Владимир Черепнин - Бесштановый переворот
А распоряжение было одно: упиться вместе со мной…
Проснулся я, судя по солнцу, где-то в районе полудня. Копадрюк отсутствовал. То ли раньше меня поднялся, то ли усвистал к какой зазнобе еще ночью. Я не помнил ни фига. Да и не столь важно. До начала празднеств оставалось еще достаточно времени. А проблем практически никаких. Если не считать Мерина. Но с его возвращением пока не стоило торопиться. В идеале, требовалось дождаться воцарения Пали на престоле. Во-первых, не нужен был этот самодур в Денисовке в решающий день, вдруг, форс-мажор какой, и придется поспешно ретироваться из Юпалтыны. А, во-вторых, человека гораздо проще найти, обладая официальной властью. Паля ведь не откажет помочь мне, после того, что я для нее сделал. Но тем не менее, надо назавтра поручить Копадрюку попытаться по своим каналам разузнать о судьбе голого огромного мужика, появившегося в зоне тюлюлюлистов.
Правда, слегка наморщив мозги, я понял, что одним Мерином проблемы не исчерпывались. Была еще Алла. Но решение этого вопроса уж точно придется отложить на потом. А еще и Палин приемный папаша с челядью. Надо придумать способ вызволить заложников еще до торжеств. Но, как говорится, точнее, поется: это завтра, а сегодня… Выходной. Заработал.
Я стеганул стопарик для поднятия тонуса, умылся, еще стеганул, и в этот момент в комнату ввалилось полдюжины стражников. Разумеется, без стука. Кто их обучал хорошим манерам? Оба-на! А стражники-то не простые. Совсем не простые. Судя по надменной роже и золотой свистудке, щедро инкрустированной бриллиантами, ко мне пожаловал сам Кирдец, местный главный силовик, собственной персоной.
— Игорь Сер Геевич?
Ну, это ж надо?! Всего малюсенькая пауза, и он умудрился так испоганить мое отчество! Как-то раньше никогда не задумывался о данном аспекте. Я совсем не «сер». Ни коем образом. Ни в цветовом смысле, ни в каком-либо другом, более непотребном. А что такое Геевич? Вообще, ни в какие рамки не вписывается. Таких отчеств не бывает по определению. До такого еще надо додуматься. Геевич. Это ж все равно, что Педе… гм… На фиг подобные измышления.
Я вовремя тормознул и решил не оскорбляться. Во всяком случае, пока. Да и Кирдец понятия не имеет, кто такие геи, или, по крайней мере, они здесь называются как-нибудь иначе. Хотя, как говорится, незнание не освобождает от ответственности. Но в данный момент все преимущества были на стороне незваного посетителя. Да и, в принципе, сам виноват. Не чего было королю представляться подобным образом. Захотел посолидней выглядеть? Заполучи.
Так что, я только недовольно буркнул:
— Лучше просто — Игорь. — И чуть-чуть подумав, добавил более категорично. — Впредь называть меня только так. Чем обязан?
Все это время начальник стражи пристально смотрел мне в глаза, будто ожидая чего-то.
— Мне приказано доставить тебя во дворец. — Почти равнодушно произнес он, однако, мне показалось, с едва уловимым облегчением. — Король хочет тебя видеть. Хочу сразу предупредить: при малейшей попытке прочитать заклинание будешь немедленно умерщвлен.
Вот, и матюгнуться уже нельзя. А как прикажете выказывать собственное недовольство? Но делать нечего. Я скорчил недоуменную мину, мол, и не собирался вовсе.
— А полюбопытствовать можно: за каким я потребовался Кульдульперпуксу?
— Там все узнаешь. Король изъявил желание тебя видеть, оно будет исполнено при любых обстоятельствах. Желание короля — закон.
Кирдец говорил монотонно, почти что без каких-либо эмоций. Так, легкие интонации. И неожиданно я понял, что раньше уже слышал этот голос. Только, вот, где? Наши пути, вроде как, до сих пор не пересекались.
— Следуй за мной. — Главный стражник вышел из комнаты, даже не удосужившись удостовериться, подчинился ли я или нет.
Оно и понятно. Надо мной нависли оставшиеся стражники и многозначительно молчали. Расплывчатая угроза, брошенная как бы невзначай: «будешь немедленно умерщвлен» приобрела материальное воплощение. Я догадался, кто должен осуществлять ее в случае чего, и поспешно последовал за начальником стражи.
В тоже время меня продолжала мучить мысль, где же раньше я мог общаться с Кирдецом? Вроде как и нигде. Может, показалось?
