Михаил Высоцкий - Последняя Баллада
— Стоять! Ни шагу больше! Выйти на свет, откинуть капюшон! Почему после заката не в городе? Где подорожная? — тем временем прикрикнул на святого отца начальник местной стражи.
Но того подобными приказами было не смутить: Иосиф Киану уже давно уразумел, что еретики — те же дети неразумные, их лучше не обижать, и если просят выйти на свет и опустить капюшон — значит, так и надо сделать. Благо скрывать нечего — великаны с седой бородой до пояса встречаются достаточно редко, так что ни с одним местным преступным элементом святого отца не перепутают.
— Где подорожная, я говорю?! — продолжал допытываться стражник.
— Господи, вразуми и настави сих сынов Твоих не- разумых! Просвети разум их светом учения Твоего, теплотою благодати Твоея и направи к деланию заповедей Твоих, да прославится имя Твое! Не ведаю я, сын мой, о коей подорожной ты говоришь, ибо милость Господа есть моя подорожная!
— Чего? — возмутился воин, — Старик, что ты несешь! Ты что, из Дома блаженных сбежал?
— Сын мой, не давай злобе завладеть душой твоея, ибо помыслы нечистые во мрак ведут душу твою бессмертную, что Господом нам дана! Опусти свой меч, ибо хоть милостив наш Господь, не ведает он жалости к тем, кто сеет разъединение и раздоры!
— Ты мне угрожаешь? — начал постепенно вникать в смысл сказанных монахом слов стражник, — Да кто ты такой?
— Я лишь смиренный слуга Господа! Сын мой, поведай, что за немощь али скорбь душевная сердце твое гложет? Отчего печали твои и скорби? От болезней али оскудела вера твоя? Открой душу, сын мой, перед Господом, ибо Он есть Милость!
— Какие будут приказы? — обратился к начальнику стражи один из солдат, — Отвести его в Дом блаженных?
— Подожди. Вроде он безвредный… Но что-то я не припомню, чтоб там такие водились…
— Может, он из Осененных Огнем? — предположил другой солдат, — Те тоже начинают неизвестно что нести…
— Может… А может, и лазутчик вражеский… В любом случае оружия не опускать! Ты, старик! Чего про скорбь мою говорил?
— Горе тебя гложет, сын мой, ибо прогневил ты благость Господа нашего, навлекши на себя гнев праведный, павши во глубину греховную! Исповедуйся, сын мой, признай имя Господа, открой душу свою, ибо лишь сим прощение заслужить можешь! Гложет тебя утрата тяжкая за детей, али за родителей, али за супругу твою? Не гневись, сын мой, не давай волю ярости…
— Слушай, старик, — в очередной раз попытался вразумить странного нарушителя порядка воин, — ты что, хочешь все мои неурядицы в личной жизни услышать?
Солдаты вокруг злобно захихикали — им, видать, самим уже надоело друг другу на судьбу жаловаться, а тут такой случай, старик-великан сам хочет все услышать, как будто не знает, что в последнее время ничего, кроме бед, и не происходило в мире.
— Воистину лишь исповедь перед Господом облегчит душу твою! — кивнул святой отец.
— Ну что же, слушай: жена стерва, дети от рук отбились, отец спился, брат в боях с нечистью сгинул, жрать нечего, пиво дрянное, а еще, говорят, скоро война и весь наш Орден нечисть проклятая со свету сживет!
— Господи Боже, прости землю сию, что раздорами раздираема, и рабов Твоих, что видят лишь беды свои, не разумеючи Твоего провидения… — начал Иосиф Киану, и так плавно потекла его речь, что, реши сейчас пройти через ворота крепости вся татаро-монгольская Орда во главе с самим Чингисханом, никто бы их даже не заметил…
Игорь Иннокентьевич Ариев (которого иначе как Игорь Харлей, или просто Хар, никто никогда не называл) с мастерством увлекать чужие умы мудрыми речами был знаком разве что чисто теоретически. Риторика как наука об ораторском искусстве не была среди его приоритетов, парень любил точные отрасли знаний, где проблемы решались логикой или в крайнем случае отверткой и гаечным ключом. Талантливый механик, способный из ирбитского «Урала» сделать настоящий «Харлей Дэвидсон», предпочитал человеческому
зз
обществу, где все никак не мог найти себе достойное место, общество техники, логики и цифр. Не в силах понять поведение знакомых девушек, он мог часами рассуждать о преимуществах и недостатках бесступенчатого клиноременного вариатора и автоматического центробежного сцепления относительно стандартной механической коробки передач и цепной передачи на заднее колесо.
