Алексей Калинин - Амулет колдуна
В этот момент Гарион что-то прошипел, и Кан заметно съежился. Он на глазах пытался сделаться меньше, но Гарион не позволил ему этого сделать.
— Не уходи от ответа, брат! И этого у меня не вышло по чьей-то вине. А попытаешься перейти в лягушку, сразу же сделаю из тебя деликатес, — под испепеляющим взглядом Гариона, Кан втянул опущенную голову в плечи и начал носком сандалии застенчиво ковырять песок.
— Брат… — начал было Кан, но Гарион не дал ему договорить, так злобно сверкнув глазами, что Кан только каким-то чудом не превратился в кучу пепла.
— Потом поговорим, когда желание убивать немного поутихнет, — словно капли из старого крана цедились слова из узкой щели рта.
Татина от этих слов трепыхнулась, но тут же вскрикнула, когда Гарион покрепче взял ее за локоть. При этом Павел едва заметно дернулся. Но заметил не только я, его движение заметил и Гарион. Злобная радость вспыхнула в его глазах, когда он посмотрел на Татину. Казалось, что он о ней совсем забыл, а теперь неожиданно вспомнил и был приятно удивлен.
— Ну ты и медведь, а на вид соплей можно перешибить, — морщась от боли, простонала Татина.
— Заткнись, девчонка, сейчас будут говорить мужчины, — прошипел Гарион и обратился к Павлу. — Все-таки один козырь у меня остался, Павел! И сейчас ты подойдешь, отдашь по своей воле амулет и расскажешь о свойствах лучей, иначе получишь голову своей подружки отдельно от туловища.
И Гарион повыше поднял кинжал, демонстрируя его Павлу. Павел же выдерживал театральную паузу, то ли соображая как поступить, то ли…
— Нет у тебя никакого козыря, старик, — ровно и спокойно ответил Павел. — Вряд ли ты убьешь свою родственницу, а скорее всего дочь.
Тут уж я не смог удержать в себе вырвавшийся короткий, но емкий «Мяв». Не ругаюсь матом, иначе сказал бы по-другому. Здешний народ тоже не знал матерных слов, но поддержал меня в проявлении удивления, кто-то выругался, кто-то посмотрел на моего друга и повертел пальцем у виска, но большинство с разнообразными возгласами повернулись к Татине.
«Павел, ты с ума сошел? Что ты такое говоришь?» — спросил я у своего настрадавшегося друга. «Кешка, я не сошел с ума, успокойся. Посмотри лучше на нее!» — и Павел стрельнул глазами на меня. Оказывается, я слишком сильно мяукнул и открыл тем самым свой схрон.
— Так вот где ты прятался все это время, милый котик, — промурлыкала Татина, мягко освобождаясь из рук Гариона. — Спускайся же, добрая тетя Тана даст тебе вкусной похлебки, а старый Кан еще и рыбкой угостит.
Ага, как же! Бегу и падаю! Нашли дурака. Хотя по старой привычке слюна начала выделяться. Однако я резко сглотнул и запретил себе думать о еде, когда Павел в опасности. Желудок огорченно пробурчал что-то матерное. Тем не менее, я гордо спустился с дерева, быстрыми перебежками подлетел к Павлу и потерся о его ноги. Хотел еще показать язык противоборствующей стороне, но воспитание не позволило, поэтому просто швырнул в их сторону землю из-под задних лап. Словно бык перед тореадором… или же кошка в песочнице после… ммм, ладно, швырнул и швырнул — остановимся на первом образе.
— Это и есть тот самый кот, выбивший из моих рук амулет? На вид ничего сверхъестественного, так как же у него получилось? По сути, к нам должен был отправиться один мальчишка, — задумчиво проговорил Гарион.
— Про магические свойства кошачьих я тебе давно объясняла, брат, а вот как наш друг из иного измерения меня узнал, вот это интересует сейчас гораздо больше. Расскажешь, Павел? — мило улыбнулась Татина, у которой в глазах сверкал лед всех известных мне холодильников.
— Немного построил логические цепочки, вот и вышло так. Ведь человек, носящий амулет, неуязвим для чуждых поползновений, а Татине удалось меня и в цыганском лагере вырубить и связать, да и в клетке ногой прилично заехала. Раз! Однако же моему коту Кешке не удалось меня шлепнуть в Тайнеше, но Кан смог нашлепать нам с Татиной по носу в обличии лягушки. Два! А то, что Кан с Татиной тоже находились под защитой амулета, я заметил в повозке, обстреливаемой камнями. Пять из них должны были реально впечататься в лбы моих спутников, но почему-то изменили путь и умчались в неведомые дали. Три! В качестве эксперимента я отодвинулся от вас, но ни один булыжник не посмел тронуть «моих друзей». Вот оно и получается, что и Кан и Татина носили амулет. А раз так, то несложно понять, кто носил амулет и находится в нормальном обличии, а не в виде пародии на Брыся. Кто же ещё мог стать моей помощницей и поводырем, как не заинтересованное в финале лицо? Вот и выходит, что она или сестра или дочка, — закончил Павел.
