Терри Пратчетт - Carpe Jugulum. Хватай за горло!
Игорь почесал затылок.
– Ну, думайт, этот вампир будейт потом меньше болеть.
Стук в ворота снова разнесся по замку. Несколько вампиров крадучись пересекли двор.
Нянюшка заметила, как за искореженной створкой мелькнул какой-то свет и внутри ее сразу сработал некий рефлекс. Когда вампиры приблизились к воротам, она схватила Игоря за шиворот и прижала к каменным плитам.
Арка взорвалась, камни и доски разлетелись во все стороны от непрерывно расширявшегося, ослепительного огненного шара. Вампиры едва успели отчаянно завопить, как пламя поглотило их и унесло.
Когда свет стал менее ярким, нянюшка осторожно выглянула во двор.
Над разбитой аркой парила птица размерами с дом и с крыльями шире замка.
* * *Всемогучий Овес поднялся на карачки. Жаркое пламя бушевало вокруг, и грохот стоял неимоверный. Его кожа уже должна была обуглиться, но вопреки здравому смыслу пламя для него было не более смертоносным, чем горячий пустынный ветер. В воздухе пахло камфарой и специями.
Он поднял глаза. Языки пламени окутывали матушку Ветровоск, но выглядели странно прозрачными, не совсем реальными. По ее платью пробегали зеленоватые и золотистые искорки. Огонь обнимал матушку, терзал ее одежду.
Ведьма посмотрела на Овса сверху вниз.
– Сейчас ты находишься в крыльях феникса, господин Овес, – крикнула она сквозь шум. – И не горишь.
– Но как…
– Ты ведь ученый! Самцы любят покрасоваться, верно?
– Самцы? Так это самец феникса?
– Да!
Птица взлетела. Вернее, взлетело огромное пламя в форме птицы, внутри которого, похожий на голову кометы, был едва заметен силуэт настоящего феникса. «Но какой из этих двоих настоящий?…» – хмыкнул он про себя.
Птица взлетела на башню. Быстро смолкший крик сообщил о том, что кто-то из вампиров был недостаточно проворен.
– А он сам себя не сожжет? – слабым голосом спросил Овес.
– Вряд ли, – ответила матушка, перешагивая через обломки ворот. – Иначе какой смысл?
– Значит, это волшебный огонь…
– Говорят, от тебя одного зависит, сгоришь ты в нем или нет, – пояснила матушка. – Я часто наблюдала за фениксами, когда была еще девочкой. А узнала об их существовании от своей бабки. В особо морозные ночи можно было видеть, как они, зеленоватые и золотистые, танцуют в небе над Пупом…
– Ты, наверное, имеешь в виду центральное сияние, – постаравшись придать себе ученый вид, сказал Овес. – Но на самом деле причиной его возникновения являются магические частицы, ударяющие по…
– Я не знаю причин его возникновения, – перебила матушка, – но в небе танцевали фениксы. – Она протянула ему руку. – Давай обопрись на меня.
– Ты боишься, что я вот-вот упаду? – спросил Овес, не спуская глаз с горящей птицы.
– Именно.
Когда она оперлась на его руку, птица откинула голову и громко закричала на небо.
– А я считал ее аллегорическим существом, – сказал священнослужитель.
– Что ж… Аллегории тоже хотят жить, – усмехнулась матушка Ветровоск.
Вампиры не относятся к коллективным существам. Такие черты, как сотрудничество и взаимовыручка, противоречат самой их природе. Любой другой вампир – это соперник, претендующий на твою пищу. На самом деле идеальной для вампира является ситуация, когда все остальные вампиры уничтожены и практически никто не верит в твое существование. Вампиры склонны помогать друг другу ровно настолько же, насколько к этому склонны акулы.
Упыри абсолютно такие же. Разница лишь в терминологии.
Остатки клана спешили по коридору к заманчиво приоткрытой двери.
Ведро с коктейлем вод, освященных Рыцарем Оффлера, первосвященником Ио и человеком настолько святым, что он не стригся и не мылся целых семьдесят лет, упало на первых двух вампиров, имевших неосторожность войти в дверь.
Самого графа и членов его семьи не было в числе беглецов. Семейство Сорокула тихонько свернуло и улизнуло в боковую башню. А зачем еще нужны подчиненные, как не затем, чтобы первыми входить во всякие подозрительные двери?
– Нет, пап, ну как ты мог… – начала было Лакримоза и, к своему немалому удивлению, тут же получила от отца увесистую затрещину.
– Нам всем надо соблюдать спокойствие, – сказал граф. – Для паники нет причин.
– Ты ударил меня!
– И получил от этого большое удовольствие, – признал граф. – Только внимательность и осторожность могут нас спасти. Именно благодаря им мы выживем.
