Ты – ведьмец. Книга первая (СИ) - "Серый Мыш"

Глава 28. Призраки прошлого

Когорта гениталистов встретила нашу троицу насупленным недоверчивым молчанием. Они настороженно косились на наши мечи, судорожно пытаясь понять, в чём на этот раз провинились.

– Спокойно, мы к Игнацию. Поговорить. – Я показал открытые ладони в примирительном жесте.

– А в чём дело? – один из парней попытался заступиться за своего наставника. – Мы сделали всё, как вы нам велели.

– Отставить разговоры. Игнаций – с вещами на выход, – капитан почему-то решил, что его способ вести переговоры будет более успешным.

Под ободряющими и сочувствующими взглядами учеников мастер похабной живописи поднялся со скамейки и поплёлся за нами. В полной тишине мы вышли на улицу и остановились.

– Уважаемый, – я попытался слегка сгладить ситуацию, – нам нужна ваша консультация.

Игнаций обвёл нас хмурым взглядом и недоверчиво скривился. Судя по ровной походке и плохому настроению, выпить ему сегодня не довелось. Надо было использовать такую удачную возможность, поэтому я предложил вкрадчивым голосом:

– Давайте посидим в трактире, побеседуем, поужинаем. Ну и выпьем заодно.

На последней фразе художник заметно приободрился и всем своим видом показал готовность сотрудничать. Без лишних разговоров мы передислоцировались в трактир, где я сразу же заказал для нашего консультанта кувшин вишнёвки. Ян от предложения выпить отмахнулся, я его поддержал, а Пшемеку, естественно, и не предлагали. Мы подождали, пока Игнаций допьёт первую кружку, и начали осторожные расспросы о его неудачном амурном опыте.

Выяснилось, что в самом начале осознания себя, как основоположника нового течения в изобразительном искусстве, Игнаций чисто случайно пересёкся с милейшей дамой, которая запала ему в сердце, даже несмотря на некоторую разницу в возрасте. Они встретились на празднике урожая. Ядвига как раз пришла в деревню, чтобы договориться насчёт пополнения своих запасов продовольствия по льготным ценам. Будучи слегка навеселе по причине праздничного фуршета, немолодой художник бесстрашно подошёл и завязал светскую беседу. Учитывая, что уже тогда Ядвига считалась старой ведьмой, действия Игнация были до такой степени смелыми и безрассудными, что ей это понравилось, и она не стала превращать его в крысу.

Как ни странно, даже протрезвев, Игнаций не одумался и продолжил попытки ухаживания. Он дарил Ядвиге цветы и приглашал на свидания. Она принимала подарки и даже соглашалась на совместные прогулки по лесу, во время которых художник увлечённо рассказывал ей про живопись, поэзию и прочее современное искусство. Спустя некоторое время, Игнаций осмелел настолько, что открыл своей возлюбленной тайну о том, что он является единственным из известных ему художников, которому выпало счастье основать новое направление в живописи. Его главной ошибкой было то, что он слишком пространно и неконкретно описывал основные идеи своей изобразительной школы. В результате Ядвига изъявила желание посмотреть полотно работы своего ухажёра, а он без задней мысли согласился. По неудачному стечению обстоятельств Игнаций начал свою новаторскую карьеру с автопортрета в масштабе один к пяти. В момент демонстрации картины Ядвига обозвала основоположника генитализма похотливым козлом, и на этом их роман закончился, так и не покинув платоническую стадию.

По результатам услышанного нам так и не удалось сделать выводы о том, каким образом можно попытаться задобрить старую ведьму, зато мы получили подробный список того, о чём в разговоре с ней точно не стоит упоминать.

– Может, козлёночка ей подарить на замену Холерику? – я попытался предложить хоть какую-то идею. – Только не чёрного, чтобы без лишних ассоциаций.

– И не коричневого, – добавил Ян, глядя на взлохмаченную каштаново-седую шевелюру художника.

– Плохая идея, – Игнаций в очередной раз отхлебнул из кружки. – Она козла своего терпеть не могла. Однажды, когда мы по лесу гуляли, он нас чуть не покалечил. Пришлось на дерево лезть и сидеть там до поздней ночи. Так что без разницы какого цвета, козёл – он и есть козёл.

