Игорь Чубаха - За пригоршню астрала
Синий ящик проснулся с ленивым кряхтением, позевал, прежде чем расставить точки над "и":
– Говорит дежурный ГУВД Центрального района. Отбой тревоги. Пароль «Фиеста», – в параллель внятным словам из ящика приглушенно полилась заблудившаяся в эфире песенка. – ...Не ходи к нему на встречу, не ходи!.. – уговаривал какой-то певец. Русскую эстраду Магниев не жаловал.
– Кто это?! – оторопел Магниев и задышал мелко-мелко. Жалок был в сию минуту Игорь Демидович, как наркоман в ломках, от прилизанности ни следа, смокинг черт знает в чем. Легкие пылали, будто натертые чесноком. Он тут свою жизнь спасает, а они там в ус не дуют.
– Я тебе, ботаник, покажу: «Кто это?»! Пароль «Фиеста»! Совсем мышей не ловишь?! – разом крепко озлобился синий ящик. А подпевала подзуживал вторым голосом под музыку: – ...У него гранитный камушек в груди!..
– Какой пароль? – еще пуще оторопел Игорь Магниев и сглотнул свернувшийся белок слюны. Легкие свербело, будто облепленные горчичниками. Он тут чуть не погибает, а они там харю давят.
– Не был бы ты, ботаник, на пенсии, я б тебя в народное хозяйство пахать спровадил! – совсем заглушил песенку дежурный ГУВД. – У тебя, ботаник, в сейфе тетрадочка запыленная лежит! Так ты, ботаник, ее полистай! – тот, кто прятался в синем ящике, позволил себе затяжной зевок, но ни на йоту не подобрел. – А потом запрись и ни на что не обращай внимания! А еще раз разбудишь!.. – чуть не брызнул слюной в лицо Магниеву синий ящик.
Господин Магниев с раскрытым ртом отступил от синего ящика на два шага. Потому что понял – снаружи вахтерской конуры кто-то есть. Потому что почему-то посчитал того, кто спрятался в синем ящике, союзником того, кто караулил снаружи будки. Потому что, оказывается, песня лилась не из синего ящика. Сделав три полных вдоха-выдоха, Игорь отважно шагнул в стылый воздух музейного подъезда. Он не дурак, он хитрый.
Не обманули, к сожалению, предчувствия господина Магниева. Выход из музея загораживал широкими плечами ладно скроенный кудрявый парень в укороченной дубленке. На плече кудрявого по-афроамерикански держал равновесие похожий на подводную лодку магнитофон. Парень стоял с видом столь равнодушным, что Магниев даже было подумал прошмыгнуть мимо. Впрочем, тут же себя мысленно и отругал за глупости. Потому что не петуха боятся призраки, а отсутствия тьмы.
– Э-э-э, извините, вы не знаете, что происходит в музее? – дрожащим голосом спросил Игорь. Он уже работал. Он уже послал вглубь сознания мощный динамический импульс продавить барьерные мембраны, чтобы легче зафиксировать общий резонансный уровень оператора и пациента.
Незнакомец на дверях никак не отреагировал. Зато незнакомый Магниеву певец посчитал за нужное предостеречь:
– ...Не ходи к нему на встречу, не ходи! У него гранитный камушек в груди!..
– Шум, грохот, я вот хотел милицию вызвать, не вызывается, – Игорь уже трудился во всю, и знакомый могильный холод закрадывался в душу. А вместе с отринутым теплом на штурм сознания пациента устремлялись отрицательные психоэмоциональные импульсы.
Незнакомец не реагировал. Смотрел на камер-юнкера как на пустое место. А певец вошел в раж:
– ...Ты останешься одна среди берез!..
– Я вообще тут случайно, – сделал моментально продрогший Магниев шаг по ступеням вниз к двери, инстинктивно двумя пальцами убирая со лба русую прядь. – Я – налоговый инспектор, я проводил налоговую проверку магазина сувениров. Засиделся над бумагами, – Магниев рискнул сделать следующий шаг, шаг Снежной королевы. – Поиск недоимок – очень увлекательное дело. Оказывается, первую налоговую декларацию от подданных, если верить Геродоту, потребовал фараон Амасис. А в седьмом веке короли франков посылали собирать налоги опальных придворных. Если налогоплательщики злодеев не прикончат, и те соберут налоги – хорошо. Если прикончат – совсем уж прекрасно. Вероятно, поэтому сборщик налогов из города Апольди в Тюрингии придумал разводить для охраны очень злобных собак. Он скрестил пинчера, дога и ротвейлера. В итоге скромную фамилию этого господина – Доберман – знает весь мир... – змеиный язык Игоря покрылся инеем, и слова спешили покинуть рот под угрозой смерти.
В магнитофоне завелся следующий певец. Этого Игорь вроде знал, вроде Аркадий Укупник:
– Штандартен фюрер Штирлиц, истинный ариец, в упор стрелял, упор упал!..
Магниев подошел вплотную к кудрявому стражу. То, что страж не закрыл глаза, ничего не значило, потому что эти глаза блестели, будто у напившегося росы с чертополоха. Магниев был спокоен как танк, холоден как айсберг, и уверен, что процедура удалась, и клиент заблудился в снах:
– Я буду попуткой, которая подбросит тебя к вратам ада! – предвкушая удовольствие, пообещал Игорь.
