Юлия Фирсанова - Родиться надо богиней
И тут загадка разрешилась сама по себе. На пороге под руку с каким-то дьявольски красивым блондином появилась молодая женщина, сразу приковавшая к себе взгляды всего зала. Даже шум на несколько секунд смолк, чтобы тут же возобновиться с новой силой. Женщины замолотили языками, обсуждая туалет новоприбывшей, мужчины принялись восхищаться ее красотой…
"Вот и встретились, ведьма", — подумал Элегор. Он с удовольствием прошелся по принцессе взглядом. По первой встрече юноша запомнил ее совсем сопливой, смазливой, надменной девчонкой. Сейчас она превратилась в великолепную женщину. "По ней, должно быть, мужчины толпами с ума сходят", — подумал он с некоторой досадой. За Элегором, а герцог сознавал, что совсем не дурен собой, женщины бегали пока не так интенсивно. Рассматривая шикарное бархатное платье принцессы с длинным шлейфом, юноша лукаво улыбнулся. Эго осенила шальная идея. Теперь следовало дождаться удобного момента, чтобы воплотить ее в жизнь. Этим герцог и занялся, ни на секунду не выпуская принцессу из вида.
К богине приблизился Энтиор, поклонился с элегантной небрежностью, что-то сказал. В ответ Элия холодно бросила брату несколько слов, от которых он позеленел. "Ага, получил, хищный ублюдок! — с радостным злорадством подумал Элегор. — Зеленый цвет совсем не идет твоей аристократической физиономии! Хорошо Элия его отбрила, даром что ведьма! И от нее может быть какая-то польза!"
Отец Элегора отвлекся в это время от созерцания баров, на большинстве полок которых красовались бутылки с лучшим лиенским вином, что внушало старику заслуженную гордость, сказал, что бал почтили своим присутствием принцесса Элия в сопровождении принца Мелиора, и вновь принялся нудно долдонить сыну о правилах поведения во время официального представления наследников. Поскольку все члены королевской семьи за исключением Лимбера были в сборе, кульминационный момент открытия бала приближался.
Элегор сжал челюсти, чтобы не застонать от скуки, почему-то сдобренной изрядной порцией волнения, и ради развлечения попытался сосчитать, в который раз повторяет отец свои наставления. Сбившись на четвертом десятке, юноша полностью отключился от назойливого бормотания предка и вновь поискал взглядом Элию. Принцесса уже успела отвязаться от Энтиора. Теперь пред ее очами гастролировал принц Элтон, разогнавший всех прочих конкурентов. Оживленно жестикулируя, хоть и не так интенсивно, как Рик, он рассказывал что-то сестре. В карих глазах мужчины резвились дьяволята, грозясь выпорхнуть наружу и устроить переполох в зале. Девушка мило улыбалась ему и слегка кивала, словно не замечая ревнивых взглядов, которые метал в них великий воитель — лорд Нрэн, стоящий поблизости. Небось, жалел о том, что на балу нельзя пользоваться оружием и мечтая ощутить под рукой легендарный меч, оставленный в покоях. Не смотря на непроницаемую, словно каменная стена, физиономию, досада воина была очевидной. Напряженная поза, выражение глаз, их мог считать даже такой неопытный физиономист, как Элегор.
"Ох, ведьма, любишь ты мужчин доводить! Ну ничего, все на твой счет запишется. Стерва!" — нахмурился Элегор, не то, чтобы он жалел мужчин, сходящих с ума по Элии, но зато очень хотел сбить спесь с девчонки, которая чувствовала себя на балу легко и свободно, тогда как ему — новичку — было изрядно не по себе.
Когда ситуация еще более накалилась, Элия, улыбнувшись Нрэну и Элтону, изящно упорхнула, оставив мужчин выяснять отношения. Элтон, не будь дураком, поспешно ретировался, и сердитому Нрэну пришлось скрипеть зубами в одиночестве.
"Хорошо вы между собой грызетесь, ребята! — удовлетворенно улыбнулся Элегор. — Особенно когда эта ведьма рыжая вас стравливает. Грызитесь, грызитесь, когда-нибудь и поубиваете друг друга, мирам на радость".
Из роковой встречи с Энтиором во времена своего светлого детства Элегор вынес стойкую иррациональную неприязнь ко всем членам королевской семьи, которая только еще более крепла от сознания того, что он им, таким сильным, красивым, могущественным, прославленым и взрослым, пока не конкурент. Но только пока! Юный герцог впитывал в себя, как губка, все слухи о королевской семье, что только бродили по Лоуленду, пересказываясь без утайки при белом свете или полушепотом под страшным секретом в самых темных уголках трактиров. Элегор испытывал своего рода детскую ревность и зависть, слушая о многочисленных проделках, подвигах и преступлениях принцев (одно от другого подчас было отличить весьма сложно) и клялся себе, что будет не менее знаменит, что он покажет еще Лоуленду и всем мирам, чего стоит!
