Александр Сивинских - Гончий бес
«Надеюсь, охранника проймёт, — подумал Фишер. — Меня бы точно проняло».
Прежде чем охранник соизволил оторвать задницу, приоткрыть дверь и высунуть в окошечко нос, прошло не менее трёх минут.
— Ну, чего тебе, милая? — поинтересовался он с грубоватым участием.
— Ах, пан офицер! Я польская туристка, — залопотала Сильвия. — Мне нужно сильно позвонить. Быстро-быстро.
Акцент у неё был никакой не польский, а самый что ни есть техасский. Но охраннику такие тонкости были, ясное дело, до лампочки.
— А чего случилось-то?
— О, ужасное происшествие! Меня грабиль водитель такси! Деньги, телефон, шубка — всё забираль. Хотель… ну, вы понимаете… Но я вырвалась, убежала. Впустите, добрый пан! Я буду платить за звонок.
— Чем, если денег-то нету? — резонно заинтересовался «добрый пан».
— Договоримся.
Видимо, охранник почуял в этом «договоримся» сладостный подтекст. Через секунду дверь приотворилась, и Сильвия скользнула в помещение.
Некоторое время изнутри не доносилось ни звука, потом что-то брякнуло, раздался сдавленный, быстро оборвавшийся крик. Вскоре дверь опять открылась, выпустив наружу мисс Голдэнтач. Жакет на ней был распахнут, лицо залито слезами. Она кашляла и, казалось, была готова стравить недавний ужин прямо под ноги.
— Что с тобой? — метнулся к ней Декс, но Сильвия отмахнулась:
— Пустяки. Слегка хватанула газа. Фишер, забирайте бойцов и живо внутрь.
— Ключи добыть, конечно, не удалось, — скорее констатировал, чем спросил Марк.
Окантованные потёкшие тушью глаза Сильвии бешено сверкнули.
— Я сказала, немедленно внутрь, чёрт вас подери! Да не забудьте надеть противогазы.
— За мной, парни, — сказал Марк, натянул маску и первым переступил порог.
* * *Неизвестно, что произошло между охранником и Сильвией, однако следов беспощадной атаки на «укрепрайон ГЛОК» имелось предостаточно. Защитник покоился неподалеку от своей будки, животом в какой-то подозрительной луже. Высокий, под потолок, роторный турникет из прозрачного пластика пытался провернуться, но всякий раз не ус-певал сделать полный оборот. Раздавался тихий щелчок, механизм сбивался и начинал движение в обратную сторону.
Обойти турникет стороной было затруднительно. Мешало ограждение — почти по плечо невысокому Фишеру. Тим и Кир без натуги перебросили через преграду таран, за-тем ловко перемахнули сами и стали ждать Марка. Ему такой подвиг был откровенно не по силам. Подгадав момент, когда прозрачная плоскость «вертушки» двинулась в нужном направлении, Фишер нырнул в образовавшуюся щель.
— Чего с этим делать будем? — Кир мотнул головой в сторону охранника. — Может, тюкнуть по лысине? На всякий случай. Типа контролька. Как считаешь, Тимоха?
Тим был полностью согласен с напарником. Что и выразил — молча, но крайне убедительно. Приподнял таран двумя руками над затылком бедолаги и качнул, словно примериваясь ударить.
— Вы что, с ума сошли? — взвизгнул Марк.
— Да нет, наоборот. Он же Сильвию до последней морщинки срисовал. Теперь хрен забудет.
— А если башню сплющим, тогда, соответственно, хрен вспомнит, — со смешком под-держал приятеля Тим.
— Точно!
— Не сметь! Оставьте этого человека в покое. Я… я приказываю!
— Ну, дело хозяйское. — Кир пожал плечами. — Куда теперь?
Марк, который худо-бедно представлял расположение нужного офиса, махнул рукой:
— В тот коридор. Дверь одна, не ошибётесь. Идите без меня, но ломать пока повремените. Я попробую найти ключи.
Перешагнув через тело охранника, он сунулся в будку.
— Ты хоть пистолет у него забери, гуманист хренов, — посоветовал кто-то из «бычков».
— Обязательно, — пробормотал Фишер.
Он обшарил все ящики стола, но не нашёл ничего. Недоумение развеялось, стоило Марку приподнять голову. Ключи висели на самом виду, на дощечке с крючками и аккуратными жестяными бирками. В тот момент, когда он прикоснулся к жетону, подписан-ному «Лаб. ГЛОК», где-то на втором этаже едва слышно зазвонил телефон. А из коридора, в который двинулись Тим и Кир, донёсся первый удар тараном по двери.
Чертыхнувшись, Фишер выскочил из будки. Затем вспомнил о пистолете охранника, вернулся, срывающимися пальцами вытащил «ПМ» из кобуры. Воображение тут же угодливо нарисовало картину, где фигурировал милицейский патруль, задержание Марка «на месте преступления» и возглас одного из патрульных: «А вот и отпечатки пальцев!» На-пуганный Марк брезгливо, словно дохлого зверька отбросил пистолет и помчался к про-клятым торопыгам.