Вспомнил у входа во дворец. И офигел. А заодно и похолодел. От ужаса. И решил всем видом своим показывать, что не вспомнил, не узнал. Иначе жить бы мне осталось бы совсем нисколько…
Кульдульперпукс встречал нашу процессию в тронном зале на узурпированном царственном стуле. Рядом маячил стукач и самозваный чародей Бзылдюк. Причем последний за время, минувшее с нашей последней встречи, явно преуспел. Теперь он был одет в сюсюлевые одежды, а на шее болтался какой-то массивный золотой в бриллиантах отличительный знак. Никак, получил повышение? Интересно, за какие заслуги?
— В прошлый раз, — начал король без предисловий, как только мы остановились у подножия трона, и мои сопровождающие склонились в глубоком поклоне, а я лишь кивнул августейшей особе, — ты говорил, что не будешь вмешиваться в дела королевства. Однако, до меня дошли сведения, что ты появляешься в разных княжествах и баламутишь там народ. И в Юпе о тебе разные слухи ходят. Что подрывает сложившиеся устои. Кстати, — Кульдульперпукс обратил недовольный взор на Кирдеца, — почему о действиях колдуна я узнаю не от начальника тайной полиции? Хорошо, есть другие надежные люди.
Узурпатор кивнул на расцветшего самодовольной счастливой улыбкой Бзылдюка.
— Твое Величество, я, естественно, знал о всем происходящем вокруг колдуна, — с достоинством ответил главный силовик, — но посчитал эти сведения не достойными твоего внимания.
— Я тут решаю, что достойно, а что недостойно! — Взвизгнул король, затем вновь обратился ко мне. — Итак, по законам королевства и за меньшие преступления полагается смертная казнь. Так что, сам понимаешь, какая участь тебя ожидает. Ты дворянин?
— Само собой.
— Значит, Глоталка.
— Погоди, Твое Величество, — на сей раз я решил обойтись без блатного жаргона, стражники за спиной во главе с Кирдецом как-то не располагали, вдруг непонятные слова истолкуют, как оскорбление сюзерена, и тюкнут по башке, дабы пресечь, — ты, случаем ничего не запамятовал? А как же пророчество?
— Это ты про: «…а замыслит если кто-то…»? Так я тут совершенно ни при чем. Для таких случаев у меня новый министр образовался. Давай, Бзылдюк.
Новоявленный вельможа шагнул вперед. Было бы смешно, кабы речь не шла о моей шкуре. А посмотреть было на что. Раздутый от понимания собственной значимости, словно индюк, лжеколдун в тоже время жутко боялся, о чем свидетельствовали расширившиеся от ужаса бегающие глазенки и мелкая дрожь, колотившая все тело Бзылдюка.
— За совершенные и задуманные преступления, — голос не отставал от хозяина и дрожал так, что хоть инопланетян у Спилберга озвучивай, — я, Министр Приговоров, приговариваю дворянина Игоря Сера Геевича, именуемого в народе Тем Самым Колдуном, к смертной казни через Глоталку. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит, как и все приговоры Юпалтыны. И будет исполнен немедленно! Увести!
Сильные руки стражников впились железной хваткой в плечи, меня развернули и повели. Я попытался бросить через плечо пару аргументов в свою пользу, не подействовало. Король уже меня не слушал. Он подозвал Кирдеца и что-то втолковывал силовику. Видать, учинял разнос за неподобающее несение службы.
Мои церберы передали меня другим стражникам, видимо, и у охраны существовало разделение труда, которые и повели по длиннющей галерее, выходящей, как я понял, к Площади Истины.
Перед тем, как меня выволокли из тронной, я выкрикнул, что при таком отношении к осужденным, им никогда не попасть в Евросоюз. Не подействовало. Приговор, как сказал Бзылдюк, был окончательным и обжалованию не подлежал. Глоталка. Перемещаться не спешил. Не хотелось среди бела дня объявляться в поселке в чем мать родила. И так уже… Конечно, когда пресловутый жареный птиц клюнет в столь же пресловутое место, тогда по любому придется смываться, но пока можно было и повременить, мало ли…
— А вот не хрена было своими фокусами заниматься. — Раздался над ухом знакомый голос. — То бы я тебе харю начистил, посидел бы у меня в обезьяннике пару деньков, а потом, глядишь, и договорились бы. А теперь тебя схавает чудо-юдина мерзопакостная.
Я обернулся. И офонарел. Говорил обладатель свистудки. Десятник стражи.
— Мерин?!!!
— Дразнись, дразнись, недолго осталось.
— Пардон, Иван Федорович. Это я от неожиданности.
Еще бы! Последний раз начальника денисовской милиции я оставил голого, в окружении агрессивно настроенных тюлюлюлистов. Он умудрился не только выпутаться из неприятной истории, но и на службу устроиться. Прошло-то всего ничего, а он уже десятник.
— Иван Федорович, Вы меня простите, что я Вас сюда без предупреждения. Испугался сильно. Мне же раньше никогда к башке пистолеты не приставляли. Вот и сдрейфил. Но сейчас мы все исправим. Я Вас назад перемещу.
