Владимир Поселягин - Дитё
— Что за форт такой? — спросил я с интересом, крутясь в кресле второго пилота.
— Там в основном авиачасти стоят. И моя «Кобра» где-то там.
— Так вы боевой летчик? — прибавив в голос восхищения, спросил я.
— Да, — гордо ответил Том и стал рассказывать разные байки про свою службу, причем многие с самым серьезным видом.
— Подождите, как это стоят на боевом дежурстве? — переспросил я то, что меня заинтересовало.
— С восемьдесят четвертого был издан приказ, что на каждом военном аэродроме должны на дежурстве стоять боевые машины в полном боевом снаряжении.
— Что, вот просто так стоят? — подпустив в голос недоверчивости, спросил я.
Через пару минут я уже знал, где они стоят и какие там дежурства у пилотов. Так что, пролетая слева от форта, я прилип к окну и рассматривал аэродром, запоминая его расположение.
— Увидел? — спросил меня Том насмешливым тоном.
— Нет, высоко летим, — соврал я.
— Да как же, вон они стоят, — ткнул пальцем Том, показывая мне на две «Кобры», принадлежащие частям морской пехоты, которые стояли на специально оборудованных площадках. Мы пролетали чуть в стороне от части, но видно было.
Так, болтая с Гризли на разные темы, мы и долетели до одного из многочисленных частных аэродромов Нью-Йорка, где и сели после разрешения диспетчера.
Расплатившись наличкой, как и договорились, чем вызвал легкое недоумение Гризли, пройдя охрану, которая даже не сделала попытки досмотреть меня, вышел к стоянке такси, но ни одной машины там не застал. Пришлось мне вернуться в здание аэродрома и попросить вызвать такси.
Еще через час я въезжал на территорию одного самых больших городов в мире.
— Вот, сэр, это, я так думаю, то, что вам надо, — сказал таксист, останавливаясь у обшарпанной недорогой гостиницы.
— Да, мне это подойдет, — согласился я, осматриваясь. Высадившись, направился к входу в здание, неся тяжелые сумки.
Устроившись в гостинице, поехал к набережной, где стояли большие платные телескопы, из которых можно было рассматривать статую, где и задержался почти на час.
Через музей записался на экскурсию, которая будет завтра в одиннадцать часов дня.
Акцию проводить я, честно говоря, не собирался, решил пока просто изучить ее, но после небольших раздумий направился на поиски радиомагазинов, торгующих всякой электронной аппаратурой и запчастями к ней. После чего в магазин одежды. Вечером я решил прогуляться по ночному городу, да заодно по набережной, откуда видно статую.
Прогуливаясь по ночному городу, я с интересом разглядывал витрины и другую красоту ночного города. Ночные красотки тоже были ничего.
Вдруг сзади я услышал крики. Прислушавшись, определил, что кричали за полквартала от меня, пожав плечами, я направился дальше, с интересом крутя головой.
Визг тормозов услышал поздно и, привычно потянувшись за пистолетом, я получил два мощных удара в грудь. Падая, успел выдернуть из-за пояса «беретту» и немедленно открыл огонь по машине, из которой торчал ствол оружия и ревела музыка. На пистолете не было глушителя, поэтому быстрые выстрелы, похожие на очередь, разнеслись по всему кварталу. Упав на спину, я замер — умирая. Через несколько секунд понял, что ничего, кроме боли, не чувствую. Проведя рукой по груди, я посмотрел на пальцы, потом понюхал их. Сомнений не было — это была краска. Подпрыгнув, я подбежал к машине и заглянул внутрь. Там в лужах крови плавало четыре подростка, хрипя пробитыми легкими, на полу и коленях лежали пейнтбольные ружья.
— Придурки!
Оглядевшись, я развел руками и выразил свои чувства одним словом:
— Американцы! — С таким выражением, как будто это самый грязный мат, что я знаю. После чего, сунув пистолет обратно и не обращая внимания на раненых подростков, побыстрее свалил подальше, а то уже где-то завыла полицейская сирена.
На следующий день я стоял в небольшой толпе экскурсантов и, высунув язык, с причмокиваниями лизал мороженое, на что многие оборачивались ко мне и уже с улыбками отворачивались.
Как говорил мой первый инструктор: «Главное не то, как ты замаскировался. А сделать это так, чтобы тебя принимали за общий фон местности и не обращали внимания, даже если ты не особо прячешься!»
Так что я воспользовался его советом, и теперь меня не видел только слепой. Ярко-красная куртка с Микки-Маусом на спине, синие джинсы, молодежная прическа «ирокез», которую мне сварганили за пару минут в ближайшей парикмахерской, и школьный рюкзак за спиной.
