Тонкая стена (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

Эссен вынужден был терпеть истерику своего повелителя, тем более что он-то понимал всю авантюрность плана прошедшего боя и даже чувствовал небольшое удовлетворение от того, что он предостерегал фон дер Хонника от недооценки своего противника. Поражение их войск было полным. Самое обидное, на взгляд Эссена, было именно то, что, когда победа была так близка, внезапно все изменилось. Откуда принесли черти этих змеевс гибельными шарами?

— Подождите, Ваше Величество, — попытался вмешаться Эссен, и к своему облегчению увидел, что Ганс смотрит на него осознанным взглядом.

— Говори Эссен, — голос у Ганса стал спокойным, словно он только что не орал на весь замок.

— Ничего не потеряно, Ваше Величество, — начал Эссен. — Мы потерпели поражение, но разве можно сказать, что русины одержали победу? У них потери не меньше нашего. И вряд ли они рискнут напасть на Дорогобуж. Им попросту сил не хватит.

— Ха, ты бредишь Эссен, — проворчал Ганс, — онисвоими гибельными шарами вообще могут Дорогобуж с лица земли стереть…

— Ваше Величество, — терпеливо, словно разговаривая с ребенком произнес Эссен, — выпрекрасный стратег и подумайте сами. Это же ясно как дважды два. Представьте что гибельные шары начнут рваться в Дорогобуже. И что от него останется? Зачем Федору разрушенный город? Тем более — такой город? Это ведь его ворота в Лагенвельт.

— Наверно, ты прав, — кивнул Ганс, — только это все равно ничего не меняет. О нашем поражении тоже будет скоро знать весь Лагенвельт. А это падения престижа, Эссен, это возможное брожение в наших феодах…

— Давайте пока не будем так драматизировать…Надо просто правильно спланировать распространение информации об этом бое. Мы ведь с вами можем повернуть ситуацию так, что нам нанесли удар в спину. И нанесли внутренние враги. Таким образом, мы почистим ряды наших противников и искореним семена бунта, даже не дав им развиться.

— Как, Эссен?

— Сир, я лично готов заняться этим. Это будет приятная смена деятельности после войны. Нам все равно придется идти на перемирие с русинами и заниматься наращиванием мощи Фатерлянда. Тот сброд, который мы называли ополченцами в этом бою, более никогда не болден встать под знамена фон дер Хонников.

Гансу эта мысль понравилась.

— Умеешь ты, Эссен, вывернуть ситуацию. Иногда я тебя и ненавижу, и люблю как отца…

Но излияния Ганса прервал внезапно возникший в проеме двери камердинер с подобострастной улыбкой на сухопаром лице.

— Ваше Величество….

— Ну чего тебе, — недовольно поморщился Ганс.

— К вам тролль Катц. Изволите пустить?

— Валяй! — король повернулся к своему советнику, — вот, видишь, этот хмырь появился. Сейчас будет мозги мне сверлить….

Эссен не успел ничего ответить а на пороге уже появился тролль, одетый все так же с нарочитой небрежностью. На нем был дорожный костюм, но чувствовалось, что под рубахой у него то ли корсет, то ли что-то типа панциря из жесткой буйволовой кожи. Он был один, без свиты что было само по себе необычным.

— Проходи, садись. Без церемоний, — махнул ему рукой Ганс, видя что тот замер в ожидании.

Тролль с невозмутимым видом подошел к королю и поклонившись произнес.

— Ваше Величество, я приношу вам свои соболезнования, понимаю ваше горе, но не все еще потеряно…

— Не все, не все. Катц, давай дальше….

Тролль поморщился от подобного панибратства но тем не менее продолжил:

— Дело в том, что меня попросили быть посредником…с вами хотят связаться некие люди…

— Что за люди? — Ганс был заинтригован. Эссен тоже насторожился.

— Они просили передать что их глава имел честь встречаться с Эссеном в Ратценбурге, под Гамбургом.

— Кто это? И почему ты мне об этом не сказал? — повернулся король к своему советнику.

— Ваше Величество, насколько я понимаю, это тот самый человек, за которым я гонялся в ночь, когда нашел новое место, откуда мы пополнили свои запасы оружия. Я рассказывал вам о том случае.

— Ах да, интересно. И как они хотят со мной встретятся? Они прибудут во дворец?

— Нет, Сир, — они назначили встречу рядом с городом, в лесу, на одной известной мне поляне….

