Сергей Панарин - Барабан на шею!
Эрцгерцог густо покраснел.
– Знаешь, братан, – продолжил Палваныч. – Вы доверчивые, ну, форменные дети. Было бы у меня побольше времени, я бы вам так мозги промыл… Вы бы все мне отдали, да еще и долго потом извинялись, что мало получилось.
Гном хотел возразить, но веских слов отчего-то не находилось. Доверчивость штука необъяснимая.
– Так где ваша «госпожа»?
– Вообще-то она постоянно ездит от семьи к семье, а гномы живут во всех королевствах. У Белоснежки есть своя пещера. Правда, никто не знает, где она… Наверняка Хельга гостит там.
– Гостит?! – Прапорщик чуть не схватил эрцгерцога за бороду. – Ах вы, маленькие вшивые трусливые лилипуты! Хельгу захватили, понимаешь? Не гостит, а томится, блин!..
Гном вжал голову в плечи. Горькая правда хуже пощечины.
– Ладно. – Дубовых слегка сбавил обороты. – Если ты ничего не знаешь, спросим у черта. Ефрейтор Аршкопф!
Перед Палванычем возник черный бесенок.
– Товарищ прапорщик! – пронзительно запищал он, захлебываясь от радости. – Наконец-то вы вернули себе человеческий облик!
– Смирна! – гаркнул Дубовых.
Черт вытянулся, пожирая командира восхищенно-преданным взглядом.
Эрцгерцог раскрыл рот. Мало того, что возлюбленный Хельги водил знакомство с могущественной нечистой силой, так бес еще и подчинялся его приказам! Кем же он был, этот Пауль?
– Слушай, ефрейтор, новое задание. Найди мне Хельгуленочка и доставь сюда. Выполняй.
Аршкопф растворился, оставляя после себя серный запах.
– Вы, вероятно, большой маг и чародей… – уважительно протянул эрцгерцог.
– А то! Знал бы ты, как я на складе чудодействую. – Палваныч зажмурился, переживая накатившие воспоминания о лучших своих махинациях.
Раздалось тихое «бух!». Вернувшийся черт выглядел смущенным.
– Товарищ прапорщик, задание выполнено наполовину, – жалобно проверещал он. – Графиня обнаружена, но не доставлена.
– Почему?
– Она находится в одном из старых гномьих убежищ. На нее наложено изощренное тюремное заклятие. Я не способен его преодолеть.
– А кто, если не ты?! – Палваныч прищурился. – Послушай сюда, пятачкастая морда. Я не злопамятный, но ты ловко исправляешь этот мой недостаток. Сначала ты проваливаешь мероприятия по поиску всяких людей и кобеля в башмаках, теперь ты не способен снять заклятие… Ты по жизни черт или кто?
– Вы, – пискнул Аршкопф.
– Ты это я?!
– Никак нет. Вы спросили, кто, если не я. Я ответил, что вы.
– Поясни, рядовой.
– Моих сил не хватает на преодоление наложенных на графиню чар. Я слишком молод и неопытен. А вот поцелуй человека, который ее любит, разрушит заклинание лучше любого магического воздействия!
– О, блин, сказки Пушкина. – Прапорщик почесал затылок. – Не брешешь?
– Честное чертинятское!
Палваныч обернулся к эрцгерцогу:
– Карта есть?
Через минуту Дубовых изучал диспозицию. Его заинтересовал своеобразный «цветок», образованный государствами, окружавшими Драконью долину. Она была центром, от которого отрастали «лепестки»-королевства. Дробенланд был на западе, севернее находился Дриттенкенихрайх, на северо-востоке располагался Наменлос, еще восточнее – Вальденрайх, на юго-востоке – милитаристический Труппенплац[33]. Между Труппенплацем и Дробенландом раскинулось темное пятно – Черное королевство.
– Ну, что ж… Так я себе это все примерно и представлял, – изрек прапорщик тоном старого штабного волка. – Ефрейтор Аршкопф, где подземелье Белоснежки?
Черт ткнул острым коготком почти в центр Труппенплаца.
– Значит, нам туда дорога, – резюмировал Палваныч.
Ранним утром, после трехчасового сна, Дубовых покинул пещеру Страхенцвергов.
Над Драконьей долиной светило неизменное солнце. Редкие перистые облака, вытянувшиеся по ветру, напоминали прапорщику следы реактивных самолетов, отчего пробивало на легкую ностальгию. Обойдя озеро и удалившись от шумящего перед пещерой водопада, Палваныч попал в вековой лес.
Дубовых шел на юго-восток, сверяясь с картой эрцгерцога. Шагалось бодро, и к полудню путник дотопал до местечка, которое было отмечено как Драконий Университет. Россыпь гигантских камней образовывала подобие арены, окруженной трибунами. Прапорщик пробрался между гладкими валунами и подсмотрел за научным диспутом.
