Людмила Астахова - НЧЧК. Командировка
Мыслечтица нервно передернула плечами, отгоняя неприятные воспоминания.
– В общагу не предлагаю, – улыбнулся капитан. – Там воды может и не быть.
Девушка задумчиво хмыкнула:
– А давай в морге у Шакиры. Отличное место, и антимагические щиты что надо. О! И душ там вполне приличный.
– Заманчивое предложение, – согласился Эрин.
Откровенно говоря, он бы сейчас и в гробу выспался, в склепе или даже свежевырытой могилке, лишь бы в тишине и покое. Соседство с мертвыми эльфа никогда не смущало. Они ж не кусаются.
– Ты так и не поела нормально.
– А ты?
– До котлетки дело не дошло.
– Кто мог знать, что голубоволосая бабка – сообщница маньяка? – сокрушенно вздохнула Нолвэндэ. – По-хорошему, мы прошляпили Бурата.
В качестве покаянного жеста Эринрандир рассказал о статье про черную дендромантию, прочитанную перед отъездом, и посетовал на свой прогрессирующий склероз.
– Ты не виноват, – утешила его напарница. – Здесь каждый второй смело тянет на маньяка.
Это в развеселых книжонках про приключения иномирянских сьючек, которые очень любят читать девочки-подростки, герои возвращаются после своих подвигов, смеясь и всяко-разно подкалывая друг друга. А в реальной жизни они, тихо ругаясь и поскуливая от побоев и ран, медленно ползут в направлении ближайшего населенного пункта, искренне надеясь, что там их не поставят к стенке недоброжелатели.
Скажу по секрету, процесс совместного перетаскивания по ночному лесу только что отловленных маньяков сближает. Очень даже сильно. Вполне сравнимо по воздействию с собственно этих самых маньяков отловом. Опять же осознание пусть не чистой, но все же победы – и без потерь! – греет душу изрядно, и поневоле начинаешь испытывать к соратнику не просто дружеские, а значительно более глубокие чувства. Плечом к плечу, спина к спине… и вообще. Короче, сказать, что капитан и лорд сильно вырос в моих глазах, – значит ничего не сказать. Пожалуй, наконец-то занял свое законное место, а?
Путь был далек, Пинофилло – тяжел и для перетаскивания весьма неудобен, а Эринова куртка – великовата. Никогда не считала себя такой уж хрупкой и субтильной (знаете, не с моей наследственностью!), однако все-таки не мне спорить шириной плеч с напарником. Я вздохнула, прикинув, во что выльется для моего бюджета колдубинская операция. Потерь многовато: сгинувшая в болотах куртка, сожранная буратовскими тварями рубашка, пришедший в негодность лифчик, которым маньяк закреплял затыкавший мне рот кляп. Меня передернуло от воспоминаний. Отплевываясь от кляпа, я чудом удержалась от тошноты, когда поняла, что это был парик Мальвы… Балрог, да у меня до сих пор застрявшие волоски между зубами остались! Сколько ни полоскала рот болотной водицей, а все равно противно.
– Давай покурим, – попросила я Эрина.
– Давай.
Я прислонилась к какому-то дереву, затянулась и нехорошо посмотрела на брошенного под ноги маньяка. Очень хотелось побить его ногами, прямо-таки до дрожи. За все хорошее: за сны, за безумие, за медок и в особенности за грязные следы от нечистых лап на моей коже.
– Ты чего? – спросил напарник, заметив мои гримасы.
– Да так. – Я хмыкнула. – Мальвин парик вспомнила. Первое, что сделаю, – почищу зубы. Три раза.
А бить связанного и беззащитного нельзя. Ни руками, ни ногами, ни даже ближайшей суковатой палкой. Недостойно это. Балрог!
– Он свое получит, – успокоил меня Эрин.
– Да уж, надеюсь, хоть его не отмажут, – вздохнула я. – Ну что, взялись?..
Перепевая известную пиндостанскую песенку, долог, долог путь до Колдубинска. Пока дотащишься, много о чем передумаешь. Можно продолжить подсчет потерь, к примеру. Списанию подлежали также изорванные в клочья трусики и футболка, но их, пожалуй, можно отнести в графу «оправданные потери». Я покосилась на моего… хм… напарника. Ну да, все-таки оправданные. Хоть лифчик вернул, причем очень кстати. Чуть покраснев, я припомнила, как он молча натягивал на меня свою еще теплую футболку. Ткань пахла Эрином. Зараза, она и сейчас им пахнет. «Постираю и верну, – подумала я. – И будем квиты. Один – один, да?» Кроме того, выйдет достаточно благородный жест… я надеюсь.
А вот о чем я точно думать сейчас не в силах, так это о том, что же делать дальше. Потом… потом, не сегодня и не завтра даже. После, когда меня перестанет пробирать дрожь при случайном воспоминании о жутко неприличных, но… хм… весьма заманчивых посулах, которые… Нет, нет! Я же сказала, что не буду об этом думать!