Так что я вписывался в местную молодежь, которой на экскурсии было ровно три штуки.
— Прошу вас, можете занять места в катере, — сказала гид, жестом указывая на трап.
Копируя поведение детишек моего возраста, я с криком первым бросился на катер и занял лучшее место. На меня насмешливо посмотрели не только взрослые, но и дети.
«Да хрен с вами, главное, чтобы не обыскали!» — думал я, заканчивая с мороженым.
Понятное дело, что все, что я планирую, это банальная авантюра, но я, как и все настоящие русские, надеюсь на народное «авось» и на свою везучесть.
Пискнул, изображая гудок, динамик катера, и мы отошли от набережной и под бормотание что-то говорившей гидши направились к пирсу у подножья статуи.
Осматриваясь, я следовал за всей группой.
«Они что, ее вообще не охраняют? Всего один охранник у входа и один у служебного помещения», — думал я, оглядываясь.
После чего, отделившись от группы, экскурсия для которой должна была продлиться около двух часов, шмыгнул в сторону и, доставая на ходу «беретту» из рюкзака, стал навинчивать на нее глушитель.
— Эй, парень, сюда нельзя. Твоя группа на противоположной стороне, — сказал охранник, скучающе прогуливающийся у дверей служебного входа.
— Да ну? — спросил я, стреляя от бедра. Охранник, не успевший схватиться за пистолет в кобуре, молча упал на брусчатку, заливая ее своей кровью. Тут все дело было в быстроте, с которой я буду действовать. Брать пленных я не мог из-за лимита времени.
С опаской подняв голову, посмотрел на видеокамеру, которая на штативе ходила туда-сюда. Выстрел пришелся как раз в тот момент, когда камера смотрела в другую сторону, так что на пульте еще не должны были знать, что произошло, но нужно действовать очень быстро.
Не трогая тело охранника, я подбежал к двери и, вставив ключ, снятый с пояса охранника, в замочную скважину, повернул его.
— Что за черт, Чарли? — послышался голос из-за приоткрытой двери. — Что случилось?
— Да ничего особенного, — сказал я, входя в помещение, где за монитором сидели толстячок в такой же форме и старший со стаканом кофе в руках.
Заметив в моей руке пистолет, он дернулся, выплескивая кофе, но тут же свалился, получив пулю в грудь.
— Извините, парни, но на войне, как на войне, — пробормотал я, поднимая ствол пистолета.
Проведя зачистку, вернулся к входу и затащил вовнутрь первого охранника. Вернувшись к мониторам, осмотрел их.
Экскурсия поднималась по лестнице в корону, что мне пока не мешало. Меня больше интересовал последний охранник, который прохаживался у пирса, где стоял наш катер.
«И как же тебя затащить сюда, гада?» — подумал я, продолжая наблюдать за ним. Так как если его не убрать, то акция теряла весь смысл, обнаружить исчезновение охраны могли не в минуты, в секунды, поэтому я и лихорадочно думал, смотря на экран монитора.
После некоторых размышлений снял с одного из охранников радиостанцию и, нажав на вызов, прогундосил в микрофон, копируя голос толстячка.
— Внимание! Всем сотрудникам охраны немедленно пройти в дежурное помещение.
Наблюдая в монитор, как охранник, чуть склонив голову, прислушивается к рации, удовлетворенно хмыкнул, когда он энергичным шагом двинулся ко второму входу. Подхватив лежащую на пульте «беретту», побежал встречать последнего охранника.
«Интересно, когда у них смена бывает? А то как бы не помешали!» — подумал я, волоком, за шиворот, затаскивая тело охранника в какое-то подсобное помещение. Этого я не убивал, просто оглушил и связал. Человеколюбие для меня темный лес, но и убивать налево-направо тоже надоедает.
После чего, забежав в комнату охраны, стал по очереди открывать личные шкафчики, осматривая их. В шестом по счету висела форма, которая более или менее подходила мне по росту и размеру.
Достав ее, я скривился, она принадлежала женщине, но делать было нечего, среди охраны, кроме женщины, миниатюрных не было, и мне пришлось облачаться в то, что есть.
Застегнув пояс, я подхватил найденную в одном из шкафчиков сумку, в которую положил содержимое моего рюкзачка, и, закрыв все двери на ключ, направился к статуе, по пока пустым бетонированным тропинкам.
Подойдя к двери, я надвинул фуражку почти на глаза и, открыв ее ключом, быстро вошел внутрь.
