Сэнди Митчелл - Архив комиссара Каина
Самая худая из всех — чье телосложение позволило мне подозревать, что под защитным панцирем женщина, хотя без взгляда на лицо, закрытое темной, отражающей пластиной, сложно было сказать, — соскочила с мотоцикла, щегольнув хеллпистолетом на поясе. Он явно только дополнял карабин, что был приторочен к седлуи остальным смертоносным сюрпризом, которые были встроены в сам байк.
Она (пока что ничто не говорило против ее пола) подошла к машине, протянула руку, но до того как она смогла открыть пассажирскую дверь, да откинулась наружу, выбитая молодым человеком со светлой копной полос и широкой, приветственной улыбкой.
— Все в порядке Кларис, сам справился, — сказал он, проскальзывая вглубь широкого сидения, чтобы освободить нам место.
Девушка развернулась, ее телодвижения выдавало раздражение от нарушения протокола несмотря на то, что она тщательно это прятала, в этим сантиментах Юрген был с ней солидарен.
Молодой человек протянул руку:
— Ионас Ворден, губернатор планеты. Называйте меня Иона. Мне это "Ваше высокопревосходительство" уже до кишок надоело.
Мы с Кастин обратили внимание на его куртку из кожи грокса и практичные брюки, после чего с сомнением посмотрели друг на друга.
Он не был похож ни на одного помазанника Императора, что я когда-либо встречал.
— Кайафас Каин, — сказал я, пряча свое замешательство благодаря практике длинною в жизнь, и пожал протянутую руку, убедившись, что не сжимаю свои аугметические пальцы со всей силой.
— Боюсь у меня нет прозвищ. С моей профессией мне не до друзей.
— Серьезно? — молодой человек выглядел несколько удивленным, затем усмехнулся, как будто решил, что я над ним подтруниваю, — а Валлхальский офицер звал вас Кай. Похоже на прозвище.
— Должно быть это Торен, — ответил я, после чего оглянулся на Кастин, которая пролезала на пухлое сидение опираясь на ту же протянутую руку, — помните майора Диваса?
Больше никто никогда не использовал такую фамильярную форму моего имени, что неплохо, так как я ненавидел ее, и только Дивас никогда не понимал намеков, коих было предостаточно за годы совместной службы.
— Ну да, — ответила Кастин, пока я усаживался на место напротив ее и молодого человека и раздумывал над насущным вопросом, в каком из встроенных в стену отделений полированного дерева спрятался графин.
— Превосходный офицер, — она ухмыльнулась мне, явно наслаждаясь моим замешательством.
— Вы не очень-то похожи на губернатора, — сказал я, решив играть с ним в открытую.
Это обычно прокатывало с гражданскими, которые воображали себе, что знают людей типа меня, и я намеревался использовать этот прием еще много-много раз за следующие несколько недель. Меня и так не радовали все эти бесконечные политические пирушки, и будь я проклят, если буду любезным сверх обычного.
— А я тоже им себя не ощущаю, — с обезоруживающей искренностью ответил Иона, и я ощутил, что молодой человек может мне понравиться, — я привык собирать новости для Света Правды[842], покуда какой-то говнюк не притащил меня во дворец.
— Ну это же не было столь удивительным, — ответил я, — ведь вы же следующий.
Иона расхохотался.
— Даже близко нет. Моя матушка отвернулась от всех этих кровососов около тридцати лет тому назад. Если бы она этого не сделала, меня бы тут не было.
— Понимаю, — ответил я, хотя совершенно не понимал, — в семье все еще остались какие-то нелады, я так подозреваю.
— Да они и сейчас есть, — он ухмыльнулся, — как вы думаете почему Военный Законодательный Совет запихнул меня на это место?
— Ну я полагаю, потому что вы единственный член семьи, который не хотел на трон, — ответил я и он кивнул.
— Да они передрались за него как крысы в мешке. Я даже сделал пару неплохих статей.
Он начал было доставать побитый инфо-планшет, затем его посетила другая мысль, возможно он предугадал, что для нас это все равно мало что значит.
— Могущественные покровители, заказные убийства, а некоторые не остановились и на убийствах.
Продал вагон материала.
Затем он вздохнул, его оживление снова покинуло его, и он с отвращением обвел рукой богатую обстановку.
— Ну а теперь это. У вашего совета совсем плохо с чувством юмора.
