Рэмси Кэмпбелл - Новый круг Лавкрафта
Однако в четырнадцатом веке нечестивые дела стали вершиться реже — ибо католическая вера прочно укрепилась в Англии. А к 1600 году — возможно, благодаря жестким репрессиям со стороны шотландской кальвинистской церкви — прекратились вовсе. Однако в 1690 году — кстати, тогда же, когда в американских колониях начались суды над ведьмами — на Дункастер обрушилась страшная напасть — похожая на чуму. Но местные все как один были уверены, что эпидемия смертей в городке — дело рук последних потомков рода де Таран. Церковь Шотландии призвала верных к действию: в 1690 году заполыхали костры, и, похоже, на этом закончилась власть и жестоких хозяев, которые несколько веков терроризировали запуганный местный люд.
Клирики, писавшие отчет о тех давних событиях, ограничивались туманными намеками, описывая то, что вытащили на свет из башен и подземелий древнего замка. Свидетельств и улик отправления языческих обрядов нашли в преизбытке. Обнаружили и залитые кровью языческие алтари, с грубыми, первобытными рисунками и знаками, которых уже никто и понять не мог. Однако библиотека — все эти книги и манускрипты, исполненные тайного знания и веками собираемые членами проклятого семейства, — исчезла без следа. Возможно, ее надежно замуровали в потайном склепе. Поэтому церковь велела сжечь весь замок — дотла. Чтобы знание де Таранов кануло в пламя и никогда более не возродилось и не распространилось, подобно пагубе и болезни.
Замок, правда, не удалось стереть полностью с лица земли — его обугленные руины простояли на вершине утеса более века. Затем англиканская церковь предприняла попытку использовать пустующие строения. Часть зданий привели в порядок и назвали Дункастерским аббатством. Однако по какой-то непонятной причине монастырь просуществовал в тех стенах всего несколько месяцев, после чего все снова покинули эти развалины. И в таком необитаемом виде они стоят и по сей день — впрочем, мысленно поправил автора этих строк Гамильтон, уже не стоят. Теперь там поселились двое американцев и живут там уже с год или более.
— Ну что, отыскали то, что хотели? — тепло поинтересовался букинист, когда Гамильтон закрыл и отложил книгу, устало потирая глаза.
Тот кивнул:
— Потрясающе! А вы знали, что в развалинах замка живут какие-то люди? Я очень хочу наведаться туда, надеюсь, они не будут против!
Эрик Скотт медленно провел ладонью по лысеющей голове, и Гамильтон почувствовал, что старый букинист мнется и не решается ему сказать что-то весьма неприятное. Наконец Эрик вскинул на него слезящиеся от старости голубые глаза:
— Эти двое… хм… весьма странные джентльмены — причем оба, — пробормотал он. — И я бы, знаете ли, не стал на вашем месте сводить с ними более тесное знакомство, да. Конечно, это лишь мое скромное мнение, но поспрашивайте других, и они вам скажут то же самое.
— А почему? — удивился Гамильтон.
— Ну, ничего конкретного мы не знаем… просто знаете — ощущение такое. Нехорошее. Дайте-ка я вам кое-что расскажу, думаю, вам будет нелишне это узнать…
И старик начал длинную историю — о том, что знал сам и что передавали друг другу местные жители, имевшие возможность лично увидеть и переговорить с двумя приезжими джентльменами, и Гамильтон подался вперед, оперся на локти и приготовился внимательно слушать…
Американцы появились в городке в прошлом феврале и поселились в пансионе старого мистера Кнаппа — том самом, что стоит у идущей вдоль моря улице. Чужестранцы с местными не общались — более того, демонстративно держались подальше. В пансионе американцы прожили что-то около месяца, совершая время от времени вылазки в заброшенный замок над морем. Время от времени их все-таки видели на улицах Дункастера, причем появлялись заезжие гости в совершенно невероятном виде: чего стоили их широкополые шляпы, развевающиеся по ветру бороды и долгополые темные плащи! Подобная эксцентричность быстро снискала им репутацию чудаков и мизантропов с непонятными намерениями.
Старый добрый мистер Кнапп не жалел слов, описывая странную парочку, и в особенности упирал в своих рассказах на то, что американцы выгрузили из «универсала» десятки ящиков со всякой всячиной: электроаппаратурой, стеклянными штуками и книгами. И все это они затащили к себе наверх, в нанятые комнаты. Приезжие назвались Питтсом и Таггартом, хотя сам мистер Кнапп предпочитал почему-то думать, что имена вымышленные. Кстати, супруга хозяина, большая любительница посплетничать, по-своему гордилась таинственными постояльцами и, наверное, преувеличивала их странности. Тем не менее всеобщее изумление вызывала их мрачная молчаливость — совершенно непривычная для жителей столь крохотного городка. Судя по акценту, гости и впрямь были американцами, однако более ничего достоверного о них узнать так и не удалось.