— Королю назначать встречу на поляне? — грозно нахмурился Ганс, — я им, что, лавочник какой-нибудь? Или прекрасная фройляйн, которую незазорно позвать в луга? Да я…

— Ваше Величество, — успокаивающе заметил Эссен, — это может быть очень важно для нас…Один раз я уже в этом убедился.

— Ладно, — махнул рукой Ганс, — видит небо, на какие жертвы я иду ради великого Фатерлянда. Когда надо быть в том месте?

— Через час, Ваше Величество, — поклонившись ответил тролль.

— Что ж, Эссен, распорядись готовить экипаж. Мы выезжаем.

Спустя двадцать минут из города на огромной скорости вылетели сани и понеслись в сторону Кенигсберга. За вожжами сидел сам Катц. Проехав бывшую границу Фатерлянда и Руси, они резко свернули в лес. Здесь поплутав по едва заметным просекам, они наконец выехали на небольшую поляну. Место было на удивление тихим, и, что удивительно, в небе вообще не мелькало ни одной птицы. Эссен не любил такие мертвые места, но они были в каждом лесу. В народе их называли «лесные бельма».

Ганс выбрался из саней последним и запахнувшись поплотнее в теплую шубу, недовольно осведомился у тролля, которому похоже мороз был вообще нипочем:

— Ну, где твои загадочные люди?

— Здесь, Ваше Величество. Мы здесь. — раздался громкий голос, прокатившись эхом по заснеженному лесу.

Ганс повернулся и вздрогнув, увидел высокую фигуру, закутанную в длиннополый тулуп. Незнакомец явно стоял к нему лицом. Но удивительно — Ганс не видел этого лица. Оно было чем-то закутано. И, похоже, незнакомец не собирался открывать себя. Кроме этого человека, на поляне никого не было.

— Ты кто? — осведомился Ганс.

— Я — ваше спасение, сир. С вашим помощником мы уже знакомы, — фигура кивнула Эссену и усмехнулась и тот внезапно узнал этот ехидный смешок, который после той ночи в Гамбурге преследовал его в кошмарах не один месяц.

Советник оглянулся и увидел, что тролль отошел в сторону. Катц молча следил за их разговором. Эссен решил последовать его примеру.

— Как же ты можешь мне помочь? — не унимался Ганс, не скрывавший своей неприязни к загадочному гостю.

— Я могу предоставить в ваше распоряжение оружие из грубого мира, в количествах которые будут необходимы…

— Что? — Ганс недоверчиво смотрел на своего собеседника, — Я не верю тебе. Чем ты можешь это доказать?

— Смотри!

Фигура распахнула на миг тулуп и вытащила на свет ….метатель — такой же, каким были вооружены русины. Эссен подошел поближе. Ганс тоже. Нет, ошибки здесь быть не могло. Ганс смотрел на появившееся перед ним оружие с жадностью.

— Теперь вы мне верите? — осведомилась фигура.

— Не верю, — ответил Ганс, — Откуда мне знать, может, ты украл эту штуку у русинов и пытаешься меня в чем-то убедить. Может, ты провокатор.

— Хорошо, ваша честь. — незнакомец нагнулся и поднял со снега нечто, завернутое в тряпицу. — А как вам вот это?

Эссен пригляделся. Это была труба с торчавшим из нее крюком, открытая с двух сторон.

— Что это? — брезгливо поморщился Ганс.

— Это точно такой же метатель. Только им может быть вооружен отдельный боец. Он мечет снаряды по прямой, а не по навесной траектории. В этом его преимущество над оружием Федора.

— И его можно… — начал что-то говорить Катц, но словно спохватился и замолчал.

— Что можно? Катц, договаривай…

— Извините, ваше величество. Ничего, просто сорвалось с языка.

Ганс, похоже, поверил. Новое оружие так заинтересовало его, что он не стал разбираться, что там еще хотел сказать Катц. Он забросал собеседника вопросами.

— И ты можешь достать таких штук много? И снаряды к ним?

— Да, и не только этих штук, а еще много других.

— Но что ты потребуешь взамен? — встрял Эссен. Ганс одобрительно посмотрел на своего советника.

— Наши цели совпадают с вашими. Мы должны уничтожить хранителей, — в голосе говорящего внезапно зазвучали безжалостные нотки, — выжечь под корень это проклятое племя.