Но зато хороший нюх, подумал я. По моему опыту единственные люди, которых можно допускать к власти — те, которые туда вовсе не рвутся.
Однако до того как я успел высказаться по этому поводу, тень моего помощника закрыла дверной проем и салон машины тут же наполнился его непередаваемым букетом. Иона вздрогнул.
— Юрген, — дипломатично произнес я, — ты не хотел бы поехать за нами на Саламандре? Я уверен, что его высоко… у нашего принимающего еще найдутся дела, кроме как развозить нас по квартирам, когда встреча закончится.
— Без проблем, — отозвался губернатор с рефлекторной вежливостью человека, который знал, что вы не вздумаете ей воспользоваться, все еще столь шокированный появлением Юргена, что даже не обиделся что я почти воспользовался званием, которое он столь ненавидел.
Когда после фразы Юргена "очень хорошо, сэр", дверь захлопнулась, и последовало что-то похожее на воинское приветствие, молодой человек вздрогнул, словно вышел из ступора.
— Что это было?
— Мой помощник, — ощущая, что больше ничего объяснять не нужно, — может быть уже поедем?
— Ну да, — согласился Иона, — мы не подождем его, чтобы он сгрузил транспорт?
— Он нас догонит, — уверила его Кастин, зная грубоватое отношение Юргена ко всему, что имеет двигатель и явно раздумывая о том, каким способом лучше избежать поездки домой.
— Ну если вы уверены, — губернатор дотронулся до управления воксом. — Фоссел, давай обратно в газовую камеру.
Он должно быть поймал наши с Кастин вопросительные взгляды, потому что специально для нас добавил — "в Консилум"[843].
Водитель, невидимый за панелью одностороннего бронехрусталя, аккуратно начал движение.
Поездка была комфортной, особенно если сравнивать с вождением Юргена, и не смотря на все попытка нашего хозяина завязать вежливую беседу относительно моего дальнейшего передвижения, я ощутил что мне сложно расслабиться и насладиться роскошным окружением.
Если не брать в расчет демонстрируемую молодым человеком эксцентричность, то встреча офицера Имперской Гвардии лично в космопорту вряд ли было тем, чем обычно занимается губернатор планеты, к тому же я был неприятно осведомлен о его предыдущей профессии, которая научила его проницательно судить о человеке и скорее всего даже видеть за личину, что я надевал для всей галактике.
В добавок к этому, я очень часто бывал в таких машинах, чтобы хорошо знать, какой желанной целью они были.
На свободе еще оставались недовольные, по признанию самого Ионы, и даже если они не знали кто внутри огромной сияющей машины, то было ясно — кто-то богатый и влиятельный.
А защита из пары мотоциклистов просто вывешивала над машиной огромный плакат — "Убейте меня!". По правде я уже был целью на Переримунде, но если быть честным, в том случае я был неудачливой жертвой, меня перепутали с другим[844].
Соответственно я с определенным внимание отнесся к окрестностям, как только мы покинули тоскливую пустошь космопорта и поехали по городским кварталам.
Как и на большинстве урбанистических мирах, сам город вплотную подходил к границам посадочных площадок, внешние строения были защищены от последствий аварий или взрывов толстой, высокой взрывозащищённой стеной через которую мы проехали через короткий, приземистый туннель.
Не удивительно что это прочное укрепление повстанцы пытались использовать против прибывающих сил Империума, в результате стена получила достаточно повреждений, особенно от моих старых товарищей из 12-ой полевой, когда те развернули свои "Сотрясатели".
Глубокие воронки во внешних стенах и крушащийся вал в точности отмечал позиции, где были возведены главные укрепления.
Однако снаряды есть снаряды и строение вокруг периметра тоже получили повреждения, и как только мы снова выскочили на свет, то очутились в мрачных районах из подбитых стен и разбросанной щебенки, через которые наспех подлатали дорогу словно ножом для потрошения.
Поначалу я думал что районы пустынны, но вскоре появились растянутые тенты или дымок от костров для приготовления пищи, так что обитатели возвращались с трудом поддерживая существование среди руин.
— Отбросы, — сказал Иона, проследив за моим взглядом, — не доставляют хлопот, если только не устраивают беспорядки из-за еды. Но большинство желает чтобы их оставили в покое.
— Большинство? — спросил я, моя паранойя проснулась, а губернатор пожал плечами.