Не обделял вниманием он и другие научные дисциплины. Так относительно недавно на глаза попалась двухтомная иллюстрированная монография, посвященная архитектурным особенностям средневековых фортификационных сооружений. Ну и, понятное дело, была проштудирована от корки до корки, хоть никакой практической ценности, казалось бы, для инженера-механика не представляет. А вот сейчас понадобилась — именно из анализа нарушенной целостности оборонного комплекса Хар сделал вывод о наличии тут тайного хода.
Однако ход на то и тайный, чтобы не бросаться в глаза. Ничего в окрестностях достопамятного сухого дерева, где парень начал свои поиски, не намекало, что где-то здесь предусмотрительные строители оставили лазейку для незваных гостей. Да к тому же темнота не способствует продуктивности поисков — солнце село, и лишь огонь горящих на стене факелов давал Хару хоть какой-то свет.
Основой для своих поисков парень выбрал две фундаментальные работы, что некогда скачал с какого-то игрового сайта: «Малый стандартный набор приемов для поиска тайников» и «100 советов, как найти тайный ход в незнакомом замке». В частности, было простукано все, во что можно стучать, нажато на все возможные закорючки, внимательно исследованы дупла, ямы, колодцы и всякие подозрительные места. Детально, на коленях, изучен слой дерна в десятиметровом поперечнике, переставлены с места на место все камни, переложены ветки. И хоть результаты всего этого комплекса поисковых мероприятий были нулевые, Хар не сдавался, так как отступать ему было некуда. Кто ищет, тот всегда найдет, думал он, и, хоть выражение это достаточно спорное, в данном случае, к удивлению самого Хара, оно полностью оправдалось.
Уже было далеко за полночь, когда парню показалось, что грунт в одном месте несколько отличается по своей структуре: то ли более рыхлый, то ли более влажный, то ли, наоборот, более жесткий и сухой. Несколько прощупываний острой палкой подтвердили подозрения — под почвой было нечто твердое. Еще пара часов земляных работ — и перед Харом предстал самый настоящий люк, старый и ржавый, с могучим, неприступным на вид замком. А дальше дело техники: секунды на взлом замка, двадцать минут на то, чтобы замести за собой все следы. И вот парень на месте — в темном, мокром, узком проходе, без света, без ориентиров, весь в грязи, смертельно уставший, но довольный, как стадо слонов.
К счастью, кто бы ни строил этот ход, он позаботился, чтоб заблудиться тут было проблематично. Никаких тебе боковых ответвлений, ловушек или ложных стен — прямая кишка, ведущая в сторону города. К сожалению, довольно скоро, передвигаясь на ощупь и заработав кучу синяков, Хар добрался до еще одной запертой на замок двери. Но и это не остановило парня — взломать в темноте средневековый замок не сложнее, чем на спор с закрытыми глазами разобрать и собрать любой мотоцикл до последнего винтика. И вот Хар уже на лестнице, а еще через несколько синяков перед ним последняя дверь, за которой каждые тридцать секунд раздается строевой шаг дозорных.
Настал самый ответственный момент. Еще снаружи парень отметил, что солдаты на стене бдят внимательно, предыдущий отряд находится в поле зрения следующего. Но то ли один из них этой ночью не вышел на дежурство, то ли по какой другой причине, каждые пять минут выпадал буквально двадцатисекундный интервал, за который можно было успеть проскользнуть на ту сторону. Причем четкости, с которой была поставлена служба, можно было только позавидовать. Так что, дождавшись нужного момента, Хар приоткрыл дверь тайного хода (эта, к счастью, была не на замке и открывалась абсолютно беззвучно), выскользнул оттуда и ночной тенью растворился в темноте спящего города.
Героический поход через городскую стену закончился — правда, до парня только в этот момент дошло, что крепость Ордена Хранителей окружена не одним, а тремя рядами укреплений. К счастью, хотя на втором и третьем уровнях стража тоже имелась, функция у нее была скорее декоративной, так как считалось, что и через наружную стену вражеским лазутчикам не пробраться. Так что еще через несколько часов эти две преграды были преодолены, а уже к рассвету грязный, оборванный, шатающийся от усталости парень добрался до центральной площади города.
— О, Хар, а вот и ты! — радостно поздоровался с ним вышедший на утреннюю пробежку Олег, — Я же говорил Машке, что ты доберешься, а она «поймают», «поймают»… Только вид у тебя чего-то бледный — вампир, случайно, не кусал? Ладно, иди выкупайся, отдыхай, а что до одежки… Ну, ее все равно бы пришлось поменять, тут рокеры не в моде, так что не печалься, мы с Машкой что-то тебе подыщем… Кстати, Йосю не видел? Вот ведь проказник, наверняка опять проповедовать начал, не может прожить без этого…