– Ну не может так быть, чтобы не нашлось хоть что-то, что ей придётся по душе. А если цепочку или браслетик какой подарить, – я почесал макушку. – Или ритуальный набор для жертвоприношений.

– А что вы от неё хотите-то? – художнику были непонятны наши цели и мотивы.

– Я надеюсь, что она сможет мне подробнее рассказать про графа. Этого, как его… Который живет в подземельях под разрушенным замком, – я запамятовал его имя, а доставать из сумки досье не хотелось. – Мне на его голову контракт в канцелярии выдали.

– Ха, – Игнаций хитро прищурился, – так это совсем другое дело. У неё с Фридрихом по молодости что-то было, и они плохо расстались. Она мне как-то немного про это рассказывала. Он как раз тогда свою маменьку в пруду утопил, а Ядвига была против. Вот и повздорили. А потом как-то обратно и не помирились.

– Так это сколько лет назад было-то? – я прикинул хронологию событий. – Выходит, что Ядвиге уже за двести лет. Как такое вообще возможно?

– Колдунья она, – художник не стал опровергать моё предположение. – Я когда с ней познакомился, она выглядела очень свежо. Я так думаю, что она в любое время какой захочет возраст, такой себе и сделает. Пока мы с ней встречались, мне показалось, что она с каждым днём всё моложе выглядит. А когда расстались, так она за один день в старую бабку превратилась.

– А в чём смысл изображать из себя старуху? – новая информация меня порядком озадачила.

– Чтобы поклонники не липли, – предположил Ян, – наверняка последний неудачный роман её разочаровал.

– Может, как-то помирить её с графом? – родилась у меня мысль. – Глядишь, вспомнят молодость, чувства там взаимные, и всё такое. Вдруг у графа мозги обратно вправятся, и он перестанет хулиганить.

– Не уверен, что сработает, но попробовать стоит, – согласно кивнул Игнаций. – Главное, чтобы она вас ещё на подходе не прокляла.

– Мне уже бояться нечего, я от её проклятия прошлый раз увернулся. Да и не проклятие это было на самом деле, а странное совпадение. Думаю, она просто немного напугать меня хотела. Учитывая ведьмины возможности, если бы ей приспичило меня за козла наказать, я бы так легко не отделался.

– Тогда надо идти к Ядвиге и ничего не бояться, – подвёл итог Ходкевич. – Если в прошлый раз не убила, то и в этот не станет.

Идти на ночь глядя в лес к колдунье почему-то не хотелось. Поэтому визит отложили до утра. Пшемек предложил вообще не ходить, но двумя голосами против одного мы его переубедили.

* * *

Утром, едва проснувшись, я услышал в голове бодрый голос Меча:

– Первый, первый, я второй, как слышно? Прием.

– Ты вроде обещал, что вся эта фигня займёт около суток.

– Так и прошло около суток. Примерно восемьдесят шесть процентов от полного оборота планеты вокруг оси. Я почти закончил интеграцию и подключение к основным узлам твоей нервной системы, так что эффективность нашего взаимодействия приближается к максимальной.

– Надеюсь, что всё это не зря, – я вспомнил, как вчера глотал опилки и поморщился, снова ощутив на языке противный вкус. – Ученику пока ничего не говорить?

– Лучше не надо. Он хоть и молчит большую часть времени, но когда начинает болтать, то может ляпнуть лишнего.

После завтрака мы выдвинулись в сторону главных ворот. Было видно, что Пшемек слегка очкует снова встречаться с ведьмой, но героически преодолевает свой страх. Я тоже был не до конца уверен, что всё сложится как надо, и на всякий случай настроился мужественно сбежать при первой же опасности. На воротах я предусмотрительно попросил нас запомнить на случай, если мы погибнем смертью храбрых. Или на случай, если не погибнем, и по возвращении опять начнётся какая-нибудь ерунда с опознанием.

Лес под утренним солнцем казался совершенно безопасным, и мы бодро прошли уже известным нам маршрутом. Воронка от падения метеорита-спутника уже поросла травой, а по её краю начала образовываться новая натоптанная тропинка. Мы с учеником осмотрелись и пошли к избушке. Точнее, это я пошёл, а Пшемек поплёлся сзади, стараясь скрыться за моей спиной.