Владимир Поселягин - Дитё
— Ну давай, давай, ори погромче, зови на помощь, — тихо просил я, наблюдая за раненым и контролируя все подступы к нему.
Я решил воспользоваться любимой тактикой чеченских боевиков. То есть, подстрелив одного, уничтожать спасателей, подбирающихся к подранку на его вопли и просьбы о помощи.
В общем, я знал, что и как делать, сам, честно говоря, не раз пользовался подобным способом, правда, без особого успеха. Ну не лезли боевики под пули, даже если рядом лежал и истекал кровью родной брат — были подобные случаи. Вот и посмотрим, какие они пираты, будут ли спасать своего.
— Не стали, — вздохнул я, заметив, что голова подранка лопнула от попадания пули.
«Наверняка капитан. Уважаю. Я бы на его месте поступил точно так же… Интересно, как там наши? Вроде уже должны были закончить. Время, прикинутое на глазок до засады, уже прошло, так что через пару часиков должны подойти, если не брать в расчет рефлексию после боя!» — размышлял я, с интересом наблюдая, как в борту траулера открывается иллюминатор, и оттуда спускают в воду веревку.
Запасная моя позиция была в пяти метрах от прибоя, где вода билась о корни деревьев, что давало мне возможность наблюдать и за противоположным бортом. Я не мог видеть только корму траулера, и не знал, что там происходит. Однако моя позиция меня устраивала.
В открытый иллюминатор показалась голова и, осмотревшись, быстро скрылась обратно.
— Правильно, меня надо бояться, — посоветовал я, продолжая следить за представлением. Голова снова показалась и, задержавшись немного дольше, скрылась опять.
«Похоже, пиратам уже хватило одной наживки и повторять опыт они не хотят!» — подумал я, поняв, что голова — это что-то вроде чучела с матросской шапочкой на голове.
Наконец, после почти получасового травления, показалась рука, ухватилась за веревку, и наружу выскользнула гибкая фигура с автоматом на плече. Быстро перебирая руками, пират скользнул в воду без малейшего всплеска.
«Опытный, зараза, сразу видно!» — решил я, понаблюдав, как плывет под водой пират. Выплывал на поверхность он очень редко, явно имея хорошо разработанные легкие. Проследив, как он скрылся за кормой и корпусом яхты, я продолжил наблюдение за иллюминатором, изредка посматривая на берег, пытаясь обнаружить пловца.
Один пират погоды не сделает, так что я больше следил за оставшейся командой траулера, чем за пиратом-одиночкой.
«Что-то они задумали, только вот что?» — гадал я, усилив внимание.
Заметив, что веревку втянули обратно и закрыли иллюминатор, сосредоточил внимание на том месте, где скрылся пират, иногда переводя взгляд туда, где он мог показаться.
— Ах вы твари. Куда!!! — заорал я, поняв, что они делают, как только заработал двигатель траулера. Пират, который вынырнул в окно, убирал швартовы от яхты, якорь же можно было поднять, нажав на кнопку в рубке.
Быстро вытащив обойму, я заменил ее другой, набитой бронебойными патронами. Прицелившись в рубку, где были видны какие-то тени, стал стрелять по рубке так, чтобы там не оказалось мертвого, не простреливаемого пространства. Однако у пиратов в рубке все-таки было прикрытие. От длинной очереди в упор вылетело раздробленное и простреленное стекло в иллюминаторе, и в мою сторону полетела струйка пулеметного огня.
— Ой, бля! — успел крикнуть я, скатываясь в наполненную водой впадину. На голову мне падал мусор и срезанные ветки. У пиратов оказался опытный пулеметчик, который сейчас и демонстрировал свое умение.
— Ну нет, так просто вы у меня не отделаетесь, — пригрозил я пиратам. Вылезая на сухое место и отряхнувшись, перезарядил винтовку, убрав пустую обойму в кармашек разгрузки. После чего, ползя на животе, стал менять позицию. Заметив небольшой просвет, через который было видно оба судна, я пристроил ствол винтовки на торчащем высоко корне и, прицелившись, выстрелил в того резвого живчика, что отвязал швартовы и сейчас бежал по одному из боковых проходов. Не глядя, как тот, перекувыркнувшись через поручни, летит в воду, выстрелил по пулеметчику и снова открыл прицельный огонь по рубке. Но было поздно, расстояние между яхтой и траулером стало увеличиваться. Пираты уходили.
Меня переполняло бешенство от подобной подставы. Свирепо дыша, я яростно смотрел на отходящий от яхты траулер.
«Стараешься-стараешься, а тут такая фигня случается!» — сердито подумал я, прикидывая свои шансы на успех, в случае если мне придется рвануть к лежащей на берегу резиновой лодке и на ней добраться до траулера пиратов.
