Дмитрий Казаков - Дорога из трупов
Спавший в кресле Гвоздь, старейшина клана Длиннобородов, протянул руку, нащупал топор и бросил его в сторону ближайшего окна. Раздалось звяканье, полетели осколки, и в зал совещаний проникла струйка того, что в Ква-Ква сходило за воздух.
– Так гораздо лучше… – прошептал Тощий Брык, бледный, точно собственное привидение. – Я должен присесть…
Весь его воинственный пыл куда-то испарился.
– Неплохой бросок, – одобрил Форн Фекалин. – А сейчас рассаживайтесь, господа. Да, оружие лучше опустить. Дискуссию можно вести без топора в руках. Что? У гномов не так? Но тут ведь не только гномы…
Дверь в зал тихонько отворилась, и внутрь проскользнул лейтенант стражи. Подойдя к МЕНТу вплотную, он зашептал что-то ему на ухо. Форн Фекалин гневно поморщился.
– Они здесь? Во дворце? – переспросил он вполголоса.
– Так точно, – отозвался лейтенант. – Замечены у Дрянной башни. Обезвредили патруль и проникли внутрь.
Форн Фекалин ощутил нервозность, обычно возникавшую в том случае, когда он не мог понять и просчитать чьих-то действий. Трое студентов должны прятаться где-то на окраине и бояться высунуть нос. Но вместо этого они полезли в мэрский дворец. Зачем? Что им тут надо?
– Так, Ларк, – проговорил он. – Начинайте облаву. Сними всех, кого можно, с постов. Оставь несколько бойцов у главных ворот, вдруг толпа что учудит. Они должны быть схвачены мертвыми.
«Достойнейшие горожане» раздраженно следили, как МЕНТ общается с подчиненным.
– Небольшой рабочий вопрос, – сказал Форн Фекалин, когда лейтенант заторопился к двери. – Обеспечиваю нашу безопасность. Но он уже решен, и мы можем вернуться к нашим баранам…
– Кого это ты назвал бараном? – поинтересовался с потолка Глав Рыбс. – Что это за намеки такие?
– А мне вот совершенно понятно – кого, – язвительно сообщил господин Закряхтэль.
– И кого же? – спросили сразу несколько голосов.
Гномы потянулись за топорами.
«Сколько в них сил и энергии, – подумал Форн Фекалин, глядя на очередной этап обмена колкостями и оскорблениями. – Просто невероятно. Но ничего, рано или поздно она истощится, и тогда они, усталые, пойдут туда, куда надо. Туда, куда я их поведу. Как баранов».
Длинная лестница закончилась дверями, тяжелыми и черными, словно за ними обитала сама ночь. Но, распахнув их, Арс обнаружил лишь очередной зал, населенный летучими мышами.
– Может, передохнем? – предложил он, чувствуя, что дыхание осталось где-то позади, а его место в груди занял противный сип.
– Давай, – согласился Рыггантропов, хотя по его виду нельзя было сказать, что он в какой-то степени устал.
Уроженцы Дыр на генетическом уровне обучены убеганию, и оно для них так же естественно, как ковыряние в носу.
– Шшшш! – Тили-Тили сердито затряс головой.
– Да ладно тебе, Трали-Вали, – проговорил Топыряк. – Если за нами кто и гнался, то все давно отстали.
Он привалился к стене и принялся жадно хватать ртом воздух. Как известно – это единственная верная модель поведения для беглецов. Хотя еще не мешает поглядывать по сторонам и держать ушки на макушке.
Но для этого куда лучше сгодится йода, благо свои ушки он может держать не только на макушке, а на затылке тоже.
– Ты все, в натуре? – спросил Рыггантропов.
– Если дальше пойдем шагом, то все, – сказал Арс и огляделся. – Интересно, где-нибудь есть план этого здания?
Изнутри мэрский дворец выглядел даже более безумно, чем снаружи. Большая его часть была заброшена, предоставлена пыли, плесени и паукам, хотя местные пауки, судя по всему, тоже были с приветом.
Помещения состыковывались крайне причудливым образом, лестницы начинались там, где просто не могли начинаться, а заканчивались вовсе непонятно чем. Этажи здесь, похоже, измерялись не целыми числами, а дробными, причем со второго с третью можно было попасть сразу на пятый с половиной.
И все это дополняли развешанные по стенам украшения вроде огромных зеркал, гербовых щитов с давно облезшими гербами и скрещенных алебард, ржавых, как топор гуманного палача.
Изредка встречались гипсовые бюсты, изображавшие суровых мужчин в венках.
– Есть, типа, – Рыггантропов зевнул. – В архивах.
– А лучше бы тут, на стене, и с красной точечкой на том месте, где мы находимся. Чтобы легко было сориентироваться.
