Ольга Болдырева - Доля отцовская
В сторону столицы по широкой полосе дороги, поднимая клубы пыли, тянулись длинные обозы, мелькали изящные кареты и повозки, встречались конники-одиночки и простые пешеходы. Недалеко плотными рядами, словно сочные виноградины на грозди, устроились опрятные домики зажиточных подданных империи и богатых гостей Чистой земли.
Пригород состоял из большого кольца застроенных кварталов. Они делились на обороты, которые опоясывали Шейлер. Каждый оборот имел свое название и репутацию. Чем ближе к крепостной стене, тем богаче становились дома, взлетая на высоту до четырех этажей, превращаясь в восхитительные поместья (на зависть многим и даже некоторым высокородным господам). Гостиницы соответственно были дороже.
Крестьян тут встретить можно было исключительно как путников. Все здешние жители — либо купцы или ремесленники, либо выпускники академии с небольшим даром. Они чаще всего, получив титул и дом, оседали на одном месте, торгуя зельями и амулетами. Мало кто хотел переселяться в деревни. Оставаться ближе к городу было очень удобно — академия заботилась обо всех своих выпускниках.
Так было с самого начала, от образования империи, но уже прапрадед прадеда Кристиана признавал, что это никуда не годится. В результате появилось разделение на достихийников и тех, кто умел обращаться с силой хотя бы одного из элементов. Слабых магов облагали налогом, если они оставались на месте. Если же выпускник соглашался перебраться в одну из деревень на выбор, ему выплачивалась определенная сумма, надо добавить, довольно приличная.
В общем, система магического образования, увы, была весьма путаная и сложная. Наверное, именно поэтому каждый последующий император пытался ее упростить, но после нескольких реформ, еле-еле выбираясь из-под кипы бумаг и томов, он понимал, что в сущности все осталось по-прежнему, а нужно ведь и другим делам внимание уделять… Поняв это, его величество быстро забрасывал заниматься усовершенствованием системы работы магов. Как Алив Пресветлая сказала, так пусть и творят. Благо, империя процветает, казна полна, все довольны. Даже в разбойники люд идет не от сложной жизни или голода, а от непомерной лени и нежелания зарабатывать честным трудом.
…Юля с Крисом вновь натянули на себя иллюзии. Теперь детки подошли к их созданию более творчески, постаравшись исправить все недочеты. В результате император выглядел классическим эльфом с голубыми глазищами, светлой кожей и жемчужно-белой шевелюрой. Правда, все равно старался не улыбаться, так как не убрал неправильный прикус. А вместо полуэльфийки с сиреневыми волосами и идеальным личиком с наихитрейшим выражением на Ночи сидела рыжая, конопатая девица с зелеными ведьминскими глазами и не менее лукавой улыбкой. Я снова собрал волосы в хвост, чтобы открыть шрам, а Василию, Маришке и Альге ничего менять не пришлось. Разве что воровка, завидев очередной разъезд стражников, сильнее натягивала капюшон. Только вот они нами совершенно не интересовались. Лишь один раз попросили представиться на въезде в третий оборот. Он был огорожен первой, еще невысокой стеной, за которой начинались особняки высокородных имперцев с большим состоянием.
Мы повторили то же самое, что сказали и в Заверене Дилре, назвав короткие имена. Молодые стражи, не задумываясь, проглотили это, занятые разглядыванием Юли. Воспоминание о добром трактирщике, который оказался фанатиком, отозвалось ноющей болью. Рана с неохотой снова затянулась, даже шрам побледнел, но только что-то подсказывало, что боль останется надолго, а может, и до самой смерти в плохую погоду будет напоминать о стычке в уютном трактире. Ну и о том, что к словам фамильных призраков стоит прислушиваться. Да… кстати, перекресток уже сыграл свою роль в странном предсказании, осталось понять, как слушать воду… и с какой радости кто-то из творцов может ошибиться?
— Господин иномирец, — один из стражников обратился к Василию, когда мы уже хотели продолжить путь через гостеприимно открытые ворота, — я бы вам рекомендовал сначала направиться в общину Терры, у меня знакомый оттуда… с таким же, как у вас, именем.
— Терра? — воскликнул мужчина. — Так ведь это же Земля, она так называется. Спасибо, что сказали.
Он повернулся ко мне.
— Оррен, получается, тут все-таки есть переход в мой мир? А что этот парень на площади врал, что, мол, можно даже не соваться?