На трибунах возлежали двенадцать драконов – почтенных старейшин. Чешуя на их коричневых телах выцвела, крылья обветшали, а здоровенные, размером с киоски Роспечати, головы покоились на плитах – дряхлые шеи уже не могли подолгу удерживать на весу лучшие мозги драконьей расы.
– Слово предоставляется профессору Гроссешланге, – изрек самый древний ящер, председатель ученого совета.
Профессор с кряхтением поднял одну из голов и переложил ее в центр арены, на каменный куб, служивший своеобразной трибуной.
– Кхе-кхе, – дымно прочистил горло Гроссешланге. – Уважаемые коллеги! Я все еще считаю первоочередной задачей выработать четкую позицию по поводу грядущей людской войны…
– Мы уже обсуждали этот вопрос, коллега, – прохрипел ближний к затаившемуся Палванычу дракон. – Нас не интересуют мелкие страстишки двуногих.
Ученый совет одобрительно зашумел.
Председатель вскинул хвост и обрушил его на гранитную плиту. Удар получился громким.
– К порядку! – призвал ученых председатель. – Продолжайте, профессор.
– Спасибо. К сведению почетного собрания, нам грозят не «страстишки», а опустошительная война, ставящая под угрозу целостность ткани нашего мира! Это будет крупнейшая катастрофа, какой не бывало в последние… в последние… – Гроссешланге задумался, копаясь в памяти.
Он закатил глаза, потом сомкнул веки и замер.
– Он что, опять заснул? – раздались голоса мудрейших драконов. – Безобразие!
Другие высказывались по существу:
– Но у уважаемого Гроссешланге должны быть серьезные причины для разговоров о нарушении целостности ткани мироздания!.. Нельзя допустить панику и смятение в нашем обществе! Предлагаем разбудить коллегу для объяснений!
– Если этот старый хрыч заснул, то это на…
– Тридцать тысяч лет! – изрек Гроссешланге, открыв глаза. – Последние тридцать тысяч лет не случалось катастрофы, сопоставимой с грядущей! Люди и так злоупотребили открыванием прохода между мирами! Здесь уже бродят пришельцы из иных миров, понимаете! И это не самое страшное…
«Ексель-моксель, – подумал прапорщик, – это же про нас с Лавочкиным!»
– Назревающая война наверняка спровоцирует создание новых проходов. Вы понимаете, что каждый портал – огромный риск. Прорехи в ткани мироздания – не царапины на брюхе драконихи. Учтите, лидер Черного королевства готов воспользоваться самыми неожиданными методами для достижения своих целей. Маги, ему противостоящие, ничуть не менее не стесняются в выборе средств. Если двуногие начинают драться, они совсем теряют головы. Подумайте над этим. Почитайте отчеты наших наблюдателей, взгляните на звезды, погадайте на мослах слонопотама, болотной гуще и дегенераторе случайных чисел. Убедитесь в реальности угрозы, а не вопите о том, что старый Гроссешланге паникует. У меня все.
Палваныч не стал слушать прения. Он осторожно вылез из каменного амфитеатра и покинул Драконий Университет.
Углубившись в лес, прапорщик решил передохнуть, обмозговывая подслушанное. Сел на сухой пень. Сорвал травинку. Закусил стебелек, высасывая сладкий сок. Как в детстве… Принялся мочалить травинку зубами, сорвал еще… И еще…
– Тьфу, ядрена лодка! – Палваныч выплюнул пучок жеваной травы. – Козлиное прошлое, будь оно неладно!
Он осмотрелся по сторонам, боясь, что кто-то мог стать свидетелем его позорного травоедства.
Повезло: зрителей не было.
Дубовых съел овсяную лепешку, которую дали ему гномы, и попил воды из ручья. Остаток дня и вечера прошли без приключений. Если прапорщик замечал впереди лежбище драконов, он крадучись их обходил. Вокруг высились могучие дубы, изредка встречались нагромождения камней. Еще Палваныч видел гигантский муравейник. Рыжие муравьи размером с русскую сторожевую деловито бежали к жилищу, готовясь ко сну. На человека они не обратили никакого внимания. Струхнувший человек был счастлив.
Прапорщик выбрал для ночлега очередной памятник драконьей архитектуры. В нише, образованной сваленными в беспорядке гранитными блоками, обнаружилось отличное место для сна. Этакий мемориальный шалаш.
– Ефрейтор Аршкопф! – вызвал черта Дубовых. – Приказ номер один. Доставить мне два одеяла и подушку!
Бесенок мгновенно исполнил поручение. Командир остался доволен.
– Приказ номер два. На время моего сна заступаешь в караул. Всех, кто несанкционированно пересечет эту линию, – прапорщик очертил палочкой большой полукруг перед входом в «шалаш», – остановить без выяснения целей прибытия. Вопросы есть? Нет? Тогда успешного несения службы!
