Сергей Ковалев - Заклинание сорок пятого калибра
— Опять? — проворчал Брюс, неведомо как с закрытыми глазами ощутив его присутствие. — Только недавно ведь принимал…
Слуга, все так же молча, склонился в глубоком поклоне, но подноса не убрал. Кряхтя, Брюс выпрямился в кресле, взял маленькую серебряную рюмочку, поморщился и залпом выпил густую темную жидкость, а затем немедленно запил ее водой из большого бокала и несколько раз прополоскал рот остатками.
— Господи… ну и отрава!
Слуга принял из дрожащей руки бокал и исчез так же неслышно, как и появился.
Старик прислушался к внутренним ощущениям и удовлетворенно кивнул головой. Еще пару месяцев он протянет, а значит, успеет завершить все дела. Собственно, большая их часть уже завершена: нужные приготовления выполнены, письма подписаны и отправлены. Даже огромная библиотека рассортирована и распределена между разными людьми — те книги, разумеется, кои этим людям не повредят.
События последних лет подорвали веру Брюса в разумность рода человеческого, а потому самоубийственные знания, что ему удалось собрать, никому нельзя было доверить. Особенно — рабочие дневники. Получив в свое полное распоряжение Либерию, Брюс скоро понял, что древние книги, хоть и хранили интересные знания, во многом устарели. Высказывания древних авторов нуждались в переоценке, открытия механиков — в доработке, озарения магов и ученых — в переосмыслении. Нет, они не были бесполезны: так, придуманный еще греческими жрецами механизм, работавший от падающей воды, позволил Брюсу создать прекрасные фонтаны, а из римских дневников он почерпнул идею, как до середины лета сохранить лед на пруду в своей усадьбе, чем немало подивил гостей. Были и более полезные изобретения, но о них Брюс никому не рассказывал, доверяя лишь книге, которую писал все эти годы. Теперь пришло время позаботиться о том, чтобы эта книга не попала в недостойные руки. Брюс позвонил в колокольчик, вызывая слугу…
— Почему бы хозяину просто не уничтожить ее? — Раскосые глаза на желтоватом лице слуги смотрели абсолютно бесстрастно.
— Уничтожить труд всей моей жизни? — Яков Вилимович удивился, но не особо — своего слугу он знал очень давно и привык к его странному образу мыслей.
— Многие великие мужи моей страны так поступали, — пожал плечами слуга. — Это прекрасный завершающий штрих, делающий произведение искусства совершенным.
— Гм… Очень интересная мысль. — Брюс усмехнулся, — Но мне все же хотелось бы сохранить эти записи для потомков. Когда-нибудь люди будут готовы принять мои знания без вреда для себя. Я хочу, чтобы меня помнили… Как видишь, я не свободен от тщеславия.
— Это тоже достойное желание, — сдержанно одобрил слуга. — Я сочту за честь выполнить вашу волю.
— Хорошо. — Брюс протянул ему лист бумаги и небольшую книжку: слуга узнал новый томик, недавно купленный по заказу его сиятельства в Москве. — Вздорная книжка, аббату не следовало так вольно обращаться с Цицероновыми сочинениями! Впрочем, бог ему судья. Главное, что даже если этот экземпляр потеряется, тебе не составит труда раздобыть новый. При помощи его ты всегда сможешь разгадать вот это мое послание. Здесь точно указано, где спрятаны мои рабочие дневники. Для постороннего же человека это будет выглядеть обычным завещанием. Ты еще молод и, я верю, застанешь времена, когда знания сии будут использованы только во благо.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Несмотря на поздний час, Едвига Константовна пребывала на боевом посту — на лестничной площадке. Готов поклясться, она поджидала меня специально, чтобы уличить в очередном непотребстве и окончательно заклеймить позором. Не знаю уж, что ей за удовольствие в этом. Однако, увидев меня с Алексом на руках, в сопровождении мрачной Женьки и кривящегося от боли в прокушенной ноге Игоря, соседка потеряла дар речи и ретировалась в квартиру. Даже не хочу представлять, что она подумала.
Женька открыла дверь, я прошел в комнату, торопясь уложить Алекса на диван, и застыл. Когда в лоб смотрит дуло пистолета, а у тебя обе руки заняты бесчувственным телом напарника, тут не до геройских выходок. Даже если пистолет держит дряхлый сморчок, едва достающий тебе до плеча. Вот уж, воистину, господин Кольт уравнял шансы!
Вошедшие следом Игорь и Женька тоже замерли.
— Здравствуйте, Густав Карлович, — с вежливой иронией произнес я. — Знаете, никогда бы не подумал, что увижу вас с пистолетом в руке!
— Ах, милейший Виктор Олегович, что же делать? Живя в волчьей стае, поневоле приходится примеривать на себя поведенческие стереотипы данной страны.