— Может, это другой вариант твоего мира? Сложно предположить… У одной реальности может быть до миллиарда вариантов, чаще — больше. Так что на твоем месте я бы не стал торопиться с выводами.
Василий задумчиво потер щеку, направляя Тихона мимо стражников и небольшой будки, где сидел сборщик пошлины. С нас стрясли аж две серебряные монеты.
— Если так, то как же мне дом найти? Вдруг я даже понять не смогу, что не туда вернулся?
— Если найдешь проводника, то он доставит к нужному порогу, не бойся. А вот наугад, да… тут могут возникнуть большие проблемы. Разве что просто повезет.
Мужчина вздохнул, видимо думая о том, что с такими перспективами не хватит никакого везения. В этом вопросе я был с ним полностью солидарен. Тут либо проводника искать, либо трясти творцов. Хорошо, что я сам пока никуда не попадал. Хвала Алив, всем остальным творцам, в том числе и Убийце Хель!
Собрать сплетни, увы, не получилось. Точнее, все, что мы таки смогли услышать, оказалось абсолютно бесполезным. Почти полностью они повторяли слова священника из Завереня: император пропал после нападения неизвестных, которые притворились служителями ордена, вся столица на ушах, гвардия прочесывает окрестности, двор в истерике, стражники потрошат всех, кто въезжает в столицу, и никому житья нет.
Кристиан, слыша это, только кривился, как от сильной зубной боли. Видимо, уже приготавливал для себя эпитеты на тот случай, если выяснится, что он действительно где-то подцепил паранойю и сбежал из дворца напрасно. Хотя, как известно, если у вас нет паранойи — еще не значит, что за вами не следят. Так что тут Хель надвое сказала. После того как мы с Крисом и Альгой охрипли, пытаясь доказать друг другу, что именно такая-то версия происходящего самая верная, Василий подметил: «Поживем — увидим».
И тут мы действительно увидели!
Столицу сложно было не заметить… Особенно академию, которая занимала всю южную часть огромного города. Здания высшей школы, сложенные из непонятных материалов другого мира, возвышались на такую головокружительную высоту, что дух перехватывало от одного взгляда. Вот хоть на главную башню посмотреть: тонкая, как игла, из светлого камня. Даже приблизительно нельзя назвать количество ее этажей. Кажется, один порыв ветра, и она сломается. Но нет. Вряд ли в этом мире найдется что-то способное разрушить созданное творцом чудо.
Остальная часть Шейлера намного скромнее. Даже главный храм Алив и здание ордена вместе с королевским дворцом — творения потрясающей красоты и архитектуры — теряются на фоне академии. Впрочем, чего еще ждать от Пресветлой матери? Построить что-то другое она просто не могла.
Так что, увидев башню, мы на несколько минут остановились, разглядывая ее. Тонкая игла всегда появлялась неожиданно, до какого-то невидимого порога скрываясь от чужих взглядов под вуалью магии. И в один шаг, собираясь из солнечных лучей, заставляла путника замереть в немом восхищении. И он осознавал себя ничтожно маленькой песчинкой в момент, когда душа замирала от красоты и величия, а внутри появлялось тянущее ощущение долгого падения.
Только вот крестник рассматривал тонкий шпиль спокойно, успев к нему не только привыкнуть, но и пресытиться чуждой нашему миру красотой. Маришка восторженно охала. Дочка косилась со странной смесью восторга и скептицизма, прикидывая: «И сколько эта красота простоит после знакомства со мной?» Альга просто улыбалась. А вот выражение лица Василия классифицировать не удалось. Смотрел он с явным восхищением и одобрением, но так, как будто видел сооружения куда масштабнее и внушительнее. Хотя… мало ли какие здания строят в его мире? Все может быть.
Рядом, переступив черту, останавливались и другие путники. Кто-то смотрел, открыв рот, а кто-то сразу же продолжал путь, выдавая этим, что в столицу едет не в первый раз. Даже небольшой затор из пораженных зевак образовался, но стражники поглядывали на людей снисходительно и вмешиваться не собирались, позволяя каждому вдоволь полюбоваться Шейлером.
— Сколько же там человек можно разместить? — Юля задумчиво потерла переносицу и повернулась к Крису.
— Много. Главная башня заключает в себе все учебные аудитории, лаборатории, залы для тренировок и торжественных мероприятий. Я вообще-то на ножах с ректором Эриамом, а воспоминаний из далекого детства о первом и последнем посещении Шейлера в памяти осталось как-то мало.
