Ведьма для Инквизитора. Любовный приворот (СИ) - Эми Эванс
С моей груди, словно, камень свалился, и я вздохнула с облегчением. Знала, что темным ведьмам не стоит верить на слово, и оказалась права. Зато теперь окончательно убедилась в том, что моя бабушка не убийца, а достойная ведьма.
Мы не услышали, как отворилась входная дверь в дом, и когда на пороге гостиной появился господин Инквизитор, все удивленно повернулись к нему.
— А что у вас у всех с лицами? — недоуменно поинтересовался мужчина, — Эли, ты что плакала? Все хорошо? — господин Ламберт подскочил ко мне и начал встревоженно меня осматривать.
— Приворот с мальчика надо снять, — строго произнесла бабушка, посмотрев на меня красноречивым взглядом, — И чем скорее, тем лучше.
Глава 24
Впрочем, приворот снять мы не успели. Господин Форес решил вызвать нас в ратушу для дачи показаний. А снятие приворота дело небыстрое, поэтому, скрепя сердце, пришлось отложить это дело до лучших времен. И отправиться в ратушу, надеясь, что меня все же не арестуют и не отправят в столичную тюрьму вместе с Джозефом и двумя сестричками.
Всю дорогу к ратуше бабушка стоически молчала и никак не выдавала нашего тесного родства. Даже тогда, когда господин Ламберт схватил меня за руку, переплетая наши пальцы, и отказался отпускать, бабушка ничего не сказала. Лишь недовольно посмотрела на меня и покачала головой.
Представляю, что она сейчас думает. Мало того, что внучка не смогла снять чужой приворот, так еще и попала под чары привороженного мужчины. Позор, да и только.
Но я с собой ничего поделать не могла. Держала теплую и сильную ладонь господина Инквизитора, и пыталась запомнить эти ощущения как можно лучше, прекрасно понимая, что скоро приворот будет снят. А вместе с ним исчезнет и весь интерес господина Ламберта ко мне.
Когда мы дошли до кабинета господина Инквизитора, который он любезно предоставил господину Форесу и его помощникам, бабушка остановила нас жестом и произнесла:
— Побудьте пока здесь, я первая с ними поговорю.
Вздохнув с облегчением, я отошла, опускаясь на скамейку для посетителей. Господин Ламберт сел рядом, не выпуская моей руки.
Больше всего сейчас мне не хотелось входить в тот кабинет и снова вспоминать все страшные события, рассказывая о них. И я все еще боялась того, что Инквизиция может оказаться ко мне слишком суровой. И только присутствие бабушки немного успокаивало и обнадеживало.
— Элаин, — прервал тишину господин Ламберт, обхватив мою ладонь двумя руками, мужчина ее поцеловал и произнес, — Могу ли я попросить дождаться меня? Я разберусь здесь со всеми делами, а затем вернусь в столицу. И, кажется, кое-кто до сих пор не выполнил своего обещания и не отправился со мной в ратушу, чтобы зарегистрировать брак.
Я втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Ну, вот опять он за свое. Разве он не понимает, как больно звучат его слова? Разве не понимает, что пожалеет обо всем сказанном сразу же, едва будет снят приворот? И разве не понимает, в какое положение ставит меня, заставляя на что-то надеяться и соглашаться?
— Я не могу вам ничего обещать, — тихо произнесла я, опустив голову и попытавшись вырвать свою ладонь, которую все же сжимал в своих руках господин Инквизитор.
Мне почему-то сразу стало неуютно и захотелось оказаться как можно дальше от него.
— Почему? — вкрадчиво поинтересовался мужчина.
Он напрягся, сжал губы в тонкую линию и отказался выпускать мою руку, стискивая ее так, что кожа побелела.
— Это из-за господина Хоранта? — задал он новый вопрос, посмотрев на меня нечитаемым взглядом.
— Во-первых, мне больно, — возмутилась я, — А, во-вторых, господин Хорант здесь не причем.
— Прости, — поспешно произнес господин Инквизитор, словно только заметив, как сильно сжимает мою руку.
Мою ладонь тут же отпустили из крепкого захвата и оставили на ней несколько нежных поцелуев.
— Тогда почему? — немного успокоившись, блондин повернулся ко мне и повторил свой вопрос.
— Разве это не очевидно? — фыркнула я, начиная раздражаться, — Все дело в приворотных чарах. Не заставляйте меня давать никаких обещаний, пока приворот не будет снят.
— Я думал, мы уже выяснили, что дело не в привороте, — спокойно парировал господин Ламберт, а после переложил мою руку мне на колени, поднялся и произнес, — Если вам так будет угодно, госпожа Мурай, то я докажу искренность своих чувств и намерений. И мы продолжим этот разговор после того, как приворотные чары с меня будут сняты.
И не давая мне возможности ответить, продолжил:
— А сейчас прошу меня извинить, нужно закончить некоторые срочные дела.
После чего господин Инквизитор коротко мне поклонился, кивнул Селиму и двинулся прочь по коридору, чеканя шаг.
— По-моему, он обиделся, — протянул фамильяр, посмотрев ему вслед.
— По-моему, ты прав, — согласилась с ним я.
В этот момент дверь распахнулась, оттуда выглянул один из Инквизиторов прибывшего в город отряда и произнес:
— Госпожа Мурай, будьте добры пройти внутрь, нам нужно взять показания у вас и вашего фамильяра.
Подхватив Селима на руки, поднялась, и смело шагнула в кабинет, в котором сейчас решится моя судьба.
Допрашивал нас с Селимом господин Форес долго и нудно. Успокаивало лишь присутствие бабули в кабинете, которая не стала скрывать от прибывших из столицы представителей Инквизиции, что перед ними находится ее родная внучка.
Уж не знаю, повлияло ли это как-то на господина Фореса, но про ведьмин глаз меня вообще не спрашивали. Приворотные чары, которые одна из сестер наложила на господина Ламберта, упомянули лишь вскользь. И то бабушка тут же заверила господина Фореса, что снимет приворот сегодня же.
В конце концов, после нескольких часов бесконечных вопросов, нас с Селимом отпустили восвояси, чему мы с котом были несказанно рады.
Но радость наша немного померкла, когда бабуля не позволила спешно покинуть ратушу и отправиться собирать чемоданы, чтобы тут же покинуть этот негостеприимный городок. А вместо этого заставила разыскивать по всей ратуше господина Инквизитора, чтобы снять с него треклятый приворот.
Господина Ламберта нам вскоре удалось найти в одном из кабинетов.
— Ну что, голубчик, — Селим зловеще оскалился, — Время снимать твой приворот.
Разнообразия ради, в этот раз отказываться или торговаться господин Инквизитор не стал. А подчинился и шагал вслед за нами с понурым видом.
—
