А Саша делает, как может (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

Она все еще гладила волосы Сивера, когда со стороны Огненных гор донесся странный гул.

Сивер встрепенулся, прислушиваясь.

— Вот оно и свершилось, — непонятно сказала Мать. — Вам стоит поторопиться, сынок. Саше сейчас может понадобиться ваша помощь.

— Что? Что там случилось, мама?

— Ничего особенного, сынок. Саша встретилась с драконами. Не вскакивай, малыш. У вас есть еще немного времени. Дня три….

— А что будет потом? — услышал Сивер голос проснувшегося Энгельберта. — Доброй ночи, леди….

— Доброй ночи, малыш, — склонила голову Мать. — А что будет — вы узнаете позже. Отдыхайте пока. Завтра на заре отправитесь в путь.

Она повела рукой, и сизый туман укрыл откинувшегося на подушку принца.

— Вот так, — сказала. — Завтра он и не вспомнит обо мне. Разве что как сон. И ты приляг, Сиверко. Приляг. Я покараулю твой сон….

Пока Сивер выгуливал действующего зятя — он не торопился раскрывать «родственнику» объятия, справедливо рассудив, что мальчишку стоит проверить в деле — его братец, известный под кодовым именем «лорд Юрлоу Стрегойский», поспешил в гости к племянникам.

Уж он-то точно знал — оставлять эту троицу, усиленную еще и названным братом, Генри, и бастардом Эдвина IХ, Сельвилем, без пристального внимания никак нельзя.

Боги, конечно, знают все. Это истина. Но дело в том, что Истина — она только для людей. И то больше для успокоения. В самом деле, когда люди не могут сдвинуть с места гору — они говорят, что Богу лучше знать. Значит, Бог так решил, и пусть эта гора там стоит.

А того люди не знают, что и на старуху бывает проруха. И боги могут допускать ошибки. И боги могут понадеяться на «авось». И боги могут….

Потому-то и торопился Стрег в Огненные горы, надеясь, что любимая племянница не разнесет их на атомы, превратив и так не особо заселенные площади в пустыню.

А что Сашка на такое способна — он был уверен.

Саша.

Я устала. Да! Ус-та-ла! А вы попробуйте погонять по узкому ущелью скольки-то метровую ящерицу с крыльями! Для которой это ущелье дом родной. А вам все время под ноги попадаются обломки камня, мелкий щебень, комья чего-то неопознаваемого…. Да еще и ящер этот верещит на все голоса:

— Милая, не волнуйся! Тебе вредно волноваться, а то вдруг дракночики с отклонениями родятся!

— Какие еще дракончики, гад ты чешуйчатый! Чтобы они родились, их надо как-то…. Тьфу ты! Я тебе что — извращенка — дракончиков плодить?!

Гай в это время втиснулся в особо узкую расщелину. И чего его туда понесло-то, прости Господи!

Естественно — застрял. Винни-Пух чешуйчатый.

— Са-а-аш! Ты же теперь моя жена! — вопил застрявший дракон, усиленно гребя задними лапами и молотя хвостом. Я подходить не стала. Присела на большой круглый камешек. Он был удивительно теплым, почти горячим. Впрочем, здесь все было теплым и горячим.

— Са-а-аша-а! А если ты моя жена — значит и дети у нас должны быть! — продолжал вопить смертник. Голос его доносился как-то глухо. Еще и эхо принялось гулять по ущелью, вызывая зуд в ушах. — Когда?

— Что — когда? — буркнула я себе под нос, размышляя — оставить «мужа» худеть, или идти за помощью. Вроде улетели мы не так далеко, хотя…. Кто ж его, этого недоумка, знает. Да и летать я-то пока так и не выучилась. А ущелье — это вам не бабушкина печка, с табуретки не запрыгнешь.

Между тем, Гай дергаться перестал. В ущелье стало тихо.

— Са-аш!

— Чего тебе?

— А когда у нас дракончики будут?

И тут меня осенило.

— Гай, а скажи-ка мне, солнце мое красное, ты вообще-то совершеннолетний?

Где-то там, за поворотом, Гай поскреб лапой затылок. Я прямо увидела, как здоровенная когтистая лапа дотягивается до чешуи и старательно ее надирает.

— Ну, это… А ты ругаться не будешь?

— А надо?

На той стороне наступила тишина.

— Саш, помоги мне отсюда вылезти, — смущенно попросил Гай долгое время спустя. — И я тебе все-все расскажу. Честно-честно!

Вот тебе и здрассте! Интересно — как я должна ему помочь-то?!

