Терри Пратчетт - Правда
– Он проснулся, и тут же испытал глубокое философское противоречие, – перевел Глубокая Кость.
– Но ты говорил…
– Я только перевожу, ясно? Это из-за того, что в комнате оказалось сразу два Бога. В ней было два лорда Ветинари, а Гаффс – собака старых правил. Но он сразу понял, что один из богов поддельный, потому что он пах неправильно. А потом вошли еще два человека. А потом…
Вильям поспешно записывал.
Двадцать секунд спустя Гаффс укусил его за колено.
Клерк в приемной мистера Косого посмотрел сверху вниз на двух посетителей, фыркнул и продолжил писать что-то каллиграфическим почерком. У него не было времени на возню с клиентами. Закон действует не спеша…
Секундой позже он ударился лбом о собственный стол, и застыл в такой позе, придавленный гигантским весом.
В его весьма ограниченном поле зрения появилось лицо мистера Гвоздя.
– Я сказал, – повторил мистер Гвоздь, – что мистер Косой будет рад видеть нас…
– Нпрн, – сказал клерк.
Мистер Гвоздь кивнул кому-то, и давление на голову служащего слегка ослабло.
– Извините? Что вы сказали? – переспросил мистер Гвоздь, наблюдая, как рука клерка медленно движется к краю стола.
– Он… никого… не… принимает… – фраза закончилась придушенным стоном.
Мистер Гвоздь наклонился к нему поближе.
– Жаль ваши пальцы, – сказал он, – но мы же не можем позволить, чтобы эти противные пальцы тянулись к этому маленькому рычажку, правда? Думаю, вам не нужно объяснять, что произойдет, если вы его все-таки нажмете. А теперь… в каком кабинете искать мистера Косого?
– Вторая… дверь… налево… – простонал клерк.
– Ну вот видишь? Вежливость гораздо лучше. Через неделю, максимум две, ты снова сможешь держать в руке перо.
Мистер Гвоздь кивнул мистеру Тюльпану, и тот отпустил жертву. Клерк медленно сполз на пол.
– Хочешь, я его грохну, б…?
– Оставь его в покое, – сказал мистер Гвоздь, – сегодня я чувствую в себе небывалую доброту.
Ему не терпелось поделиться ею с мистером Косым. Когда Новая Фирма вошла в его кабинет, юрист взглянул на них с непроницаемым выражением на лице.
– Джентльмены?
– Не вздумай нажать на эту …ную штуку! – предупредил мистер Тюльпан.
– Мы решили, что вам не помешает узнать кое-что интересное, – сказал мистер Гвоздь, вынимая из кармана небольшую коробочку.
– И что это? – спросил мистер Косой.
Мистер Гвоздь открыл замочек.
– Послушаем про вчерашний день.
Имп моргнул.
– …вжик… вжик-вжик… вжжиизз… вжик… – сказал он.
– Просто перематывает назад, – пояснил мистер Гвоздь.
– Что это такое? – спросил юрист.
– …вжик-вжик… вззз… вжик… дорого стоит, мистер Гвоздь. Поэтому я не стану ходить вокруг да около. Что вы сделали с псом? – палец мистера Гвоздя передвинул другой рычажок. – Вжжжвжжжвжжж… У моих… клиентов долгая память и глубокие карманы. Можно ведь и других убийц нанять. Вам понятно?
Раздалось тихое «ой!», когда рычажок «стоп» стукнул импа по голове.
Мистер Косой встал и прошелся по старинному кабинету.
– Не хотите ли выпить, мистер Гвоздь? Правда, опасаюсь, могу предложить вам только жидкость для бальзамирования.
– Не сейчас, мистер Косой.
– …думаю, где-то тут был еще и банан.
Мистер Косой обернулся с радостной улыбкой, услышав звук, с которым мистер Гвоздь перехватил на полпути руку мистера Тюльпана.
– Я ведь говорил тебе, я убью его, б…
– Увы, с этим вы опоздали, – заметил зомби, снова усаживаясь за стол. – Итак, мистер Гвоздь. Дело в деньгах, верно?
– Все, что нам положено, плюс еще пятьдесят тысяч.
– Но вы так и не нашли пса.
– Стража тоже. А ведь у них есть оборотень. Все ищут этого пса. Пес пропал. Но это неважно. Важно то, что содержится в этой коробочке.
– Это ничего не доказывает.
– Правда? Вы спрашиваете нас о собаке. Толкуете об убийцах. Думаю, этот Ваймс просто мечтает о такой информации. Он не похож на человека, который пропустит это мимо ушей. – Мистер Гвоздь мрачно улыбнулся. – У вас есть кое-что на нас, но, между нами говоря, – он наклонился ближе, – кое-что из наших деяний действительно смахивает, ну, на преступления…
– Все эти …ные убийства, хотя бы, – кивнув, добавил мистер Тюльпан.
