Валерия Чернованова - Колдун моей мечты
Однако уже через пару секунд неприятное ощущение исчезло.
— Ты ведь Лана, да? Временная жена Дарио, — в голосе незнакомки мне слышалась издёвка. — Наконец‑то мы с тобой познакомились. Я Франческа.
Хотела покривить душой и сказать, что тоже страх как рада новому знакомству, когда девушка, в очередной раз ослепив белозубой улыбкой, негромко произнесла:
— Наверное, Габриэль рассказывал обо мне. Я его невеста.
Для меня её тихие слова прозвучали, как оглушительный выстрел.
Прямо в сердце.
Сложно описать, что в тот момент я почувствовала. Наверное, ничего. Потому что тогда ещё до конца не осознала и не поняла.
Его невеста… Будущая жена.
Машинально отступила в сторону, освобождая гостье дорогу. Та уже не смотрела на меня, встречала взглядом кого‑то, спешно спускавшегося по лестнице.
— Габри! — радостно воскликнула новоявленная невеста и бросилась обнимать своего жениха. — Я так соскучилась! — Повиснув на ведьмаке, казалось, пребывавшем то ли в трансе, то ли в каком‑то ступоре, поцеловала его. Но не как меня. Далеко не по — дружески.
Я в тот момент тоже ощущала себя, как под гипнозом. Словно сомнамбула прикрыла за Франческой дверь. И даже сумела заставить себя к ним обернуться.
Габриэль не отстранился от девушки. Или всё‑таки попытался?
Не знаю. Для меня их поцелуй длился слишком долго. А смотреть на них оказалось слишком больно.
Эта боль обрушилась так внезапно, жаром опалила каждую мою клетку. За каких- то несколько секунд выжгла всё дотла.
— Франческа! — откуда‑то сбоку раздался радостный возглас Марилены. Раскрыв для объятий руки, ведьма спешила навстречу своей будущей невестке.
— Дорогая, какой замечательный сюрприз! Надеюсь, останешься с нами ужинать?
— Конечно, — отлепившись от ведьмака, девушка принялась обниматься и целоваться со своей уже почти родственницей. — Я так давно не видела Габриэля, что теперь от него ни на шаг. — И одарила ледяного истукана нежным взглядом.
Я почти физически ощущала боль и то, как внутри меня просыпается и начинает клокотать Сила. Если задержусь здесь ещё хотя бы на секунду, боюсь, от Габриэля не останется даже кучки пепла. Так же, как и от его невесты.
Сдерживаясь из последних сил и стараясь смотреть только себе под ноги, поспешила к лестнице, судорожно сжимая в руках проклятую пиалу. Так и хотелось выплеснуть растаявшее мороженое в наглую, лживую рожу.
— Лана, — почувствовала, как пальцы ведьмака скользнули по локтю в попытке меня удержать. Кожу в том месте, где он ко мне прикоснулся, будто ударило электрическим током.
— Извините, мне нужно идти, — словно со стороны услышала свой собственный голос. — Обещала созвониться по скайпу с родителями.
Кажется, они мне что‑то ответили. А может, спросили…
Голоса смешались. Их лица, один вид которых разжигал внутри столько ненависти, что хотелось кричать и крушить всё вокруг, подёрнулись мутной плёнкой.
Не помню, как взбежала по лестнице, как добралась до гостевой спальни. И только когда за мной захлопнулась дверь, в бессилии сползла на пол и позволила себе разрыдаться.
Далёкие раскаты грома звучали в унисон с ударами моего сердца.
* * *«Такое впечатление, что ты меня избегаешь. Франческа, нам надо поговорить!» — это было последнее из дюжины сообщений, которые Габриэль отправил девушке за минувший день.
Вернувшись домой с работы, быстро принял душ, чтобы прийти в себя после удушающего дневного зноя. Переодевшись в джинсы и футболку, в который раз проверил почту в надежде обнаружить там долгожданный ответ. Но среди входящих сообщений того, что ждал с таким нетерпением, не было.
С раздражением швырнув телефон на стол, ведьмак отправился на поиски Ланы. Больше всего он ненавидел, когда что‑то выходило из‑под контроля. А в последнее время место для контроля в его жизни, кажется, уже не осталось.
Габриэль привык чётко следовать намеченному плану. Рассчитывал сначала расстаться с Франческой и только потом рассказывать о бывшей невесте своей возможной будущей. Разговор в любом случае вышел бы не из приятных. Но хотя бы имелась надежда, что, узнав, что история с подругой детства осталась в прошлом, Лана бы отреагировала на неё спокойней. К сожалению, Франческа никак не хотела переходить в разряд бывших, и это могло усложнить их с ланимой и без того непростые отношения.