Торговых центров в Лоскутном мире еще не изобрели, но идея носилась в воздухе.
– Сссс? – Тили-Тили вопросительно посмотрел на спутников.
– Да идем мы, идем, – вздохнул Арс, и они зашагали через зал, полный запаха того, что приличные люди называют словом «гуано».
Ну а неприличные – другим, много более звучным, хотя и на ту же букву.
Из этого зала они попали в другой, такой мрачный, что даже эхо боялось шуршать в темных углах. Окна тут закрывали ветхие, но все еще плотные занавеси, а в стенах было столько дверей, что вагон метро испытал бы зависть при виде этого зрелища.
– И куда дальше, в натуре? – озадаченно заморгал Рыггантропов.
– Шшшшш! Сс!
– Точно, Трали-Вали. – Арс похлопал йоду по плечу, для чего пришлось немного нагнуться и использовать два пальца. – Эта дверь выглядит так, словно ее открывали не так давно. Уж в последние сто лет – точно.
Дверь привела на лестничную площадку, заодно служившую началом длинного коридора. Здесь не было пыли на полу, гипсовых бюстов и украшений. Из готической зоны дворца студенты попали в деловую.
– Нам надо… – Арс осекся, когда йода предупреждающе дернул лапкой, а затем снизу донесся негромкий топот и лязг.
Кто-то поднимался по лестнице, и этот «кто-то», похоже, имел отношение к страже.
Не сговариваясь, студенты развернулись и кинулись туда, откуда только что пришли. Лишь оказавшись за плотной черной занавеской, Топыряк осознал, где он укрылся.
Если верить мастерам фильмов ужаса, темный угол наиболее страшная штука, поскольку там может прятаться что угодно. Но с практической точки зрения он все же проигрывает банальному мечу, готовому вонзиться вам в кишки. Что угодно – это что угодно, но острая сталь в большинстве случаев много смертоноснее.
Арс отыскал в занавеске дырочку и приставил к ней глаз.
Как раз этот момент выбрала дверь в зал, чтобы открыться. Через нее один за другим прошли трое стражников, таких же бледных и тощих, как те, что дежурили у башни.
Термин «клонирование» пока не получил в Лоскутном мире практического воплощения, так что в голове Топыряка замелькали мысли о големах и чародейских личинах.
За соседней занавеской удивленно засопел Рыггантропов.
Стражники остановились, начали осматриваться, и тут Арс разглядел, что их лица выглядят не вполне по-человечески. Словно кто-то взял змеиную морду, слегка сплющил с боков, а затем натянул поверх того, что получилось, розовую блестящую кожу и добавил немного волос.
Один из стражников приоткрыл рот и зашипел.
Топыряку стало жарко, по спине и лбу заструился пот, а рука сама поднялась, готовясь метнуть во врага какое-нибудь заклинание. Но тут раздался негромкий писк, стражники дружно уставились туда, где вдоль стены, дергая хвостиком, бежала серая мышка.
– Мышшши… – проговорил второй стражник. – Они тут всссюду… Пошшшлли дальшшеее…
Эха не было. Во-первых, оно боялось, а во-вторых, темные углы оказались заняты.
Стражники прошли через зал и скрылись за той дверью, что вела в предыдущий. Арс выждал некоторое время и только потом выбрался из-за занавески.
– Сколько же их? – потрясенно прошептал он. – Ведь это тоже были не люди?
– Сссс.
– Змеюки, в натуре.
– Может быть, они, как вампиры, – кусают людей, и те становятся такими же, как они? Наверняка так и есть!
Тили-Тили посмотрел на однокашника, как на умалишенного. Даже в совершенно антиинтеллектуальном взгляде Рыггантропова возникло осуждение.
– Не может быть, типа, – сказал двоечник. – Сам знаешь, что про вампиров все это – брехня.
– Ну да, ну да, я так, несколько увлекся.
Они повторно выбрались на лестничную площадку и зашагали по коридору, мимо одинаковых, украшенных номерами дверей. Навстречу попался пожилой клерк со стопкой пергаментных листков в руках. Он не обратил на студентов внимания.
Губы работника мэрии двигались, и, прислушавшись, Топыряк уловил монотонный шепот:
– Седьмой параграф, вторая поправка – внести на утверждение… девятый параграф – на экспертизу в департамент воровства…
Обычные клерки, судя по всему, сбежали, как тот тип, что свалился им на головы около стены. Остались лишь настоящие маньяки, жизнь которым вместо кровообращения обеспечивал документооборот.
В комнатах царила тишина, лишь кое-где скрипели перья, слышались тихие шаги и осторожное покашливание. Пахло здесь, как в любой большой конторе, чернилами и той разновидностью пыли, что паразитирует на шкафах с папками.
Коридор распался на два ответвления.
– И куда дальше? – осведомился Арс.