– Что только естественно, потому что мы и есть преступники. Вы же, – продолжил Гвоздь, – добропорядочный гражданин. А когда законопослушный, добропорядочный гражданин оказывается втянут в такое дело, это выглядит некрасиво. Пойдут слухи.
– Чтобы избежать… непонимания, – сказал мистер Косой, – я выпишу вам чек…
– Драгоценные камни, – прервал его мистер Гвоздь.
– Мы любим драгоценные камни, – добавил мистер Тюльпан.
– Вы делали копии… этого? – спросил Косой.
– Без комментариев, – заявил мистер Гвоздь, который никаких копий не делал, и, более того, понятия не имел, как это можно осуществить.
Однако он решил, что мистер Косой в таком положении, когда слишком осторожным быть невозможно, и, похоже, сам мистер Косой считал так же.
– Могу ли я доверять вам? – задумчиво сказал мистер Косой, как будто самому себе.
– Послушайте, все очень просто, – терпеливо сказал мистер Гвоздь, у которого опять разболелась голова. – Если разойдется слушок, что мы посадили своего клиента, это будет очень плохо для нас. Люди скажут: «Этим типам нельзя доверять. Они не умеют себя вести». Однако если те, с кем мы ведем дела, узнают, что мы пришили клиента за нечестную игру, это будет другое дело. Они скажут себе: «Вот это бизнесмены. Деловые люди. Они знают, как делать дела».
Он замолчал и посмотрел на тени в углу комнаты.
– И что? – напомнил ему о себе мистер Косой.
– И… и… к черту все! – сказал мистер Гвоздь, мигнув и покачав головой. – Давай сюда камни, Косой, или тобой займется мистер Тюльпан, понял? Нам пора убираться из этого города, полного чертовых гномов, вампиров, троллей и оживших мертвецов. У меня от него мурашки! Так что давай сюда камушки! Быстро!
– Очень хорошо, – сказал мистер Косой, – а что насчет импа?
– Он отправится с нами. Если нас поймают – его тоже. Если скончаемся при загадочных обстоятельствах… некоторые люди получат информацию. А когда мы окажемся в безопасности… в общем, ты сейчас не в том положении, чтобы спорить, Косой. – Мистер Гвоздь вздрогнул. – У меня был тяжелый день!
Мистер Косой открыл ящик стола и бросил на обитую кожей столешницу три вельветовых мешочка. Мистер Гвоздь вытер лоб платком.
– Взгляните на них, мистер Тюльпан.
Наступила пауза, два человека смотрели, как мистер Тюльпан высыпает драгоценные камни на свою огромную ладонь. Некоторые из них он внимательно изучил сквозь увеличительное стекло. Потом понюхал их. Потом осторожно лизнул парочку.
– Ты думаешь, я …ный идиот? – спросил он.
– Даже не думай спорить, – предупредил мистер Гвоздь.
– Может, ювелиры ошиблись, – предположил мистер Косой.
– Да-а-а? – протянул мистер Гвоздь.
Его рука снова метнулась к карману, но на этот раз вернулась с оружием. Мистер Косой уставился в дуло пружинного пистоля. Технически, а также с точки зрения закона, это был арбалет, в котором пружина взводилась при помощи человеческой силы, но благодаря новейшим технологиям все это было упаковано в небольшой прибор, внешне представлявший собой трубку с рукояткой и спусковым крючком. По слухам, любой, кого Гильдия Убийц поймала бы с такой игрушкой, тут же испытал бы на себе ее способность легко быть стпрятаной в человеческом теле; а городская стража любого мегаполиса, обнаружив, что против неё использовали это оружие, тщательно проследила бы, чтобы его обладатель больше никогда не касался ногами земли, вместо этого его ноги вскоре покачивались бы в воздухе под дуновениями утреннего бриза.
Где-то в столе, должно быть, был припрятан еще один рычажок. Дверь распахнулась, и в комнату вбежали два человека, один вооруженный двумя длинными ножами, а другой – арбалетом.
Просто ужасно, что мистер Тюльпан сотворил с ними.
Это был, в некотором роде, особый навык. Когда вооруженный человек вбегает в комнату, где его совершенно точно ждут неприятности, ему требуется доля секунды, чтобы оценить обстановку, принять решение, просчитать свои действия, подумать. Мистер Тюльпан в этой доле секунды не нуждался. Он не думал. Его руки двигались, будто сами собой.
Чтобы осознать произошедшее, даже внимательному мистеру Косому понадобился мысленный повтор. И даже в этом замедленном от ужаса повторе с большим трудом можно было уследить, как мистер Тюльпан хватает ближайший стул и замахивается. А в конце этого неуловимого движения два человека уже лежат без сознания на полу, рука одного из них вывернута под неестественным углом, а нож дрожит, вонзившись в потолок.