А принцесса уже разговаривала со своим дядюшкой. Сегодня и принц Моувэлль появился на балу, редкий случай, по словами Лиенского-старшего. Рассеянно кивая племяннице, черноволосый мужчина в траурно-сером тоскливо глядел в какие-то одному ему ведомые дали.
"Да, сыночки пошли в папашу, — подумал герцог, переведя взгляд на Ноута и Ментора, — такие же чудные"!
Лорд Тэодер, самая скромная и незаметная личность из всей королевской семьи, о которой не ходило никаких слухов, ни хороших, ни плохих, тихо сидел в уголке, безразлично скользя взглядом по пестрой толпе.
"Тоже весь в отца", — пронеслась мысль у Элегора. Тут лорд как бы невзначай посмотрел на него, и юношу словно обдало ледяной волной: герцогу показалось, что ему только что вывернули наизнанку душу, тщательно осмотрели ее и упаковали обратно. Под мечтательной поволокой серых глаз Тэодера мелькнула жесткая сталь.
Герцог потряс головой, рассеивая наваждение: "Привидится же такое! Как этот ничтожный лордик мог показаться самым опасным из всех Них? Глупость какая!"
Но на душе у юноши по-прежнему скребли кошки, поэтому он поспешил переключить внимание на более любопытный объект: Элия уже отошла от дяди и неспеша плыла по залу, временами одаривая благосклонной улыбкой какого-нибудь приглянувшегося мужчину. Принцесса явно чувствовала себя на балу, как рыба в воде.
"Ну ничего, я ей еще испорчу вечер!" — с искренней досадой подумал юный герцог и вновь сосредоточился на нудных пояснениях родителя.
Вот в зале, с привычкой, отработанной веками, выждав ровно столько, сколько нужно, чтобы обстановка накалилась до нужно уровня, появился король Лоуленда Лимбер. Герольды официально возвестили о его появлении, чтобы даже те рассеянные личности, кто не заметил появления крупной монаршей фигуры в церемониальной мантии, были в курсе происходящего. Наступила пора начинать представление изнывающей от нетерпения, взволнованной молодежи. Первым этой чести, как наиболее знатный из претендентов, удостоился герцог Лиенский.
Король, нахмурив брови, ожидал с кислой миной, покуда старший герцог и его сын приблизятся к его царственной особе. Потом смерил парочку холодно-равнодушным взглядом на парочку и пророкотал официальную фразу:
— Прекрасный вечер, герцог. Мы рады приветствовать вас в стенах нашего замка.
Лимберу не терпелось покончить с нудными формальностями и заняться миленькой блондиночкой, которую он наметил на сегодня. Сладкие мечты короля вдребезги разлетелись от скрипучего голоса Лиенского. Глубоко поклонившись монарху, мужчина сказал:
— Ваше величество, позвольте представить Вам моего единственного сына и наследника, герцога Элегора Лиенского-младшего.
Взгляд короля лениво скользнул по юноше. Голова едва заметно шевельнулась, обозначая приветственный кивок.
— Ваше величество, счастлив служить Лоуленду, — поклонился, как положено, Элегор и начал выдавать затверженную до автоматизма занудную этикетную речь. Язык говорил, а юноша продолжал внимательно изучать Лимбера. Царственная осанка государя, и его внушительный внешний вид и спокойное достоинство явно не были показными, так вести себя мог только бог, внешняя сила которого стала отражением внутренней. Пребольно пнув зашевелившееся было уважение, паренек думал: "А первый кобель нашего государства действительно хорош! Наверное, сейчас он так стремится от нас отделаться, чтобы заняться очередной красоткой".
Остальные представления шли по сокращенной до минимума для менее знатных особ программе: пареньки кланялись, девочки приседали в глубоких реверансах, кто запинаясь от волнения, кто четко и внятно выговаривали положенные фразы и отходили в сопровождении надувшихся от гордости родителей, чьи чада сегодня были в центре внимания, настолько, насколько это возможно, когда на балу блистала королевская семья, затмевавшая всех и вся.
Все процедуры уложились в десяток минут. Оживленно загомонив, знать принялась с новой силой осаждать новеньких, получивших право на официальное существование. Вдоволь насладившись вниманием окружившей его толпы и раздарив ворох двусмысленных улыбок дамам, заинтригованных знатным молодым и богатым(!) красавчиком, Элегор решил заняться делом. Убедившись, что отец накрепко присосался к бутылке и больше ничего вокруг не замечает, юноша принялся проталкиваться к принцессе, весело болтавшей с принцем Джеем.
