Юлия Фирсанова - Месть богини
Джей только хмыкнул (он уже привык к тому, что к Элии вечно липнут эти хвостатые твари) и принялся глазеть по сторонам, чтобы не пялиться на принцессу. Судя по ливреям, во дворе по-прежнему находились только челядь принцев и гостиничная прислуга. Если в «Приюте короля» и были другие постояльцы, то они, похоже, не желали попадаться на глаза альвионцам, а может, просто сезон путешествий закончился, подумал принц и поделился этими соображениями с сестрой, милующейся с котом.
— Раз тебе интересно, спроси у своей вчерашней подружки. — Элия кивнула на симпатичную служанку, уже с четверть часа таскавшую какой-то кувшин из одного конца двора в другой, надеясь, что Джей обратит на нее внимание.
Принц улыбнулся и приветственно помахал ей рукой. Служанка сделала вид, что только сейчас заметила сказителя, и, радостно улыбаясь, поспешила к скамье. Но по мере приближения улыбка сползала с ее лица, уступая место опасливому удивлению.
— Ой, ты гладишь не Апельсинку, а Пирата! Он же никому не дается, всех уже перецарапал. Ежели б хозяин не велел его не трогать — таких мышеловов поискать, — давно бы кто-нибудь утопил. Такой свирепый кот! Как же это?! — Служанка захлопала глазами, отвлекшись на время от созерцания Джея — своей очередной настоящей любви на всю жизнь.
— Я просто хорошо лажу с кошками, — улыбнулась принцесса. (За эту ее способность богиню даже называли иногда повелительницей кошачьих.) — И не говори о Пирате плохо, ему не нравится.
Бешено мурлыкавший под руками принцессы кот отвлекся, лениво открыл фиолетовый глаз и свирепо зашипел на служанку. Та отпрянула. Удовлетворенный ее реакцией, Пират поудобнее устроился на коленях Элии и замурлыкал с новой силой.
— А кто такая Апельсинка? — спросила принцесса.
— Апельсинка — сестра Пирата. Она тихая и ласковая. Но мышей тоже хорошо ловит. Я ей молоко часто ставлю, только она в последнее время почти не показывается, — пояснила служанка и, вспомнив о присутствии своей любви до гроба, кокетливо улыбнулась.
— Девушки, кошки, конечно, достойный предмет для разговора, но уж хватит об этом, а? Скажи лучше, куколка, почему во дворе нет ни других господ, ни слуг? Удовлетвори неуемное любопытство сказителя. Все разбежались, что ли, от этого гама? Или смылись заблаговременно, узнав о прибытии особ королевской крови, дабы избавить себя от удовольствия лицезреть их? — Джей лукаво выгнул бровь, разглядывая грудь служанки, просвечивающую сквозь тонкую ткань блузки.
— Ну это почти так и есть. — Девушка засветилась от удовольствия: такая возможность посплетничать. — Ведь гостиница называется «Приютом короля» неспроста. Видите, на вывеске пылает костер? — Служанка кивнула в сторону фасада здания. — В ней великая магия! — Она сделала круглые глаза, и Джей подавил усмешку. — Когда кто-нибудь из законных потомков короля или он сам приближается к гостинице на расстояние три мили, костер из желтого становится ярко-красным. И тогда, по указу его величества Кальтиса Первого, все постояльцы, если таковые имеются, должны покинуть гостиницу.
— И ночевать в лесу на болотах, — со смешком закончил принц.
— Вообще-то здесь по соседству есть пара скромных таверн, где можно остановиться в случае нужды. Но они, честно говоря, в жутком состоянии: короли-то ездят по дорогам нечасто, и все лучшие постояльцы привыкли останавливаться у нас, — хвастливо продолжила служанка.
Элия хихикнула, представив расфуфыренного дворянчика, гоняющего в своих временных апартаментах клопов, тараканов и прочих мелких домашних животных.
— Душевный человек король Кальтис, как я погляжу, — прокомментировала принцесса. — Какая забота о людях!
— Н-да. И к тому же маг великий — такие сложные страшные заклятия знает, — подытожил Джей, издеваясь над благоговением служанки перед простеньким заклинанием предупреждения.
Бог уже услышал все, что ему было нужно, и решил, что пора отделаться от девушки. Он выдал несколько милых глупостей о том, как удручен неизбежностью предстоящей разлуки с ней, но навсегда сохранит прелестный образ в своем сердце и постарается когда-нибудь снова навестить «Приют короля». Служанка внимала затаив дыхание: столько красивых слов за один раз ей еще никто не говорил. Но тут из окна гостиницы раздался требовательный вопль поварихи:
— Лизон! Где ты до сих пор шляешься, негодница? Где молоко?
И девушка, бросив на сладкоречивого сказителя последний прощальный взгляд, подхватила кувшин и заспешила на кухню.