— Саша, ты же магичка, — донесся до меня укоризненный вздох Гая. — Ты помагичь чего-нибудь. Стенки там расширь. Вот эту, с левого бока. Отодвинь чуточку — и я как раз выскочу.

— Издеваешься? Я тебе что — горный великан?

Гай, видимо, призадумался. Мне даже послышался некий виртуальный шорох и скрежет. Видимо, шарики с роликами сцепились в голове моего «мужа». И теперь пытаются как-то разъехаться по своим местам.

— А ты стихией воздуха шарахнуть можешь! — наконец обрадовано сообщил Гай. — Во-от сюда! И все.

— Шарахнуть-то я могу, — хмыкнула я, подходя поближе и всматриваясь в точку, на которую указывал кончик хвоста Гая. Всмотрелась. Ничего не поняла. Точка как точка. Трещинки, правда, идут ровненько так. И глубоко. Нет, не будь застрявшего Гая — я бы рискнула. Просто ради интереса. А так…. Пришибу «богоданного» ненароком. Жалко. Живой ведь. Тепленький. Дурачок, правда, но ведь свой.

Пока я рассуждала сама с собой на тему: «всякая блоха не плоха, все черненькие, все прыгают»*, под ногами что-то принялось гудеть, стонать и трещать.

— Бей! — рявкнул Гай испуганно и грозно.

Я и ударила. Собрала всю волю в кулак, Стихию в горсть, усилила природной вредностью, спровоцированной рыком дракона, и ударила. Аккурат в точку.

Серый пласт толщиной сантиметров в десять ссыпался вниз, дракон испуганным воробьем взлетел вверх, потом нырнул вниз, ухватил меня лапой и вновь рванул в небеса.

— Уносим крылья! — проорал налету. — Там сейчас как….

Что — как, я не расслышала, потому что вслед нам с грохотом и воем взлетели камни, что-то жидкое и горячее. А уж потом в небо рванул белый столб… чего-то. Сначала я подумала, что пар и кипяток. Гейзеров наяву я никогда не видела, и понятия не имела — как именно они проявляются. Однако Гай, отлетев на безопасное расстояние и усевшись на одинокую скалу со срезанной плоской вершиной, сообщил, что это вовсе даже подземное пламя.

— Что — вот такое? — изумилась я, глядя, как это самое пламя будто покрывается коркой какого-то сверхустойчивого льда.

— Ага, — радостно заявило мне это дитятко громадных размеров. Надо будет ему габаритные огни к голове привязать, а то чревато… и к крыльям. И под хвостом….

Тьфу ты! О чем только думаю!

— И часто такое бывает? — спросила, проглотив парочку неприличных выражений.

— Не-а! — по-прежнему с восторгом глядя на заледеневший огонь, ответил Гай. — Только когда у дракона возраст ответственности приближается. ОЙ!

Так он еще и пацан совсем! Нет, как мне это понимать, а? Что в мире деется-то?! И ведь его даже прибить теперь совестно. Это если по Земле считать — ему от силы лет пятнадцать! У нас возраст ответственности с шестнадцати вроде бы наступает.

— То есть, ты у нас еще и несовершеннолетний?

Гай понурился. И даже морду виноватую опустил. А сам на меня глазом своим косит. А глаз — как раз с меня размером.

— Саш, нам же это не помешает, правда? — заискивающе спросил Гай, ограждая меня частоколом из когтей. Заботится, змей, чтобы в пропасть не свалилась.

— В чем?

— А?

— В чем не помешает? — терпеливо повторила, любуясь пейзажем. А что — красиво же: на фоне красных гор белый столб заледеневшего огня. Еще и переливается в свете солнечных лучей.

— Дракончиков завести, конечно же! — изумился Гай. — Ты же родишь мне дракончиков? Лучше девочку… и потом еще девочку… двух… или трех… и мальчика. Я с ними играть буду.

— Гай, а ты вообще-то догадываешься — откуда дракончики берутся?

Дракон покивал радостно.

— Из мамы!

— А как они в маму попадают — тоже знаешь?

Гай задумался.

Мне попался ущербный дракон. Это факт. Еще и браслет этот… кстати — я ж его так и не рассмотрела в подробностях. Что тут у нас? Веточки-листочки изумрудные. Искусная работа, мне такое никогда даже в интернете не попадалось. И цветы, рубинами крохотными выложены — как живые, право слово. Россыпь вовсе уж мелких бриллиантов — будто напыление. Или изморозь, или росинки на золоте и камнях. Красота неописуемая.