— А еще и зверюга в подземелье достала своей лапищей, — хмыкнул орк, вспоминая о былом. — Может и она тоже таскала амулет?
— Ах, это наверно мой дорогой Донт, — мечтательно закатила глаза Татина. — Он был самым сильным и красивым из всех наших подопытных. Да, он прикасался к амулету вместе с остальными, пробовавшими узнать способности лучей. Однако, не услышав от знающих об этих способностях, все люди превращались в таких красавцев. Дорогой Павел, ты действительно мог бы быть главнокомандующим в своем мире. Может, станешь им в этом? Достаточно лишь одного твоего желания и нескольких слов об амулете.
Девушка обворожительно улыбнулась, кокетливо поправила волосы. Так в нашем мире соблазняли кошки, и к своему стыду должен признаться, что я никогда не мог устоять.
— Нет уж, благодарю покорно. Хватило и незабываемого путешествия рядом с тобой, на всю жизнь нахватался впечатлений, чтобы оставаться подольше, — ответил Павел, гордо подняв голову. — К тому же не хочется повторять судьбу Донта. Вряд ли меня ждет другой конец в этом мире. Вы если не заколете, так отравите.
— А-а-а, помню, помню его. Как этот молодой человек открыв рот и уставившись на тебя влюбленными глазами, приносил полевые цветы и выполнял малейшие прихоти, — скептически хмыкнул Гарион. — И с каким жаром он кинулся поворачивать какой-то лучик на блестящей безделушке. Ха-ха, сколько было влюбленных в тебя глупцов?
При этих словах он скосил глаза на Павла, наблюдая за его реакцией. Павел лишь слегка поиграл желваками, пораздувал ноздри, сплюнул, но ничего не сказал — сдержался. Кремень, а не человек. Я заметил, как он изменился в последнее время: ушло прочь ребячество, и он стал ответственнее относиться к окружающим. Повзрослел?
— Нервничаешь, мой дорогой друг? Ты поплачь немного, оно и полегчает, — все также мило улыбаясь, сказала Татина. — У меня многие плакали, прежде чем прощались с жизнью. Но самое прекрасное — это разочарование в их глазах, когда они понимали в кого влюбились. А может быть ты смог удержаться и не влюбиться в меня, такую красивую и соблазнительную? Или я зря этот образ принимала? Может мне было бы лучше оставить прежний?
Татина подмигнула Павлу и взмахнула пышной копной волос. Черная волна рассыпалась по плечам, и тут же локоны начали блекнуть и белеть. А вместе с ними поблекла и сморщилась кожа на лице Татины. На руках пожелтела, покрылась морщинами и пигментными пятнами, ногти удлинились и хищно загнулись. Ненавидящие глаза из темно-карих, превратились в не менее ненавидящие, но уже бледно-голубые, водянистые. Очаровательная родинка у рта перебралась на нос и выросла в волосатую бородавку пугающих размеров. Спустя несколько мгновений на месте молодой и красивой девушки стояла старая и сморщенная женщина, которую мы раньше знали под именем старая Зара.
— Водник, — прошипел Крохм. — А я думал, что они все вымерли.
— Что ты о них знаешь, королевич? — спросил Павел.
— Самое древнее и самое зловредное племя, обладали уникальными магическими способностями, но и не менее уникальной тягой к власти. Почему-то исчезли с земли на заре развития. У нас маленьких детей пугали водниками, если они не хотели спать, — быстро проговорил Крохм.
— Но Кан же говорил, что они помогали всем расам в начале их развития. Теперь я понимаю, зачем он это рассказывал, и как втерся в доверие к Корню, — Павел потер виски.
— Малыш, я тебе еще и не такое могу рассказать — фантазия у меня бурная! — Кан залился заливистым смехом.
— Вот мы и встретились, малыш, — улыбнулась Зара беззубым ртом, — вот мы и встретились. Ну как я тебе? Теперь не будешь лезть целоваться? Не печалься, малыш, не ты первый попался на эту удочку. Гарион, так получилось, что ему открывали секреты лучей без моего присутствия, а выпытать у Павла о них не удалось даже нашему Кану.
Затем она хлопнула в ладони и ее лошадь, до этого мирно жующая траву, съежилась и уменьшилась в размерах. Я не верил своим глазам, на ее месте сидела и отплевывалась от травы облезлая кошка с замашками пантеры, добрая и светлая Занисса. Не скажу, что сильно по ней скучал, но все-таки она мне пожелала доброго пути, так что у меня к ней осталось-таки чувство благодарности. «Привет! Как дела?» — спросил я у нее глазами. «Виделись, сам все знаешь» — также глазами она мне ответила и тяжко вздохнула. Понимаю, так получилось и она не выбирала хозяев, как впрочем и я. Превращение лошади в кошку напомнило мне тот день, когда я стал медведем. А также напомнило почему-то Кристана. Эх, он так и не успел рассказать о том, почему стал конем.
