Ева Никольская - Мой огненный и снежный зверь
— Да-да, Огонек, не трону. — Снова обняв галуру за плечи, Мастер Снов уткнулась носом в ее макушку и тихо рассмеялась. — Как я могу тронуть свою любимую дочь?
Иргис давно уже исчез в белой стене тумана, а лиловые чудовища по-прежнему продолжали собираться вокруг них. Они, словно по команде, ложились на землю, заполняя своими телами территорию, примыкающую к Древу Снов, на корнях которого сидели две девушки — охотница и ее добыча. Порождения «мертвых земель» не проявляли агрессивности, они вообще не проявляли никаких особых эмоций. Просто шли и шли, как овцы на заклание, покорно располагались рядом и, обратив налитые тьмой глазницы в сторону Маи, замирали, словно статуи. Когда земля вокруг покрылась ковром из застывших существ, кровница занервничала сильнее прежнего. А когда ее похитительница тихо запела и все ее создания хором взвыли, вторя колдовскому голосу солистки, — Мая подумала, что сейчас умрет. Веки ее медленно опустились, а по телу, которое вновь обрело подвижность, стали расползаться волны непривычной дрожи. Сладкой и болезненной одновременно. Слабость и страх лишали сил, чарующие переливы голоса — воли, а невидимый огонь, принесший дрожь, — способности свободно дышать. Когда по венам девушки прокатился разряд чужеродной силы, она резко выгнулась и, жалобно вскрикнув, повалилась на вовремя подставленные руки Мастера.
— Ш-ш-ш… Не больно, маленькая… уже нет, — ласково шепнула Ин в ее мохнатое ухо и, подняв взгляд на усеянное трупами поле, улыбнулась по-настоящему искренней, светлой улыбкой.
Снежная Волчица вонзила когти в его шею и не без удовольствия услышала хриплый стон своего вечного врага. Наслаждаясь короткой победой, она пропустила момент, когда Огненный зверь, ловко извернувшись, выскользнул из-под нее и, сбив противницу с ног, придавил ее тело лапой к земле. Волчица дернулась, пытаясь высвободиться, но физически Волк был сильнее, а ловкость в такой ситуации помогала мало. Зло оскалившись, Лаванда сверкнула ярко-голубыми глазами, призывая на помощь свою стихию. По забрызганной кровью траве рассыпалось белое покрывало снега, вокруг похолодало, и летнее утро на одной отдельно взятой поляне превратилось в зимнее. Синий огонь вокруг волчьей фигуры гневно полыхнул. Острые когти зверя предупреждающе царапнули кожу чужой шеи, но погружать их в плоть до упора по примеру противницы, Иргис не спешил.
— Пр-р-рекрати, Водяница! — тяжело дыша, прорычал он. Из рваной раны под челюстью текла кровь, окрашивая белый мех в алый цвет. — Не игр-р-рай со стихией, не смей губить мир!
— А то что, Огонек? — с вызовом крикнула оборотень.
— А то… — Волк не договорил. Колючая горсть зачарованного снега, полетевшая в глаза, на какие-то доли секунды отвлекла его от Волчицы, чем та и воспользовалась.
Рывок, удар когтистой лапы в район живота и… вот она — желанная свобода! Да еще и без особых травм. И с чего это у Огненного сегодня приступ миролюбия? Не до конца проснулся, что ли? Или, наоборот, готов к погружению в сон? На жизнь или десять человеческих жизней, чтобы снова забыть, кем является на самом деле. Странная битва. Ни ярости, ни ненависти, ни жажды крови… Он либо защищается, либо уклоняется, либо… пытается поговорить. Противно!
— Хватит, Водяница, остынь, — не делая попыток нагнать беглянку, проговорил Дух Огня.
Он выглядел усталым и мрачным, без привычного азарта в голубых глазах, без самоуверенности и обычной для него ироничности. И это блеклое подобие Огонька — достойный противник? Мир сошел с ума? Или Мастера пошутили?
Завидев четверть часа назад приближающегося Волка, Лаванда готова была взвыть от радости, предвкушая хорошую драку. Ей нужно было, чтобы хрустели кости, рвалась шерсть, текла кровь и бушевали стихии, стремясь уничтожить одна другую точно так же, как их создатели друг друга. Чтобы погруженные в боевой транс звери воспринимали боль как наслаждение, а смерть — как временную передышку перед новой битвой. Но кто-то большой и глупый решил испортить ей все удовольствие своими якобы умными заявлениями. Лучше бы Мастер Ин приручила Дух Леса, чем это много думающее недоразумение!
— Водяница!
Ну вот опять… И как только угораздило Огонька стать в последней человеческой жизни Хранителем Равновесия? Глотку перегрызла бы той сволочи, которая этому посодействовала.
— Р-р-р… — Не желая вступать в диалог, Дух Воды метнулась в сторону, желая усыпить бдительность противника, и, подняв в воздух хлопья снега, бросилась на Иргиса.