Однако ждать, пока невеста соизволит ему ответить, ведьмак больше не собирался. Тревога, с утра не отпускавшая его, торопила, советуя не затягивать с признанием.
Заглянув в комнату девушки и не обнаружив её там, Габриэль продолжил поиски.
«Или в саду, или снова заседает на кухне с Сандро», — с улыбкой подумал он, направляясь к лестнице.
Услышав голоса, доносившиеся из холла, на миг остановился. Один, несомненно, принадлежал Лане, другой — сердце пропустило удар — Франческе.
Габриэль бросился вниз, ещё надеясь предотвратить непоправимое. Но увидев свою половинку — настолько бледную, что ей позавидовала бы любая покойница, — с горечью осознал, что с откровениями он припозднился. Снова.
Заметив ведьмака, Франческа с радостной улыбкой бросилась ему на шею. Обняла пылко, будто на самом деле испытывала к жениху чувства, зачем‑то прижалась к нему губами.
Габриэль ощутил горечь её поцелуя и лишь усилием воли заставил себя сдержаться. Не оттолкнул девушку, а отстранил мягко. В конце концов, не её вина, что всё так случилось. Срываться на Франческе он точно не станет, постарается расстаться с ней полюбовно.
Габриэль с трудом удержался, чтобы не провести рукой по губам, стирая мимолётное прикосновение, и посмотрел на замершую возле входа девушку. Руслана продолжала стоять как вкопанная, сжимая в руках какую‑то посудину, и смотрела на него застывшим взглядом. Как будто слепленная из воска кукла.
Молодой человек почувствовал, как внутри нарастает раздражение. Не на невесту, которая непонятно с какого перепугу решила «осчастливить» его неожиданным визитом. Не на себя, так долго тянувшего с признанием и дотянувшего до того, что признаваться уже оказалось не в чем.
Раздражение вызывала ситуация, в которую он попал. И сама Руслана. Её поведение. Пусть она ещё ничего не успела ни сказать, ни сделать, но ведьмак уже заранее знал, как она поступит. Сначала, оставаясь верной самой себе, трусливо сбежит. Потом, вместо того чтобы в кои‑то веки постараться сдержать эмоции, во всём разобраться и спокойно с ним поговорить, снова начнёт строить из себя смертельно обиженную. А он, Габриэль, как обычно, в её глазах окажется распоследней сволочью.
Ведьмак не сразу заметил мать, появившуюся в холле. Лишь когда Франческа наконец оставила его в покое и принялась обниматься со своей, как она считала, будущей родственницей, перестал гипнотизировать ланиму взглядом.
А та повела себя предсказуемо: воспользовавшись тем, что её на время потеряли из виду, дёрнула к лестнице. Габриэль попытался её остановить, но девчонка отшатнулась от него как от прокажённого и, что‑то невнятно пробормотав, помчалась на второй этаж.
От накатившей злости ведьмак едва не заскрежетал зубами. Казалось, ещё немного, и он зарычит.
— Пойдём со мной, — бросил хмуро, обращаясь к Франческе, и направился к лестнице, уговаривая себя не поддаваться эмоциям и не устраивать публичного выяснения отношений со своей истеричной половинкой.
Куда важнее было сейчас решить проблему с так не вовремя нагрянувшей невестой.
— Я позову вас, когда ужин будет готов, — счастливо проворковала хозяйка дома и, одарив гостью ещё одной ласковой улыбкой, поспешила на кухню узнавать, что приготовила на вечер Катарина.
Поднимаясь наверх следом за женихом, ведьма незаметно провела по губам рукой. Пусть и приняла заранее противоядие, но всё равно было неприятно ощущать во рту горький привкус отравы.
Франческа довольно улыбнулась, вспомнив реакцию девчонки. Видимо, та уже успела втрескаться в Салвиати по уши, раз яд начал действовать так быстро. Ещё пару часов, и она окончательно потеряет голову.
Понять, что сейчас испытывал неверный жених, оказалось сложнее. Габриэль привык держать себя в руках и редко давал волю эмоциям.
Хитрое снадобье. Любовь превращает в ненависть и, чем сильнее испытываемое чувство, тем более сокрушимым будет результат.
«Жаль, яд действует недолго», — с сожалением подумала ведьма. Правда, тут же себя успокоила, решив, что и нескольких дней будет достаточно, чтобы эти двое успели рассориться в пух и прах и возненавидеть друг друга.
— Я звонил тебе, наверное, тысячу раз, — не оборачиваясь, с упрёком в голосе сказал Салвиати. — Почему не отвечала?
— Собиралась в спешке, опаздывала в аэропорт, и забыла мобильник дома, — не моргнув глазом, соврала невеста. — Знаешь ведь, какой я бываю рассеянной.
