Андрей Чернецов - Чародей фараона
— Я ничего не знал! — отрезал Упуат.
— Естественно! Кто же доверит столь серьезные секреты любителю выпить? Еще проболтаешься ненароком, а пришелец заартачится. Все пойдет насмарку из-за какого-нибудь лишнего кувшинчика пива.
— Что у трезвого на уме, у пьяного на языке, — к месту ввернул Даня русскую народную мудрость.
— Именно. Великий Совет нетеру тщательно спланировал операцию. Хонсу подбил часть молодых акху на бунт, посулив им небывалое могущество, которое они получат от пробудившегося Древнего. Малыши искренне полагали, что творят добро для своего народа. Эх, молодо-зелено! Хонсу же похитил твою подружку, чтобы сделать тебя более сговорчивым.
— А похищение Хемиуна? А заточение Тота?
— Хемиуна также выкрал Хонсу. Но ему конечно же ничего не угрожало. Он был нужен нетеру для воплощения их амбициозного архитектурного замысла на плато Расетау. Просто следовало на время прекратить строительство пирамиды. Да заодно и нейтрализовать не в меру умного и потому опасного Джедефхора. В принципе только это и удалось.
А насчет Тота может дать пояснения наш достопочтенный гость.
— Это были вынужденные контрмеры, — сурово молвил Стоящий У Тропы. — Мы, конечно, догадались о планах нетеру. Но просчитать все до самого конца не сумели.
— И взяли заложника.
— Ему бы не причинили вреда.
— Еще бы! Научному руководителю программы «Осирис»? Слишком ценный кадр.
Итак, все шло по накатанному сценарию. Заговорщики-акху должны были запустить процесс оживления Сфинкса. Их бы в последний момент сцапали на горячем. Тут и свидетель имеется. Все материалы, необходимые для принятия Вселенской Ассоциацией вердикта об изгнании акху с планеты налицо. И тут произошло непредвиденное.
В руки Даниила случайно попал крюк Азат-Тога. Он его так же случайно активировал и оказался здесь, на острове Вечной Зелени, у меня в гостях. Дальше вы знаете.
— А… пророчество? — заикнулся парень. — Оно что, фальшивое?
— Почему фальшивое? Настоящее. Только каждый читает и понимает его по своему разумению. Нетеру не повезло.
— И что теперь?
— Вселенская Ассоциация уже приняла решение о немедленном свертывании миссии нетеру на твоей планете. Контроль над нею поручен акху.
«Все как в древних папирусах».
— Но это не приведет к изменению хода земной истории? К замене одних богов другими и так далее?
— Нет! — твердо пообещал Стоящий У Тропы. — Акху не станут вмешиваться в дела людей. Они — Стража Дуата. Пусть здешние жители по-прежнему молятся своим благим нетеру и все так же делают мумии. Им совсем не обязательно знать, что старые боги уже не всесильны.
— Но пирамиды! Они-то, надеюсь, будут построены?
— Конечно! Но без четвертой. Космодром нельзя будет активировать.
Наступила долгая пауза, прерванная хозяином.
— Как, малыш, не загостился ли ты у нас? Может, пора домой?
Даня не мог слова вымолвить. А что тут говорить, все и так ясно.
— Тогда ступай, малыш, с миром. Спасибо тебе за все. Попрощайся с друзьями и вперед. Проводники помогут тебе уйти. ЭРЛАП еще активен…
… — Принц не может жениться на простолюдинке, — повысив голос, в очередной раз повторил фараон, на глазах теряя остатки своего величия.
Даниил мысленно застонал.
Этот разговор длился уже не первый час — с тех самых пор, как, войдя вместе с Анх и Даней в тронный зал, Джедефхор объявил, что пред лицом богов сочетался браком.
И в самом деле — не кто иной, как сам Тот, к которому ничуть не смутившийся принц обратился с этой просьбой, перед тем как покинуть свой полуразрушенный храм, благословил их брак. Свидетелем на церемонии выступил Наакон-младший, тоже явившийся вместе с побратимом в Меннефер засвидетельствовать повелителю Та-Мери почтение и одновременно в случае чего помочь царевичу разобраться с родителем.
Представ пред светлые очи Хуфу, голубоглазый произнес прочувствованную речь, убеждая отца принять все как должное, соглашался принять опалу и ссылку, но умолял не разлучать его с любимой. На что неизменно следовал ответ о невозможности брака с простолюдинкой, и все снова шло по тому же кругу.
— Но, отец…— в очередной раз начал принц.
— Жизнь, здоровье, сила для тебя! — почти заорал повелитель Двух Земель, видно окончательно потеряв самообладание. — Должно быть, у нас дурные и нерадивые слуги! — он обвел тяжелым взглядом собравшихся.
Троим придворным тут же стало дурно.
