Сергей Мусаниф - Второе правило стрелка

— Даже дезорганизованные, они превосходят нас числом в соотношении пять к одному, — сказал Гэндальф.

— Две тысячи воинов против десяти… — задумчиво сказал Гимли. — Это ж верная смерть. Так чего мы ждем?

Конечно, орки не читали Толкина и не видели фильм Питера Джексона.

Поэтому они не знали, что решающее сражение, которому Толкин посвятил три страницы, а Питер Джексон — около полутора часов экранного времени, должно было состояться в Хельмовой Пади.

Они двигались походным маршем на Эдорас, когда на холме перед ними возникла фигура одинокого всадника.

Существа поумнее призадумались бы, что это может означать, и как минимум сбавили бы ход. Но орки продолжали движение.

Несколько особей попытались подстрелить фигуру из своих тяжелых луков, но стрелы не пролетели и половины расстояния. Орки решили, что это обычный разведчик Теодена, и перестали обращать на него внимание. При их численности они делали ставку отнюдь не на эффект внезапности.

Джек спрыгнул с лошади, вытащил из притороченного к седлу саквояжа три армейских миномета, установил их на земле, прикинул дистанцию стрельбы, сделал поправку на ветер и опустил первую мину в ствол.

Орки, услышав характерный для миномета свист впервые в жизни, озадаченно уставились вверх. Увидев летящий на них небольшой предмет и будучи незнакомы с подобным видом оружия, они приняли предмет за обычный камень и рассмеялись. Бросаться в десятитысячную армию камнями — это действительно смешно.

Они осознали свою ошибку, только когда мина упала в середину их строя и взорвалась. Ввиду большой скученности орков эффект получился впечатляющий.

Следом прилетели еще две мины, потом еще три, потом еще, и только после шестого залпа орки бросились врассыпную. По направлению к Джеку выдвинулось лишь несколько их воинов, очевидно, они сделали это случайно. Не в обычаях орков атаковать людей, обладающих сверхъестественными с их точки зрения способностями.

Джек спокойно положил их из револьвера и продолжил обстрел.

Когда хаос и сумятица в стане орков достигли своего апогея, из-за холмов появилась хваленая роханская конница и нанесла удар по правому флангу орков, сократив численное преимущество противника примерно на треть.

Орки ринулись наутек.

Джек кинул еще пару мин им вдогонку, затем сложил минометы в саквояж и вскочил в седло. Минуту спустя рядом с ним появился Гарри, который ждал неподалеку для осуществления магического прикрытия на случай, если что-то пойдет не так.

— Ты не думаешь, что мы немного подкорректировали местную историю? — спросил он стрелка.

— Она с самого начала была не слишком похожа на то, что мы читали, — сказал Джек.

— Каждый рассказчик добавляет что-то от себя, — сказал Гарри.

— Вот именно, — согласился Джек. — И я уверен, что, как бы дело ни повернулось, от нас в этой истории не останется и следа. Присутствие двоих парней из другого мира не вписывается в философско-моральную притчу.

— Особенно ситуация с минометами, — сказал Гарри. — Минометы — это аморально.

Роханская конница гнала орков до самого леса, где их уже ждали взбешенные после разгрома Изенгарда гринписовцы.

Глава 12

Что главное в осаде города? Не затягивать ее на десять лет.

Гэндальф гоголем прошелся по крепостной стене Минас-Тирита и направился во дворец наместника.

И. о. законного короля Гондора товарищ Денетор кушал, что Эру послал. Сегодня Эру послал Денетору жаренного на вертеле кабана. Денетор отрезал от туши небольшие ломтики, разделывал их при помощи ножа и вилки и отправлял в рот.

— Не время жрать, — сказал ему Гэндальф. — Враг почти у твоих ворот.

— Опять ты, — вздохнул Денетор. — Ни минуты покоя от тебя. Вот ты сейчас зачем пришел? Аппетит портить?

— Твой аппетит ничем не испортишь, — сказал Гэндальф. — Ты б лучше об обороне подумал.

— А на фига? — поинтересовался Денетор. — Я о ней думал, а потом ты прискакал. Ты теперь о ней и думай.

— Вот так, значит? — нахмурился Гэндальф.

— Именно так, — сказал Денетор. — Ты сюда зачем явился? Думаешь, не знаю я, что на самом деле не оборона города тебя заботит? Ты этому своему Арагорну дорожку протоптать хочешь. Нарочно мне тут все завалишь, чтобы народ наследника Исилдура как спасителя принял.

Рассекретил, стервец, подумал Гэндальф. А как все было тонко задумано…

— Я отправлюсь в Гондор прямо сейчас, — заявил Гэндальф. — Постараюсь прозондировать почву и подготовить плацдарм для возвращения короля.