– Ничего не получается! – закричала Лакримоза. – Я – вампир! Я должна жаждать крови! А я мечтаю о чашке чая с тремя кусочками какого-то сахара, хотя даже понятия не имею, что это такое! Неужели ты не понимаешь, эта старуха что-то с нами сотворила?!
– Это невозможно, – возразил граф. – Для человека она весьма проницательна, но вряд ли она могла проникнуть в твою голову или мою…
– Но ты даже разговариваешь, как она! – закричала Лакримоза.
– Не теряй присутствия духа, дорогая, – сказал граф. – Помни: то, что не убивает, делает нас сильнее.
– А то, что убивает, делает нас мертвыми! – огрызнулась Лакримоза. – Ты же видел, что случилось с другими! Ты и сам обжег себе пальцы!
– На краткий миг утратил сосредоточенность, – кивнул граф. – Старая ведьма не представляет угрозы. Она – вампир. И подчиняется нам. Очень скоро она посмотрит на мир другими глазами…
– Ты совсем рехнулся? Криптофер погиб!
– Он позволил себе испугаться.
Все члены семьи уставились на графа. Влад и Лакримоза переглянулись.
– Я в высшей степени уверен в себе, – сообщил граф. Его улыбающееся, раздражающе спокойное лицо было похоже на посмертную маску. – Мой разум подобен скале. Нервы мои крепки. Вампира, владеющего собой, невозможно победить. Разве не этому я вас учил? Гм, а это что такое?
Его рука резким движением выхватила из кармана некую картонку.
– Отец, опять ты за сво… – Лакримоза застыла, а потом резко закрыла лицо ладонью. – Убери! Убери! Это же Агатский Хлонг Судьбы!
– Вот именно, и представляет он из себя три прямые линии, которые обвиты еще двумя…
– И я бы никогда о нем ничего не знала, если б ты не приставал ко мне со всякими глупостями, старый дурак! – закричала девушка, попятившись от отца.
Граф повернулся к сыну.
– И ты тоже так… – начал он.
Влад отскочил, прикрывая глаза руками.
– Мне больно! – закричал он.
– Ну и ну, вы двое, видимо, давно не практиковались, – удивился граф и стал переворачивать карточку, чтобы самому посмотреть на нее.
Он мгновенно зажмурился и отвернулся.
– Что ты с нами сделал? – закричала Лакримоза. – Ты постоянно тыкал в нас этими дурацкими картинками! Они были раскиданы по всему дому! У каждой религии – свой символ. Ты же сам учил нас, тупой козел! Линии, крестики, круги… – Она бросила взгляд на каменную стену за спиной изумленного брата и вздрогнула. – Куда ни глянь, везде увидишь что-нибудь святое. Ты научил нас разбираться в образах! – прорычала она, оскалившись на отца.
– Скоро рассвет, – взволнованно произнесла графиня. – Нам будет больно?
– Нет! Конечно нет! – воскликнул граф Сорокула, когда все посмотрели на струившийся из высокого окна бледный свет. – Это всего-навсего приобретенная психохроматическая привычка! Предрассудок! Все это происходит только в ваших головах!
– А что еще происходит в наших головах, отец? – холодно осведомился Влад.
Граф двинулся по кругу, не спуская глаз с Лакримозы. Девушка рычала, сжимая и разжимая пальцы.
– Я спросил…
– В наших головах содержится только то, что мы сами туда вложили! – взревел граф. – Я видел разум этой старой ведьмы! Он слаб. Она способна лишь на дешевые трюки. И она не могла проникнуть в нас! Нам что, нечего больше обсудить?
Он оскалился на Лакримозу.
Графиня принялась отчаянно обмахиваться.
– По-моему, мы все немного перевозбудились, – сказала она. – Думаю, нам надо успокоиться и выпить по чашечке… по чашечке… чая… чашечке…
– Мы – вампиры! – закричала Лакримоза.
– Тогда давайте поступать как вампиры! – заорал в ответ граф.
Агнесса открыла глаза, нанесла удар ногами, и мужчина с колом и молотком сразу же потерял всякий интерес к вампирам – вместе с сознанием.
– Вшз… – На этот раз Агнесса достала изо рта фигу. – Вбейте в свои тупые головы, я – не вампир. А это – не лимон. Это – фига. И не спускайте глаз с этого типа с колом. У него явно нездоровый интерес. Думаю, это какой-то психологический комплекс…
– Я бы не позволил ему довести дело до конца, – пробормотал рядом с ней Петр. – Но ты вела себя очень странно, госпожа, а потом и вовсе лишилась сознания. Вот мы и решили, что надо бы проверить, кто именно очнется…