Тим и Кир, громко ухая, лупили тараном в хлипкую с виду дверь. Стена сотрясалась, дребезжали стёкла в расположенных под потолком окнах. Из-под косяков сыпалась штукатурка, повсюду клубилась известковая пыль. Но полотно двери будто срослось с короб-кой.
— По ходу, там внутри стальной лист! — проорал Кир. — И замок путёвый. Но это фигня. Ещё напор, и враг убит!
Не успел Марк сообщить, что отыскал ключ, как громилы добились своего. Дверь рухнула внутрь помещения. Вместе с косяками, окантованными «воротником» из строи-тельной пены и штукатурки. Грохот раздался просто пушечный, Марк даже оглох на секунду. Густое облако пыли заволокло коридор. Кир и Тим бросили колотушку под ноги и, не теряя времени, зажгли фонари.
— Ну, теперь твоя очередь, мистер Фишер. Ищи, чего надо.
— Ищите и вы, — сказал Марк, устремляясь внутрь. Страх попасть в лапы русской милиции подстёгивал его сильнее, чем техасских коров подстёгивает разряд фермерского электрокнута. — Толстая папка с документами. Розовая или лиловая. Выглядит очень ста-рой. На обложке цифры. Всё похожее показывайте мне.
С тем же азартом, с каким только что ломали дверь, «бычки» ринулись на поиски. Ящики столов выдирались и переворачивались, шкафы жалобно хлопали дверцами и исторгали на пол груды литературы. При взгляде на это безумие Марку подумалось, что точно так же обыскивали квартиры «врагов народа» и диссидентов сталинские чекисты и андроповские кагэбэшники. Он решил, что будет разумней держаться в сторонке, чтоб не попасть под отброшенный стул или оторванную столешницу. Ограничивать изыскательский порыв Тима и Кира Фишер уже не пытался. Какой смысл, когда повсюду красноречивые следы налёта: дверь выломана, охранник отравлен газом… Кстати, как он там? Вдруг очнулся и вовсю звонит в «ОМОН»?
Паника чем-то сродни пожару в ветреную погоду — разрастается и усиливается с каждым мгновением. Через полминуты у Марка не осталось других мыслей кроме одной: пока мы здесь роемся, охранник очухался и вызывает подмогу. С автоматами и собаками.
Больше чем собак Фишер боялся лишь гнева мистера Джи. Но тот далеко, а милицейские овчарки рядышком. Не выдержав пытки неизвестностью, Марк крикнул подчинённым «я скоро!» — и метнулся в фойе.
Когда добежал, в руке его непостижимым образом появился «Пустынный Орёл», а противогазная маска с лица наоборот исчезла. И то и другое было полнейшей глупостью, но размышлять над этим времени не оказалось. Рядом с лежащим охранником примостился на корточках голый человек. Ну то есть абсолютно нагой, будто в душ собрался. Худощавый парень с рельефной мускулатурой легкоатлета или пловца. Грузноватый Марк, прямо-таки бредивший мечтами о стройной фигуре, такие вещи отмечал машинально. А вот лицо парня Марк не разглядел. Его вниманием всецело завладело другое. Пистолет охранника. Дьявольщина, «ПМ» был у голого незнакомца!
Тот вскинул оружие с молниеносной быстротой и направил дуло прямиком Фишеру в сердце. И тут же выстрелил.
Удара пули не было.
— Stop! — с перепуга по-английски взвыл Марк и сел на корточки. Хотя следовало, конечно, броситься ничком на пол.
Парень пробормотал что-то неразборчивое и пальнул ещё раз.
Тут уж у Фишера нервы не выдержали. Схватившись второй рукой за рукоятку своего пистолета, как полисмен в боевике, он потянул спусковой крючок. Тот шёл дьявольски туго, Марку уже начало казаться, что «Пустынный Орёл» вообще никогда не выстрелит — и тут бабахнуло. Мир крутанулся у Марка перед глазами, соображение полностью покинуло его звенящую от адского грохота голову, а когда вернулось, оказалось, что он, Марк Фишер, паскудно валяется на полу кверху пузом. Кисти рук мозжат, будто по ним врезали бейсбольной битой, а в ушах стоит войлочная тишина.
Да, ребята, пятидесятый калибр — жуткая штука, подумал Марк.
Он приподнял голову. Голый парень улепётывал вправо. Там не было никакого про-хода, только кадка с умирающей пальмой да несколько рогатых деревянных вешалок, на вид — ровесниц первого паровоза. И глухая стена, обитая дешевыми пластиковыми панелями. В эту-то стену, как ныряльщик в воду, бросился голый парень. С разбегу.
И — пропал в ней целиком. Будто не было.
Марк вскочил, всмотрелся. Нет, никакой двери, никакого шкафа, никакого окна… Сплошная стена. Рехнуться можно!