— Отлично, — сказал Арагорн. — А мы подтянемся, как только соберем достаточно народу.

— В Гондоре сейчас небезопасно, — заметил Теоден. — Я слышал, что орки готовятся к большому штурму.

— Нам это только на руку, — сказал Арагорн. — Мы ворвемся в местную политику на гребне поднятой орками волны.

— А что мы будем с этого иметь? — сказал Теоден. — Я имею в виду всадников Рохана. Арагорн поимеет корону, сделает вас всех своими министрами с портфелями и без, а что получим мы?

— Помимо королевской благодарности? — уточнил Арагорн.

— Королевская благодарность — штука хорошая, но на хлеб ее не намажешь, — сказал Теоден.

— Какой вы, однако, корыстный, — заметил Леголас.

— В первую очередь я должен думать о своих выго… о своих людях, — сказал Теоден. — И о своих конях.

— Кстати, я слышал, что ты продаешь своих коней Мордору, — сказал Арагорн.

— Вот еще, — фыркнул Теоден. — Они там их портят.

— Они и свиней портят, и коз, — сказал Гимли. — Даже у энтов жен увели. У них в Мордоре просто женщин не хватает.

— Что касается твоих выгод, Теоден, — сказал Арагорн, — тебя устроит эксклюзивный контракт на поставку в Гондор органических удобрений?

— На десять лет, — сказал Теоден.

— Хоть на двадцать, — сказал Арагорн. — Лишь бы хватило.

— Этого добра у нас на всех хватит, — сказал Теоден.

— Вот и отлично, — сказал Арагорн. — Когда ты думаешь собрать все свое войско?

— Через неделю будем готовы выступить.

— Я поскачу завтра с утра, — сказал Гэндальф. — Хотелось бы, чтобы и вы успели в Гондор до того, как орки там все изгадят.

— Лично мне по фигу, — сказал Арагорн. — Минас-Тирит, как известно, каменный, а камень не так уж трудно отмыть.

Денетор тщательно прожевал очередной кусок вепрятины и запил его добрым кубком вина.

— Только ни черта у вас не выйдет, — сказал он Гэндальфу. — Народ Гондора привык к демократии, и возвращение монархии будет для него большим шагом назад.

— Ничего страшного, история развивается по спирали, — сказал Гэндальф. — Шаг вперед, два шага назад. Ты что, первоисточников не читал?

— Ты мне еще Маркса вспомни, — сказал Денетор. — Я вообще не уверен, что этот твой Арагорн — наследник Исилдура. У него какие-нибудь документы есть?

— Давай еще Исилдура эксгумируем и генетическую экспертизу проведем, — сказал Гэндальф. — Одного взгляда на Арагорна достаточно, чтобы разглядеть королевскую печать на его лице.

— Сейчас времена такие, мало ли кто чем себя украшает, — сказал Денетор. — Ты мне документ с печатью покажи, а не лицо. Мол, сим удостоверяется личность Арагорна, сына Арахорна, короля Гондорского. Сам знаешь, бумажка — это вещь. А без бумажки… Без бумажки сейчас ничего не делается.

— А печать на эту бумажку кто должен поставить, Манве? Или сам Илуватар?

— Лишь бы человек уважаемый, — сказал Денетор. — Причем уважаемый всеми, а не только теми, кому ты своими фокусами мозги запудрил.

— Ты меня не зли, — сказал Гэндальф. — Когда я выхожу из себя, то делаюсь очень неприятным.

— Только угрожать мне не надо, ладно? Может быть, ты и волшебник, а дружбан твой на самом деле потерянный наследник Исилдура, но я пока — правитель Гондора и чихать хотел на вас обоих.

— С огнем играешь, Денетор, — сказал Гэндальф. — Карма у тебя плохая. Смотри, как бы с тобой несчастный случай какой-нибудь не произошел. Веди себя аккуратно, на лифте не катайся, дорогу осторожно переходи, со спичками не играй…

После окончания военного совета Арагорн вернулся в свою келью. Вообще-то в Эдорасе подобное помещение именовалось апартаментами, но по сравнению с Дольном или тем же Минас-Тиритом это была всего лишь келья, и Арагорн не мог думать о ней иначе.

Арагорн зажег факелы и обнаружил, что в келье он не один. Было странновато, как это чуткое ухо Киллера не уловило ни шороха в тишине роханской ночи…

Но все встало на свои места, как только индивидуум в черном плаще откинул скрывавший лицо капюшон и продемонстрировал свои заостренные кверху уши.