Алексей Лютый - Рабин Гут
Нападающий стафордцев беспрепятственно добрался до мяча через всю защиту бишопцев. Перейдя с выкрикивания лозунгов на рык, он умудрился пробить и даже попасть в ворота, но сам не успел затормозить и врезался лбом в штангу. Причем именно в ту, за которой спрятался от него вратарь.
Счет был открыт, и бишопские фанаты заметно приуныли. Впрочем, один приятный момент они в этой ситуации все же нашли. А именно то, что центрфорварда «свиней» унесли после этой атаки с поля. Поскольку сам он идти больше не мог, а просто сидел на газоне и глупо улыбался.
Ответная атака «покойников» захлебнулась в самом начале. Едва бишопские нападающие начали с центра поля, как на игрока с мячом навалилась лавина «свиней». Перепуганные таким натиском, футболисты Бишопа потеряли мяч, и под рев своих болельщиков футболисты в серой форме понеслись в новую атаку.
– Да подкатись ты под него, пенек! – не выдержав, заорал Жомов ближайшему к игроку с мячом защитнику «покойников».
Тот понял приказ буквально и кубарем покатился под ноги нападающего. Прием получился великолепным, поскольку повалил с ног всю команду «свиней», бежавшую за нападающим плотным клином. Впрочем, не только ее. В общую кучу малу повалились и «покойники», тщетно пытавшиеся вернуться в защиту. Вскоре на правом фланге поля образовалась мешанина из тел, а мячик спокойно остался лежать почти в центре.
Как ни удивительно, но Жомову повезло с вратарем. Парень увидел бесхозный мяч и помчался к нему под громкие крики своих земляков. Вратарь так сильно пнул по мячу, что из него вывалилась почти вся солома, дезориентировав тем самым голкипера соперников. Тот, бедолага, бросился ловить каждую соломинку в отдельности, а разодранная кожаная сфера тем временем спокойно парашютиком опустилась в его ворота. Счет сравнялся.
Больше футбола как такового не было. У всех игроков в одночасье вдруг обнаружилось косоглазие. И вместо того, чтобы бить по мячу, каждый норовил пнуть ближайшие к этому спортивному снаряду ноги. Рабинович замучился гудеть в рожок и решил на все плюнуть.
– Все! Матч закончен! – рявкнул он. – Победитель не выявлен, поэтому сегодня бухаете все вместе. А завтра проведете повторный матч, который и определит владельца луга на этот сезон. А сейчас мы у вас кое-что заберем и отправимся по своим делам…
– Сеня, давай еще поприкалываемся над их игрой, – попросил Жомов. – Я такой чумы уже давно не видел…
– Нет, Иван! Давай лучше вернемся, – настоял на своем Рабинович, плюнув на не решенное в свою пользу пари. – Я, конечно, не особый поклонник футбола, но еще пять минут такого издевательства над этим благородным спортом попросту не выдержу.
Благодарные за новое развлечение под названием «футбол», жители обеих деревень насовали «сарацинам» все, что они попросили, и еще в два раза больше. Объединенными силами крестьяне двух ранее враждующих лагерей проводили благородных сэров до околицы и дружно скандировали им «счастливого пути», изредка перебивавшееся – «скатертью дорога», пока Рабинович с Жомовым не скрылись из виду. Впрочем, Сеня с Иваном слышали крики почти до самого леса – вотчины Корявня.
– Ну, Сеня, колись! Че мы так ломанулись из этих деревень? – полюбопытствовал Жомов, едва они подошли к лесу и крики крестьян, предвкушавших грандиозную пьянку, больше не мешали говорить. – Какая муха тебя укусила?
– Да, блин, мне этот гребаный эльф покоя не дает, – пробормотал Рабинович и дернул замешкавшегося Мурзика за поводок. – Ты помнишь, Ваня, что после его появления всегда какая-нибудь гадость случается?
Жомов утвердительно кивнул головой и потрогал пистолет в заплечной кобуре. Так, на всякий случай…
– Вот я и боюсь, как бы в лагере не случилось чего плохого, – закончил свои объяснения Сеня и снова дернул пса, пытавшегося свернуть куда-то в сторону, за поводок: – Мурзик, рядом, я сказал! Куда тебя все время тянет? Волчиху, что ли, учуял?
Мурзик, естественно, ничего не сказал. То есть сказать-то он попытался, но вот понять его никто не удосужился. Погруженные в свои мысли, Жомов с Рабиновичем продолжали идти вдоль леса по наезженной дороге, выискивая глазами приметную тропиночку, по которой вышли от пещеры к деревням.
