Владимир Черепнин - Бесштановый переворот
Мадам Пиги улыбнулась и вперилась в меня своими осоловевшими глазками. Мне показалось, что сегодня она гораздо пьяней, чем обычно. Однако, она правильно истолковала мой немой вопрос и полушепотом, в котором прибавилось хрипотцы, поделилась своими планами:
— За Тарасовкой озерцо есть. Чудненькое. И, главное, народу почти никогда не бывает. Дорога туда хреновая. Почти совсем никакая. Но мы-то пропрем где угодно! Правильно? — Она лихо стукнула по баранке своего российского внедорожника, как бы требуя от автомобиля подтверждения правоты своего утверждения. — Искупнемся, а потом поговорим.
Видимо, предчувствие разговора отразилось на моем лице, потому что Алла Степановна успокаивающе добавила:
— Да не волнуйся, ругать не буду. Расслабься, Игорек. Хлебни пивка. Сзади лежит, в сумке. И мне бутылочку подай.
Решив, что объяснила мне все, директриса, наконец-то, соизволила взглянуть на дорогу.
Пиво было весьма кстати. Для прояснения головы.
На заднем сидении расположились две сумки. Одна — а-ля челнок начала девяностых, другая раза в два меньше, но так же внушительных размеров. Последняя отозвалась звоном, свидетельствующим о содержимом. Даже по самым скромным прикидкам она вмещала ящика полтора. Естественно «Балтики». Конечно же N9. Я извлек две бутылки, оказавшиеся неожиданно холодными. Открыл обе, протянул одну мадам Пиги, за что удостоился легкого кивка благодарности.
Подумать было о чем. До сего момента директриса называла меня или Игорем Сергеевичем, или просто Игорем, иногда Боковым (когда концентрация любимого пива в организме была ничтожно мала, и не было ни какой возможности привести ее в норму), но никогда — Игорьком. Но это еще мелочь, по сравнению с откровенным приглашением искупнуться, воспринятое мной, как неприкрытое охмурение. А это — нонсенс. По крайней мере для меня. И дело вовсе не в отношении начальник-подчиненный. И разница в возрасте не имела решающего значения. На этот счет у меня не было никаких комплексов. И внешность была совершенно не причем. Алла Степановна — симпатичная женщина, и, уверен, в эпоху Возрождения она была бы первой красавицей. Да, что Возрождение? И сейчас найдется немало любителей пышных форм.
Но никак не я. Возможно, какой-нибудь мой далекий предок серьезно пострадал от толстой женщины, и мне на генном уровне передалась устойчивая антипатия. Ко всем хоть чуть-чуть полным особам противоположного пола. Я не имел ничего против общения с ними просто по-человечески, но как предмет желания они даже не рассматривались.
А одна только мысль о контакте со «свиноматкой» (еще одно прозвище директрисы) превращало мою антипатию в омерзение, грозящее перейти в истерию. Поэтому я подналег на пиво, извлекая последующие бутылки самым беспардонным образом, то есть без спроса. Однако, моя наглость была вознаграждена одобрительной ухмылкой.
После того, как мы свернули с проселка, я понял, что «хреновая дорога» — слишком мягко сказано. Дороги не было совсем. Нас швыряло из стороны в сторону, я подпрыгивал на сидении, иногда ударяясь головой о крышу. Весь облился пивом. А мадам Пиги езда по пересеченной местности нравилась, она даже повизгивала от удовольствия, подтверждая справедливость данных ей прозвищ.
Все-таки мы добрались до места. Действительно озеро было чудным и безлюдным. Алла Степановна, потная и счастливая опрокинула в себя очередную бутылку пива (уложилась в три глотка) и безапелляционно заявила:
— Зови меня Аллой, Игорек.
Я быстро-быстро согласно закивал, моля о том, чтобы мадам Пиги не вспомнила о брудершафте, положенном при таких обстоятельствах, и последующем поцелуе.
— Ну, что, охлонемся? — Предложила Алла Степановна, то есть теперь просто Алла, и, не дожидаясь ответа, скинув босоножки, прямо в платье вошла в воду.
Я так же не стал раздеваться по причине отсутствия трусов, ведь я даже не успел попасть домой и переодеться. Да и заодно чужие шмотки хоть как-то постираются.
Вода приятно охлаждала. Мадам Пиги попыталась было подплыть ко мне, но я ушел под воду и вынырнул только на середине озерца. Так далеко от берега директриса не рискнула заплывать и, поплескавшись на мелкоте, скомандовала:
— Хватит, выходи. Пора перекусить.
Пришлось подчиниться. Я по дуге обогнул начальницу и первым выбрался на сушу, лишив ее преимущества твердой почвы под ногами на случай внезапного сексуального домогательства.
Может быть именно так из морской пены появлялась Афродита, будь она раз в десять толще.
Алла изо всех своих пьяных сил старалась произвести впечатление. Колыхая всем телом из стороны в сторону, она медленно выходила на берег. Промокшее платье приобрело некоторую прозрачность и облепило могучее тело. Я с ужасом заметил, что на ней нет нижнего белья.