— Почему мы узнаем обо всем только тогда, когда наш сын и наследник уже совершил безумство? — грозно прорычал владыка Египта, привставая с трона и грозно нависая над секретарем.
— Осмелюсь доложить, госпожа Анх из хорошего рода, ничем себя не опорочившего… Предки ее достойные люди, верно служившие династии, почитавшие богов…— жалко забормотал старший писец, словно оправдываясь.
Он вообще был человек робкий. А каким еще можно быть, изо дня в день находясь рядом с живым богом. А уж сейчас, когда писец ясно представлял всю ярость фараона, готовую обрушиться не только на беспутного наследника, но и на всех окружающих без разбору (и секретарь отлично понимал владыку: он бы сам весьма не одобрил сына, вздумай тот жениться на низкорожденной: какой-нибудь нубийке или, страх сказать, дочери рабыни), душа его готова была отправиться прямиком на суд Осириса.
— Ну, вот и хорошо, — произнес вдруг Хуфу. — Вот наша воля: мы освобождаем Джедефхора от титула наследного принца.
Данька заметил, как хищно блеснули глаза Хафры. Еще бы, вот он, его звездный час. Одним соперником меньше. Причем каким соперником.
— Брат Джедефхора — Джедефра — отныне должен унаследовать власть.
Хафра скис, но быстро вернул на лицо маску глубокой почтительности. Джедефра, только и знавший, что свою любимую охоту, не представлял для него ни загадки, ни серьезной угрозы. В конце концов, во время охотничьих забав всякое может случиться. То ли крокодил загрызет, то ли разъяренный гиппопотам затопчет. Мало ли было тому примеров.
— А поскольку принц не может жениться на простолюдинке, Наше Величество возводит эту женщину в жреческое достоинство, назначая ее жрицей храма Ра — нашего божественного отца, что в Сахебу.
— Будет исполнено, жизнь, здоровье, сила, — низко, до пола, поклонился верховный жрец Ра.
Ни тени недовольства не мелькнуло в его глазах. «Ну и выдрессировал он их тут! Культ личности с абсолютной монархией!»
— Сыну нашему Джедефхору надлежит немедленно удалиться из столицы к месту назначения его супруги.
«Ага, почетная ссылка. Вот и решение одной из исторических загадок. Неравный брак, опала, и в результате Та-Кемет лишился, возможно, одного из величайших своих царей. Этакого египетского Марка Аврелия. Зато приобрел не менее великого мудреца».
И как раз в этот момент Хуфу соизволил обратить внимание на Даню.
— Благодарим тебя за то, что помог отыскать сына нашего и чати Хемиуна и разоблачить козни врагов Земли Возлюбленной, — изрек он. — Теперь скажи нам, о чародей, принес ли ты нам то, что мы желали получить?
Планы тайных покоев храма Тота! Проклятие, за всем этим он совершенно забыл о ларце! Как теперь станет выкручиваться? Да, похоже, фараону будет на ком сорвать зло.
— Тайные…— начал было Данька, и тут его осенило.
— Тайные свитки из храма Тота будут вручены владыке Та-Мери, но не тебе, а твоему внуку! Ибо такова воля благого бога Тота, объявленная мне самим Владыкой Счета и Письма! — торжественно провозгласил он замогильным голосом.
Сказанное возымело эффект, и даже более сильный, чем ожидал Данила. Уж что-что, а выражение пугливой растерянности в прежде каменно-грозном лике Хуфу он разглядел. Испуганно зашептались стоящие вокруг сановники. Около Дани немедленно образовалась пустота. Из всей толпы царедворцев остался невозмутимым лишь Хафра. Злорадно поблескивали его ледышки-глаза. Царевич радовался, что его дражайший папенька остался с носом.
Повелитель Двух Земель наконец справился с собой и продолжил раздачу наград:
— За верную службу Нашему Величеству награждаем хему-нечера храма Птаха, Джеди, взысканного самим Тотом, деревней в Заячьем номе…
«Понятненько, и меня с глаз долой. Заячий ном — это, кажется в Верхнем Египте. По местным меркам, у Сета на куличках. Вот спасибочки, государь-надежа, отблагодарил выше крыши».
— Дарим ему дом в два этажа, с садом и водоемом в городе Джед-Снефру… (Тоже не ближний свет.) — И назначаем старшим писцом при наместнике Верхнего царства, — изрек фараон и сделал жест, давая понять, что аудиенция окончена.
Когда двери тронного зала закрылись за ними, Анх, вдруг резко побледнев, обмякла на руках Джедефхора.
— Что с ней? — испуганно спросил принц, обводя взглядом присутствующих.
Выскочивший из-за спин стражей уже знакомый Даньке старикашка-лекарь из храма Нут, лечивший некогда принца после его первой стычки с хурсарками, пощупал у девушки пульс и сообщил, что с женой уважаемого царского сына приключился самый обычный обморок.