Торный путь оборвался совершенно неожиданно. Едва вся троица успела завернуть за очередной поворот, как уперлась в густые заросли можжевельника. Некоторое время Жомов с Рабиновичем оторопело смотрели на кусты, потом друг на друга и лишь после своеобразной игры в гляделки одновременно произнесли:
– И че это за херня?
– Наверное, заболтались и тропинку пропустили, – ответил на оба вопроса одновременно Рабинович. – Пошли назад, путешественник хренов!
– На себя посмотри, – фыркнул Иван, но от предложения изменить маршрут не отказался.
На обратном пути оба друга старательно вглядывались в стену густого леса, пытаясь отыскать между стволов хоть какой-нибудь проход. Однако их усилия были тщетны. Хотя менты и отказывались в это верить до тех пор, пока слева от них, в долине реки, вновь не показались две деревни, ставшие родоначальницами футбола.
– Че-то я ничего не пойму, – удивленно протянул Жомов. – Если кто-то решил пошутить и спрятать от нас тропинку, лучше ему завязать со своими приколами. Иначе едалище шишками утрамбую.
– Подожди ты горячиться, – махнул на него рукой Сеня. – А то кипишь, как чайник в топке паровоза! Может быть, мы вообще не в ту сторону пошли…
Сеня повернулся к деревням спиной, чтобы еще раз сориентироваться в пространстве. Затем уверенно указал налево и зашагал в выбранном направлении. Жомов так энергично пожал своими огромными плечами, что едва не расплющил собственную голову. Он пошел следом за Сеней, всем видом показывая, что тропинке лучше объявиться. Иначе у нее будут бо-ольшие неприятности. Ваня не поленится и яму посреди нее выкопать, чтобы больше никто по этому пути не ходил. Из вредности.
После почти часовой прогулки в новом направлении результат поисков остался неизменным. То есть нулевым! Тропинка исчезла, словно ее собака языком слизнула или Корявень кустами засажал. Друзья в растерянности остановились.
– Такого быть не может! – разочарованно выдохнул Рабинович.
– Может! – не согласился с ним Жомов. – А теперь я точно знаю, кому морду бить буду: эльфу этому скотскому. Кроме него, испортить все было некому! Теперь сковородник этому ослу так начищу, что любой тролль от него, как от зажигалки, прикуривать сможет!
Однако даже самые благие намерения так и остаются намерениями, если отсутствует возможность их осуществить. Поэтому меры принудительного воспитания у маленького и гадкого летуна хороших манер пришлось отложить на неопределенный срок. А пока следовало отыскать путь к пещере Мерлина. Тем более что и две попавшие в непривычную обстановку наседки то и дело норовили выскочить из плетеных корзин.
Их трепыхание и кудахтанье до того достали разнервничавшегося Сеню, что безобидный еврей стал всерьез подумывать о том, не свернуть ли одной из куриц голову. Пусть будет хозяйству убыток, зато нервное равновесие частично восстановится!
– Ладно, Ваня, хрен с ней, с тропинкой! Нечего больше выискивать. Пойдем напрямик через лес, – наконец принял решение Рабинович, сумев отвлечься от кудахтанья наседок.
Жомов только пожал плечами. Мол, ты у нас самый умный, вот и веди обратно, а мое дело маленькое – от тебя не отстать. Рабинович такую реакцию друга принял как должное поклонение перед собственными организаторскими способностями и смело вломился в низкие поросли кленов.
Вопрос с выбором направления решился довольно легко, поскольку, направляясь к деревням, путешественники шли точно на восток. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что обратная востоку сторона света – запад. А определить ее было проще простого, потому что солнце уже торопилось спрятаться за верхушками деревьев, утомившись смотреть на новоявленных Иванов Сусаниных. Секунду подумав, Сеня развернулся на северо-запад и уверенно зашагал сквозь девственные заросли кленов, буков и прочей флоры.
Примерно часа продирания сквозь кусты, переплетенные ветки и поваленные стволы хватило Рабиновичу для того, чтобы осознать очередной неприятный факт – они с Жомовым окончательно заблудились.
Сеня предпринял еще одну попытку отыскать дорогу к пещере Мерлина. Однако на собственный разум и способность к ориентировке на пересеченной местности Рабинович больше не полагался. Твердым голосом Сеня приказал Мурзику искать дорогу «домой». Верный пес посмотрел по сторонам и… уселся себе на хвост, глядя преданными глазами в поглупевшую морду хозяина.
Вполне естественно, что Мурзик ничем в поисках обратного пути помочь не мог, поскольку летать, как Горыныч, он не умел, орлиным зрением его тоже бог обделил, а унюхать что-нибудь, отдаленно напоминавшее запах жилья, не представлялось возможным. Лес вокруг пса пропах кабанами, оленьим навозом и остатками волчьего завтрака.