Помимо словоохотливого мистера Кнаппа больше всего о чужестранцах знал Эрик Скотт. Незадолго до приезда они с ним списались: американцев интересовали некоторые весьма редкие старинные книги. По прибытии в город они несколько раз наведались в пыльные владения мистера Скотта. Старика не на шутку взволновали названия запрошенных ими книг: букинист слышал много плохого о нечестивом «Некрономиконе» безумного араба Абдула Альхазреда, не говоря уж о жутких непонятных именах, которыми были исписаны пожелтевшие папирусные страницы сохранившихся фрагментов «Книги Тот-Аммона», — с ними связывали непередаваемо ужасные предания о древнем спящем зле… Старик даже обрадовался, что не смог оказаться полезным этим чужестранцам — и втайне надеялся, что они не станут продолжать свои библиофильские разыскания.
Кроме книжной лавки Эрика Скотта, американцы наведались — и не раз — в аптеку Мэйфилда и магазин медицинских препаратов Хауэлла. А еще время от времени выезжали в Берншир — зайти в местную библиотеку и — как быстро доложили бдительные сплетники — попросить все, что содержит хоть какие-то упоминания Дункастерского аббатства.
Потом, уже в марте, иностранцы отправились в Лондон и, похоже, договорились с собственниками замка — потому что буквально сразу после возвращения в Дункастер они принялись перевозить свои пожитки в древнее здание. А завершив все хлопоты с переездом, полностью расплатились с мистером Кнаппом, оборвав, таким образом, все свои связи с внешним миром. Это известие неприятно поразило многих местных жителей — в особенности религиозных. Замок на скале издревле считался проклятым местом и средоточием древнего зла.
Несколько месяцев эти двое прожили в совершеннейшем уединении, не покидая своего странного жилища, — кстати, ближайшая дорога проходила не менее чем в полумиле от замка. Лишь изредка они спускались по старой тропе среди обветренных утесов и выезжали в городок прикупить огромное количество съестных и других припасов. В конце концов они даже продали свой «универсал» кому-то в Берншире, ушли наверх в замок и перестали показываться вовсе. В городе не смолкали сплетни, однако наверняка о странных американцах никто ничего так и не узнал — хотя дорого бы дал за то, чтобы узнать, чем же они там занимаются.
Однако ближе к лету события приняли гораздо более неприятный оборот. Все началось с исчезновения маленького мальчика по имени Томми МакКаллистер — он таинственным образом пропал однажды вечером, когда играл с приятелями у моря среди скал. Другие дети рассказывали, что Томми, известный забияка, хвастался, что он, мол, не робкого десятка и не боится зловещего замка, и потому пойдет и подсмотрит, чем там занимаются подозрительные иностранцы. Его всячески отговаривали, однако мальчик уперся и полез наверх, а остальным приказал ждать его возвращения. Ребятишки видели, как Томми шагает по тропе на север — и исчезает в густом лесу, подступавшем к замку со всех трех сторон, не обращенных к морю. Друзья прождали его не менее трех часов, однако мальчик так и не вернулся. С наступлением сумерек дети неохотно разошлись по домам.
Сначала ребятишки умолчали о случившемся — каждому из них родители строго-настрого запретили играть у моря. Однако на следующий день обезумевшие от горя МакКаллистеры принялись расспрашивать всех, не видел ли кто их сынишку, и тогда мальчишки проговорились. В лесистые холмы у береговой черты немедленно отправился поисковый отряд. И хотя люди прочесывали местность весь день и часть ночи, мальчика так и не нашли.
Местные жители, тем не менее, не сильно удивились неудаче — ибо многие уже позволили себе мрачные намеки на возможное похищение или даже убийство. Первым эту гипотезу озвучил констебль Данлэп, единственный на весь город полицейский. Он заметил, что мальчика последний раз видели в окрестностях замка, и при этом Томми заявлял, что желает подсмотреть за обитателями замка. А что, если эти странноватые отшельники на самом деле не столь уж безобидны и решительно настроены пресекать всякие попытки проникнуть на их территорию — не останавливаясь даже перед необходимостью причинить вред ребенку.