– ...С красивой фройлен по лесу гулял. «Давай капитулирен» – он ей сказал... – веселился ничего не подозревающий певец Укупник.
И тут вдруг страж вместо того, чтобы под влиянием чар вырубиться и не рыпаться, ни слова не говоря, скоренько поставил магнитофон к ногам, ухватил господина Магниева одной рукой за затылок, а другой за подбородок. И с невероятной силой крутнул. Шейные позвонки так и хрустнули.
– ...В подвалах Мюллера фон Штирлиц – парень свой... – раздавался из-под ног заводной голос певца.
Шофер Саша бережно опустил обмякшее и потяжелевшее бездыханное тело, подобрал магнитофон и снова стал на дверях дослушивать песенку про Штирлица, как ни в чем не бывало.
Через три минуты бдения шофер Саша вдруг тревожно заозирался, переступил с ноги на ногу и, как перегоревшая лампочка, взорвался тысячей покрытых клинописью глиняных черепков. Оказывается, шофер Саша был не человеком, а големом. Голема невозможно заворожить, почти невозможно убить. Но он саморазрушается, если погибает создатель голема. Или – если голем становится создателю больше не нужен...
* * *...Богиня была прекрасна, словно смерть от автоматной очереди киллера, когда на груди распускаются бутоны массандровского шиповника. Богиня была восхитительна, словно смерть, осыпанная траурными тюльпанами высокооктанового пламени в автокатастрофе; словно смерть от передозировки, когда глаза становятся синими ирисами; словно смерть в облаке хлорпикрина, когда изо рта с каждым хрипом падают на бруствер из горла гвоздики цвета кагора. И богиня была желанна, как последнее желание приговоренного.
И тут богиня вспомнила – а ведь начальник ИСАЯ, когда она еще была смертной девой Светланой, обозвал ее «курвой» И конвертик со смертельной начинкой ей сунул, чтобы обломить планы Передерия, если понадобится, даже ценой девичьей жизни...
И Стаса не стало – всякое изменение есть предательство. Он расширился за собственные пределы, он превратился в мимолетное воспоминание об одном часе жизни древнего бога, носящего имя Тарх Дажьбог. Стас, нет, уже не Стас, страстно жаждущий вкусить опиумной любви подруги Тарх Дажьбог и ненавидящий подругу Тарх Дажьбог, опираясь на Вселенную, встал и стряхнул вошь-оборотня, и вспомнил все. Как из-за любовной тоски по Марене превратился в Золотого Оленя, как Марена вышла за него замуж, и как потом изменила с Чернобогом. И понял Дажьбог-Стас, что прикован к Седава-звезде, что очутился в заколдованном кругу. Ибо каждый листопад будет дарить свое лоно Чернобогу шлюха Марена, и каждый вересень будет возвращаться Марена к Тарху Дажьбогу и клясться в вечной неразлуке.
Ибо истинно, истинно говорю я вам – всякая перемена есть чье-либо предательство.
* * *...А еще через несколько мгновений по остывающим черепкам, высекая когтями искры, пронесся огромный серебристо-белый волчара. Зверь грудью вышиб дверь и вырвался из колышущегося пудингом, ходящего ходуном, будто при девятибальном землетрясении, шатающегося, словно утлый челн в шторм, здания Эрмитажа. На волю. Туда, где вздыбившаяся Нева перехлестывала гранитные парапеты, где ураган рвал провода и сворачивал в штопор деревья, где по небу плясали знамения.
А ведь, странное дело, потеряв навсегда возможность вернуть человеческое обличье, волк был счастлив. Теперь он был предоставлен сам себе, многое из людского казалось вымороченным и чуждым.
И далее белый, как чистейший героин, волк помчал прочь. И больше из людей никто его никогда не видел.
Кстати, когда гексаграмма ФО доходит до конца, появляется гексаграмма ТАЙ.
Примечания
1
Название глав приводится по переводу «Книги Перемен», выполненному Юлианом Щуцким
2
Отдел по Особо Тяжким Преступлениям
3
Один из способов подвергнуть человека магическому воздействию – вручить ему предмет, над которым прежде был совершен определенный ритуал
4
Внезапно умерший во время очередного похода, Тимур Тамерлан был похоронен в своем родном городе Самарканде. Гробницу тирана в Мавзолее Гур-Эмир охраняло давнее поверье: потревоживший прах Тимура вызовет кровавую войну. Но в советские времена в Гур-Эмир была направлена экспедиция под руководством известного антрополога и археолога Герасимова, которая должна была обследовать Мавзолей внука Тимура, знаменитого астронома Улугбека. Под шумок надеялись осмотреть и гробницу Тамерлана. 16 июня 1941 года центральные газеты сообщили об окончании подготовительных работ. 20-го июня «Правда» писала, что с гробницы снята последняя мраморная плита. 21-го обмерили саркофаг и вскрыли сам гроб, обтянутый полуистлевшей парчой. Обнаруженный скелет безусловно принадлежал Тимуру – одна нога была короче другой (последствия тяжелого ранения)...
