мной вернешься?» — ну не доверяю я этой магии, не доверяю и все тут.
«Кешка, ну Гарион же рассказал об обеих функциях лучей, вот и попробуем обе. Не бзди — прорвемся!» — Павел попытался растянуть губы в улыбке, охнул и бросил затею так меня ободрить.
Я вскочил ему на руки, он кинул прощальный взгляд на толпящийся народ и повернул луч, успев прокричать:
— Бывайте здоровы! Скоро свидимся!
И ничего не произошло, хотя и нанесло холодом, а немного поодаль раздался негромкий хлопок. Обернувшиеся обнаружили, что змеящийся и шевелящийся кнут из молний появился из ниоткуда. Снова налетел холодок и кнут пропал.