Тот снова ускользнул, оставив в зубах разочарованной волчицы клок своей шерсти. Пламя вокруг его тела начало разгораться, стремительно увеличиваться в размерах, и белые снежинки в мгновение ока обратились теплыми каплями дождя.
На зимней поляне наступила весна.
— Я устал от этих кровавых танцев, Водяница, — медленно обходя Снежную Волчицу по кругу, сказал Хранитель. — Нам нет надобности плясать под чужие дудки и быть верными собачками зацикленных на давнем противостоянии Мастер-р-р…
Его раздраженное рычание разнеслось по округе, когда хитрая волчица, изображавшая искреннее внимание, вдруг рассыпалась белым снегом на его глазах и… бураном налетела сзади, метя острыми клыками в раненую шею Огненного зверя.
Снова полыхнуло синее пламя, и по серебристой шерсти Лаванды потекли тонкие струйки воды.
— Остынь, дур-р-ра! — рявкнул Иргис, дернув головой. — Лучше бы Мастер Дэ приручил тогда Духа Леса. У него хоть мозги имелись, а не только шило в одном месте. Неужели так хочется умер-р-реть, Водя…
«Хочется, — обреченно подумал Хранитель Равновесия, уходя от очередного прыжка волчицы. — Ловкая, но предсказуемая», — была последняя мысль, мелькнувшая в его голове. Раздражение взяло верх над здравым смыслом, и, наплевав на прежние планы, Огненный Волк ринулся в бой.
Снежная громко взвизгнула, когда его зубы сжались на ее спине. И, как ни странно, в этом коротком визге Иргису послышалось не страдание, а радость. А в следующую секунду Лаванда, яростно взбрыкнув, частично освободилась от захвата и снова впилась клыками в его шею, на этот раз с другой стороны. Вспышки пламени, фейерверки снега, свет и дождь, жара и холод — все смешалось воедино, а в самом центре этого безобразия стремились разорвать друг друга на части два огромных зверя, уже мало напоминавшие волков.
Стихии давно отыграли свой концерт, растворившись в красном рассвете седьмого мира, а он все сидел и сидел рядом с ее неподвижным телом, глядя на бледную кожу в причудливой росписи кровавых разводов. Темноволосая, молодая… красивая. Чья-то дочь, чья-то сестра, а может, и чья-то жена. С именем горного цветка и глазами цвета ясного неба. Родилась, росла, жила, как и все люди. Грустила, смеялась, любила… быть может, а потом встретила своего Мастера и начала меняться. Проснулась истинная личность, и все, что раньше было важно для человеческой девушки, стало безразлично для Снежной Волчицы. Жизнь превратилась в ожидание смертельного поединка во имя Хозяина и его правоты. Глупо…
И как они, такие мудрые и рассудительные природные Духи, умудрились ввязаться на заре мироздания в эту игру двух повздоривших могущественных существ? Попались, как дети, в искусную ловушку. И ведь служат… служили своим хозяевам по сей день. Забавно.
— Ум-м-м, — простонала Лаванда, приоткрыв один глаз, слипшиеся от крови ресницы второго болезненно дрогнули в бордово-фиолетовом наплыве синяка, но не поднялись. — Что за… — Она сплюнула кровь и, пощупав рукой ноющую челюсть, гневно воззрилась на сидящего рядом мужчину. — Спятил, Огонек? Есть же правила!
— Я выхожу из игры, Водяница, — спокойно ответил он, потирая кончиками пальцев свежий шрам на шее. — И тебе советую.
— Пр-р-редатель, — презрительно рыкнула волчица и, закашлявшись, снова сплюнула. — Ты обязан довести поединок до конца!
— До твоего конца? — Темная бровь синеволосого выразительно изогнулась, а холодный взгляд скользнул по обнаженной фигуре собеседницы. И интерес, отразившийся в его глазах, не имел ничего общего с интересом мужчины к женщине. — Если не применить лечебную магию, мне даже утруждать себя не придется. Сама скончаешься. Н-ну? Подлечить?
— Да чтоб ты… кхе-кх-х-х-х. — Девушка захрипела, скорчившись от нового приступа кашля. — Чтоб…
— Заткнись и слушай, Водяница. — Одновременно положив руки на ее разодранную грудную клетку и спину, Огненный Волк сжал тело Лаванды, передавая ему исцеляющий поток своей собственной силы. — Бой закончен. Победил я. А ты… можешь покончить жизнь самоубийством во славу чужих правил. Это твое личное дело, Дух Воды и Воздуха. Мне же просто лень марать руки, отнимая жизнь у слабой девчонки, не способной к сопротивлению.
— Т-ты… ты не добил меня, чтобы поиздеваться? — перестав кашлять, хрипло спросила Снежная Волчица и, собрав остатки сил, начала вырываться.