Однако мой план был несбыточной мечтой, и я прекрасно это понимал — пулеметчик был жив. Я знал это, просто чувствовал. Поэтому, злобно поглядев на траулер, я отполз назад и, развернувшись, рванул в обход к тому месту, где вышли из леса наши Сусанины. По моим прикидкам, довольно высокий корпус яхты закрывал эту часть леса, и у меня был шанс добраться до берега незамеченным.
«Раз-два, раз-два, раз-два, ой-ёй-ёй, твою… е… рот, развелось змеюк, проходу не дают. И раз-два, раз-два, раз-два!» — бежал я, перепрыгивая через поваленные деревья, кусты и здоровенных или маленьких змей.
Добравшись до нужного места, я осторожно приблизился к опушке и выглянул из-за дерева.
— А-атлично, чистоган! — протянул я, заметив, что траулер закрыт яхтой, и быстро выскочил на прибрежный песок, образующий небольшой пляж, окруженный с трех сторон мангровыми деревьями. Вот к воде я и бежал, держа на весу винтовку.
Домчавшись до кромки берега, где на песок набегали маленькие волны, без раздумий бросился в воду и, загребая ее ботинками, отчего морская вода брызгами разлеталась от меня, побежал по мелководью к яхте.
Чем дальше я шагал, тем глубже становилось дно. Когда до яхты осталось метров пятнадцать, вода достигала уже до шеи, отчего мне пришлось, оттолкнувшись от дна, поплыть к яхте, держа на весу винтовку и судорожно загребая свободной рукой. Закинул ногу на поручень, подтянулся одной рукой и, дотянувшись до переборки, положил на нее винтовку, и только потом залез сам.
Осторожно нырнув в окно, я подхватил винтовку и, разбрызгивая воду в каюте, достиг двери, с трудом открыл ее и очутился в коридоре. Отбросив в сторону деревянный стул и оттолкнув плавающий вокруг мусор, я рванул в ту сторону, где виднелась витая лестница. По пути перепрыгнул через тело моряка с нашивками третьего помощника, поднялся на палубу и, подползя к переборке, осторожно выглянул наружу.
«Какой прекрасный вид», — обрадованно подумал я, осматривая траулер. Приготовив винтовку, я просунул толстый ствол глушителя наружу и прицелился в широкоплечего здоровяка с ручным пулеметом в руках. Через всю грудь громилы были наспех навязаны бинты.
«Попал все-таки», — довольно подумал я. Даже поверхностный осмотр показал, что он ранен легко, так что он у меня был целью номер два. Целью номер один был капитан, который, прикрываясь двумя бронежилетами, надетыми на тело, стоял у штурвала. На третьего последнего я не особо обращал внимания: не вояка, шкет, типа «принеси-подай».
«Эй вы, трое, оба ко мне, я тебя узнал!» — мысленно пробормотал я, стреляя в пиратов. Если капитан свалился сразу, получив пулю в голову, то в громилу пришлось всадить аж три, пока он не перестал биться на палубе, разбрызгивая кровь. А вот третий был самым ловким, и моментально укрылся в одной из кают, которую я не просматривал.
Сменив позицию, снова выглянул, правда, уже в другом месте, и внимательно всмотрелся в судно, но никакого движения заметно не было, кроме того, что траулер продолжал удаляться от яхты, и сейчас расстояние до него было уже около семидесяти метров.
Прикрываясь переборками, я добрался до рубки яхты, половина которой была в воде и, поискав по ящикам и тумбам, нашел мегафон.
— Какой архаизм, — умилился я, разглядывая мегафон из тонкой жести.
Страхуясь, — вдруг на яхте еще есть кто-то, кроме меня, — снова посмотрел в сторону траулера и крикнул в мегафон:
— Товарищи пираты… э-э-э… Госпо… э-э-э… Мать вашу, а ну ты, шкет, выглянул быстро, пока я вообще тут эту лоханку не потопил! — взбешенно крикнул я и стал ждать реакции.
Никакой реакции так и не дождался.
«Ну хорек, поймаю — вы…бу!» — зло подумал я. И приподнявшись, выстрелил четыре раз по тем местам, где по моим прикидкам мог находиться этот мелкий типчик.
— Не стреляйте! — послышался тоненький голосок, едва различимый через тарахтение судового двигателя.
«Зашибись, судя по голосу, точно сопляк!» — подумал я, продолжая держать траулер под прицелом.
Пошарив не глядя по кармашкам разгрузки, вытащил все оставшиеся патроны и, спрятавшись от возможной стрельбы, быстро пересчитал, сколько осталось бронебойных пуль. Оказалось, что если считать и те, что в обойме, то оставалось пять штук.
«Блин, и чем мне теперь этих пиратов дырявить? Простой пулей переборку не всегда пробьешь», — подумал я, почесывая затылок.