Я-то, ладно, по понятной причине не имел плавок. Но, вот, куда собралась Алла, вырядившись, вернее недорядившись, подобным образом? Были кое-какие подозрения, но я старался об этом не думать.
Директриса легко извлекла из машины сразу обе сумки. Челночный баул оказался заполненным снедью. Чего там только не было! Вряд ли кто удивится, если я сообщу, что вторым любимым занятием мадам Пиги после употребления «девяточки», было много и вкусно пожрать. От мысли, что же является третьим увлечением Аллы, меня пробил холодный пот.
В жару мне никогда не хочется есть. Я зацепил бутерброд и вяло жевал его, обильно сдабривая пивом и стараясь не смотреть на свою визави. Но это плохо получалось, так как она занимала большую часть панорамы. А для того, чтобы не видеть директрису во время ее священнодействия, пришлось бы повернуться к ней спиной. Может быть так я и сделал бы, плевать на приличия. Но меня удержала боязнь быть внезапно атакованным.
Для полной аналогии приема пищи не хватало только двух деталей. Если бы Алла еще и похрюкивала, а настоящая свиноматка прихлебывала пиво, то сходство было бы потрясающим.
Минут через десять, уничтожив солидную часть провианта, мадам Пиги вытерла салфеткой жирные губы и подбородок, открыла очередную (восьмую? девятую?) бутылку и обратила свой взор на меня.
— Я тебя, Игорек, раньше считала заумным маменькиным сыночком, ботаником, — речь прервали пивные газы, зычной отрыжкой вырвавшиеся наружу. — А ты, оказывается, малый — не промах. Я как узнала… Два дня тебя караулила.
Все самые жуткие предчувствия и подозрения подтвердились. Встреча не была случайной.
— Кстати, Игорюша, мы же с тобой до сих пор не выпили на брудершафт!
Естественно! Если уж сбываться хреновым опасениям, то всем и по полной программе.
Я попытался отвратить неизбежное, промямлив что-то насчет подобающего в таких случаях шампанского. Но категоричное утверждение, что «Балтика» ни чуть не хуже, а, в некотором смысле, даже лучше, смело подчистую мою слабую оборону.
Наступил момент истины. Мы перехлестнули руки и приступили к первой части церемониала. Мадам Пиги справилась со своей бутылкой в считанные секунды и, надавив грудью, размером с мою голову, сладострастно уставилась на меня. В этот момент я осознал истинное значение словосочетания «плотоядный взгляд».
Я же со своей бутылкой не торопился, отсрочивая ужасный момент. Через две минуты терпение Аллы иссякло.
— Ну, же! Хватит!
Давление вздымающейся плоти на мою грудную клетку усилилось. Не отрываясь от горлышка, дабы рот оставался недоступным, я едва внятно пробубнил, что положено до дна, иначе брудершафт будет недействительным. Трепещущая вожделенным ожиданием гора плоти смирилась, посчитав мой аргумент убедительным.
Все хорошее когда-нибудь кончается. Даже «Балтика» N9. Свободной рукой Алла выдернула у меня изо рта порожнюю бутылку.
Смутно пьяной головой я все-таки соображал, что так делать не следует. Будь на моем месте кто другой, он, может быть смирился бы с неизбежным и смог стерпеть то, что вот-вот должно было случиться, чтобы потом вспоминать произошедшее, как экзотическое приключение. Но гены древнего предка воспротивились. И я нажал на кольцо…?
Скорей всего звездюлявый камень воспринял руки, сцепленные для брудершафта, как рукопожатие. Я перенесся вместе с Аллой…
Горы, покрытые лесом, журчание воды, создаваемое небольшим водопадиком, обрушивающимся в озерцо. Яркое солнышко. Красота, да и только. Картину немного портили лохматые громилы, окружающие меня и Аллу со всех сторон. Нацеленные копья с костяными наконечниками и тяжеловесные дубины совсем не свидетельствовали об их добрых намерениях.
Алла невольно расцепила наши руки. Ее пьяная голова соображала весьма туго.
— Игорек, что за хрень? Мы это как и где? И когда ты успел меня раздеть, шалун? И сам разделся. Молодец… Красотища!!!
Ей-то хорошо. Даже по сторонам не посмотрела. А я догадывался кто перед нами. Аурюллы. Раньше не видел, но был весьма наслышан. Спасибо Копадрюку, просветил. Дикое племя тварюгапиенсов. Хоть и находятся вроде как на территории королевства, но никакой центральной власти не подчиняются. А давным-давно истребили практически всю столицу в отместку за попытку тогдашнего короля поработить непокорное племя. В городе почти никогда не появляются. Лишь изредка. Для натурального обмена товарами. И к себе никого не пускают. Вернее, может, и пускают, а вот, обратно… Еще никто не вернулся. Поговаривают, что не прочь человечинкой закусить.