— Вик! Ты что, знаешь его?! — пискнула Катя.
— Господи, ну зачем же ты их впустила?!
— Этот тип сказал, что он пришел за Ми-ми.
— За Ми-ми? — Я посмотрел на свинодракона, спокойно сидевшего у стола. — Черт!
— Вик, прости!
— Тихо, не дергаться! — рявкнул Орлов, также присутствовавший в комнате. Он стоял за спиной Смеянова, левой рукой прижимая к себе Катю, а правой держал у ее горла опасную бритву.
"Ну что? — обратился я к Хайше. — Вот сейчас твоя помощь мне не помешает".
"Подожди!"
"Проклятье! То ты лезешь мне помогать, когда не нужно, а когда нужно…"
"Подожди, я говорю! Иначе пропустишь самое интересное! У тебя есть шанс узнать правду. Если ты хочешь ее знать, конечно!"
— Мразь, — прошипел я сквозь стиснутые зубы, глядя на Орлова. — Только попробуй! Сам будешь просить добить тебя!
— Вы не в том положении, милейший, чтобы угрожать! — усмехнулся Густав Карлович, — Так что не будем тратить время… Эй! Стой!
Женька неожиданно развернулась и выскочила вон из комнаты. Я услышал, как хлопнула входная дверь.
— Вот и все. — Я продемонстрировал Смеянову обаятельную улыбку. — Скоро здесь будет милиция. Советую отпустить девушку и поспешить убраться до их приезда!
— Это вам придется поспешить, — не теряя самообладания, возразил Смеянов. — Отдайте завещание Брюса, или Альберт сделает девушке художественную роспись по коже.
— Ничего он ей не сделает. Иначе вам придется меня убить. Потому что если мне представится шанс, я убью вас.
— Мне будет очень неприятно это делать, но…
— Не забывайте — остался свидетель!
— Свидетель чего? — усмехнулся Смеянов. — Девочка понятия не имеет, кто я такой. В столице, конечно, не так много Густавов Карловичей. Хорошее имя, запоминающееся. Но, видите ли, на самом деле меня зовут не так.
— Действительно. — Я перевел взгляд на Орлова, — Альбертик, ты хоть понимаешь, что это значит для тебя?
Орлов недоуменно уставился на меня. Он явно не понимал.
— Девочка про него действительно ничего не знает. Но про тебя-то она знает все! А ты кое-что знаешь про Смеянова. Так что тебя он тоже спишет.
Орлов явно не был титаном мысли. Пока он обдумывал мои слова, Смеянов шустро переместился в угол комнаты, так чтобы держать под прицелом и нас с Игорем, и Орлова с Катей.
— Я… Густав Карлович?!
— Извините, Альберт Виленович, но наш договор придется расторгнуть. Ничего личного, но, сами видите, обстоятельства вынуждают. Фокс, хватит валять дурака, отдавайте завещание. Или я начну с того, что прострелю вашей девушке живот.
Я шагнул к дивану, аккуратно положил не реагирующего на окружающее Алекса, которого все это время держал на руках. Выпрямился и медленно потянулся к внутреннему карману:
— Завещание у меня при себе. Я достану его медленно, не стреляй.
— Не буду, не беспокойтесь. Главное, не пытайтесь выхватить револьвер и устроить тут сцену из вестерна, — предупредил меня Смеянов. — Я все равно успею выстрелить первым… Что?!
Я обернулся в сторону коридора, услышав, как заскрипел пол под тяжелыми уверенными шагами.
Мы с Игорем переглянулись. Для милиции было как-то слишком быстро.
В комнату, понуро повесив голову, вошла Женька. Следом, мгновенно заполнив собою все помещение, дирижаблем вплыл Келлер в сопровождении двух вооруженных охранников.
— Так-так-так, — пропыхтел он. — Прямо встреча старых друзей какая-то!
— Привет, засранец! — не удержался я.
— А вот фиг тебе! — Анатолий Германович резво продемонстрировал мне увесистый кукиш. — Сила воли побеждает телесные слабости! К тому же у меня сейчас курс лечебного голодания. Но вот моих сотрудников и гостей ты очень огорчил! Ну что это в самом деле за клоунаду устроили? Ворвались в дом, испортили дорогой, между прочим, замок, испоганили парк, напугали гостей! Теперь ты просто обязан отдать мне завещание, иначе я обижусь! А обидевшись, я могу здорово испортить тебе жизнь!
— Эй, я пока еще здесь! — проскрипел из своего угла Смеянов. — И вы все у меня на прицеле!
— Не говори глупостей, Феня, — отмахнулся Келлер, — Слишком много целей у тебя. Попробуй только дернуться, и мои мальчики тебя на куски порвут.