Джей с облегчением подумал, что малышка не из тех чудных девушек, которые, проведя ночь с мужчиной, считают, что он их должник на всю жизнь.
Тем временем, получив свою порцию ласки, Пират соскочил с колен Элии и отправился куда-то по своим кошачьим делам. Мимо скамейки с крайне деловым видом проследовал на конюшню Дарис. Он надменно кивнул сказителям и сразу же отвернулся, чтобы не выдать сумбура чувств, охватившего его при виде Элии. В душе воина смешались желание, тоска, счастье обретения, боль и страх за любимую, восхищение ее красотой. Стараясь унять эту бурю, он быстро скрылся в конюшне и принялся, разогнав конюхов, собственноручно седлать коня, с преувеличенной тщательностью проверяя каждую застежку на сбруе, чтобы хоть как-то успокоиться, ибо он обещал госпоже своего сердца хранить молчание. Утешало Дариса лишь то, что его тайный перстень сверкал на прелестной ручке.
Спустя полчаса, когда все уже были готовы и изнывали от нетерпения, а Джею и Элии до чертиков опостылело созерцание фасада гостиницы с великой магической вывеской и мельтешение слуг, появились важные персоны. Провожаемые подобострастно кланяющимся хозяином и эскортом стражи, они проследовали во двор.
Хмурый Кальм, предвкушающий отцовскую выволочку, стремящийся на осенний бал Алентис и задумчивый Отис резко затормозили у скамейки сказителей и уставились на девушку. Сказители поспешно встали и почтительно поклонились.
«Да, — неожиданно подумал советник, зная, как падок король на прелестных сероглазых шатенок, — а может, корона ей будет впору».
Повинуясь взмаху руки Отиса, брат и сестра последовали за принцами.
Глава 24
Дорога на Альвион. Недуги аристократов
Выехав со двора, кареты постепенно набрали скорость и покатили по Дороге Между Мирами. Кальм с неприкрытой жадностью уставился на сказительницу. Он привык всегда сразу получать то, что хочет. Ну или почти всегда. А эта красотка оставила его с носом, предпочтя самому принцу Альвиона какого-то замухрышку, старого шута советника! И теперь еще маячит перед глазами в таком виде! Совсем рядом, стоит только протянуть руку… Кальм едва не выл от досады и едва сдерживаемого возбуждения.
«Скотина Отис! Ну погоди! Я тебе еще отомщу!» Принц чувствовал себя ребсом, у которого перед носом машут привязанной к палке аппетитной морковкой. Причем палку держал советник. «Тварь! Он, видите ли, доложит отцу о том, что мое высочество изволило натворить. Тьфу! И расскажет ведь, сволочь, как пить дать расскажет! Нашел папаша себе помощничка — они друг друга стоят!»
В конце концов Кальм пришел к выводу, что скоты они оба — и Отис, и папаша. И вообще, жизнь полна проблем. А главной проблемой является недостаток власти. Будет власть, а остальное приложится. «Я ведь уже взрослый мужчина! Почему отец помыкает мною, как ребенком?! Без няньки-надзирателя Отиса и за порог Альвиона не пускают, видите ли! А чуть что, сразу в зубы! Еще девчонка эта… Интересно, если бы вырез платья был поглубже, что удалось бы разглядеть?» Кальм глубоко задумался над этим серьезным вопросом.
Алентис неприязненно и с легкой иронией косился на брата. Неужели наивный мальчик всерьез полагает, что ему позволят первому взять эту девку? Снотворный порошок из перстня — замечательный помощник в улаживании мелких проблем — снова не подвел принца. Сказительница была очень хороша, и Алентис уже решил, что первым изволит оказать ей честь, проведя с ней ночь. Во дворце, безусловно. Шастать по гостиничным комнатам, как Кальм, вульгарно и негигиенично. Потом, конечно, когда девчонка надоест, пусть и братец с ней развлекается. Не жалко. Но сначала Алентис поиграет сам… Принц вновь окинул Элию оценивающим взглядом и слегка улыбнулся, чувствуя, что такая аппетитная крошка, пожалуй, надоест ему не скоро. Главное теперь, чтобы сказительница не попалась на глаза отцу.
В это время сказители, повинуясь приказу Отиса, начали развлекать публику забавной легендой о рыцарских похождениях безумного лорда Дойва Кохта, без конца влипающего по ходу повествования в дурацкие истории.
А с первой на сегодня заставы-телепорта все-таки зарядил мелкий дождь, капли которого выбивали по крыше и стеклам кареты какую-то нудную мелодию. Брезгливо поморщившись — противная сырость! — Алентис задернул со своей стороны кареты бархатную нежно-кремовую штору. Не желая отставать от брата, Кальм проделал ту же процедуру. Вдобавок, проведя пальцем по изящной серебряной пластинке на стене кареты, он активизировал магическое освещение. Потолок засиял мягким золотистым светом. В карете сразу стало уютнее.