А еще мне стыдно, пожалуй. Немного. Ладно, признаюсь! Очень стыдно. Я отчасти заблуждалась на его счет. Он сумел меня правильно позвать, все дело в этом. Я даже боюсь представить себе, скольких сил ему это стоило.
«Мы – команда, – думала я, пытаясь не выпустить нашу все еще бесчувственную добычу. – Я доверила тебе свою жизнь и не прогадала. Отлично, но вот как насчет чести? Могу ли я тебе ее доверить, а?»
О, вот это действительно вопрос! И пока я не найду ответа, вряд ли возможно что-то изменить. Увы, но это так.
– О! А вот кавалерия! – обрадовался Эрин, когда позвонил Дзир.
– Где Нол?! – крикнул спецназовец в трубку.
– Рядом. Жива и здорова, – отчитался эльф. – Маньяка мы тоже взяли. Еще вопросы есть?
– У меня нету, а у товарища Шрака полным-полно, – фыркнул дроу и отдал мобильник начальнику внутренней безопасности, неведомо каким образом очутившемуся в Колдубинске в свой выходной день. Впрочем, никакой особенной тайны его появление не представляло. Наверняка растревоженный новостями Ытхан создал портал и перебросил часть личного состава НЧЧК на помощь коллегам.
Гоблин был трезв, а потому зол и краток:
– Жив?
– Вполне.
– Отлично. Жду.
И отключился.
– Нас ждут с барабанным боем и фанфарами, – сказал Эрин напарнице с ухмылочкой. – Сегодня мы герои. Чувствуешь, как мы следом за Фредом Кругером входим в легенду?
– Не-а, – честно призналась леди Анарилотиони. – У меня голова болит.
– Вечно у вас голова болит, – притворно возмутился эльф.
…Товарищ Шрак ел перловую кашу из походного котелка, сидя на капоте «нуэно», и вся его массивная фигура на фоне догорающего коровника смотрелась прямо-таки фантастически. Где он взял перловку, да еще в котелке, Эрин не мог себе представить даже приблизительно. Не хватало только барражирующих в ночном небе вертолетов и парящих грифонов. А так полное впечатление, что в тихом городке разразилась маленькая локальная война. Пленные рядком уложены в сторонке, дроу чистят оружие, мэра допрашивают прямо на свежем воздухе. Красота и сердечное отдохновение для каждого уважающего себя энчечекиста.
Кроме гоблина, в Колдубинск в дополнение к ДОБРу прибыла бригада криминалистов – гном Маки и две хоббитянки, еще одна следственная группа – Рамбо Сталони с напарником орком Кагырыбом, трассолог и аналитик, а также боевой маг, тоже орк, – высокий и плечистый, словно атлет, Тымеррланг. И, судя по форменным нашивкам, его личное дело содержало гриф «После прочтения застрелиться». Его интересовали сугубо Вилы и маньяк. Товарища Шрака – маньяк и Вилы. Остальные энчечекисты бурно переживали за состояние здоровья Нолвэндэ. На капитана ап-Телемнара всем было наплевать.
Ну это и понятно, эльфу полагалось через сутки по приезде определиться с подозреваемым, собрать все вещественные доказательства, арестовать преступника и доложить о выполнении задания. В любом ином случае капитан надежд не оправдал, облажался и в целом подвел товарищей по оружию. Остроухая скотина, бестолочь и неудачник. Примерно так можно пересказать вкратце речь Ытхана, которой он облагодетельствовал следователя в течение следующих двадцати минут после звонка.
– Твое счастье, ап-Телемнар, что Нолвэндэ не пострадала. А не то… – пригрозил орк и вдруг, сменив гнев на милость, заявил медовым голосом: – Выпишу тебе премию и дам два отгула. Но на большее не рассчитывай.
– И на том спасибо, – буркнул эльф.
Самому себе он всегда оставался наиболее строгим судией. А сегодняшний вердикт гласил: «Дурак, каких свет не видывал, но небезнадежный».
– Пошли отдыхать, – сказала Нолвэндэ, ткнувшись лбом в его плечо. – В морг.
– А может, не надо? – с надеждой спросил оказавшийся рядом Зарин.
Шакира ему еще не забыла предыдущую ночевку энчечекистки, а тут снова перспектива попасть под раздачу.
– Леди сказала «в морг», значит, в морг, – жестко отрезал Эрин.
Кстати, место оказалось очень даже цивилизованное. Тихо, чисто, спокойно. И душ работал. Правда, вода там была только холодная, но зато сколько угодно, и не ржавая, как в общаге.
– Во что переоденемся? – вяло поинтересовался Эрин.
Ему, по большому счету, уже было все равно, хоть голым, только бы поскорее отмыться от зубушкиных… соков.
