Сергей Чехин - Белый орк
— Ну. Говорите уже, кому хотели сбыть товар.
— Королю, — прошипел Альберт. — И не сбыть, а подарить.
— А грамоту вы, значится, потеряли, когда сменили человеческую одежду на эти варварские шкуры. Или когда вам рожу разукрашивали? А что если я сдеру кожу аккурат по этим рисункам? Выглядеть будет не так красиво, зато останется на века. Точнее — до конца пытки, которую вы вряд ли переживете.
— Ошибаешься, — проскрипел Исмаил. — Это я сдеру с твоей жопы шкуру и пошью сапоги. Как тебе такой вариант?
— Какой наглец, — хмыкнул истязатель. — Думаешь спрятаться за своей броней? Ну так мы ее снимем. И вообще, покажи-ка свою мордашку…
Командир шагнул к рыцарю и рывком поднял забрало. Выдохнув слово, которое можно перевести как"… вашу мать", эльф отшатнулся, споткнулся и ударился спиной о стену. Затем кое-как поднялся и выбежал из пыточной, на ходу веля срочно вызвать тайную службу и пару капелланов. Снаружи раздался скрежет, будто дверь подпирали бревном.
— Ну замечательно, — буркнул Шайн.
— Лучше и не придумаешь, — согласился Исмаил. — Теперь выйти на "крыс" будет куда проще.
Пленникам пришлось ждать "всего" несколько часов — Златолист — столица, названная так в честь основавшей ее династии, находилась недалеко от границы. За это время Исмаил успел примерить почти все пыточные орудия и проглотил несколько колюще-режущих предметов. Так как меч отобрали, пригодится все, что может убивать.
Затем в камеру вошел капеллан. Эльфы поклонялись природе, поэтому роль священнослужителей играли друиды. Эти ребята в своей любви к разномастным цацкам и украшениям порой могли перещеголять и орочьих шаманов. Друид был облачен в ярко-зеленую робу с перевязанными тонкими корешками рукавами. Лицо закрывало серое нечто, видимо призванное изображать маску волка. А на голове крепились длинные лосиные рога, которыми колдун едва не задевал потолок.
Капеллан подошел к Исмаилу и потыкал его посохом, больше похожим на вытащенную из ближайшего бурелома палку. Воздел руки и нараспев произнес:
— Пред моими очами потустороннее существо, но осколок души, заключенный в нем, чист, светел и не несет угрозы Лесу!
— Я бы поспорил, — тихо проворчал Шайн.
— Не бойтесь его, дети Древа Жизни!
После короткой исповеди вошли солдаты и вывели пленников наружу. У ворот острога стояла деревянная клеть на колесах, запряженная парой оленей. Арестантов заперли внутри, возница хлестнул животных. Следом отправилась телега с реликвиями. Альберт разумно рассудил, что их всех везут в Златолист.
Рядом с ценностями двигались десять всадников с луками. Приближаться к Исмаилу, несмотря на его "доброту" никто не рискнул. Впрочем, никто не расстроился из-за такого пренебрежения.
Великий Лес находился далеко на севере, поэтому здесь всегда царили снег и мороз. Рядом с корявыми и лысыми лиственными деревьями зачастую соседствовали хвойные, поэтому зимний лес не выглядел так убого.
Несколько раз перед караваном проскакивали зайцы, лисы и даже волки. Охотились эльфы редко и только по острой необходимости, а обычный рацион состоял из вареной коры, рыбы и кедровых орехов. Столичные умельцы навострились сооружать парники, где овощи и фрукты росли при любом холоде, но подавались эти чудеса лишь к придворному столу.
Так что местная живность была непуганой и с интересом наблюдала за странной процессией.
Вскоре пленники проехали мимо первых домов — значит до королевского дворца оставались считанные минуты. Дело в том, что остроухие не возводили стены, экономя священные бревна и полагаясь на пограничников. А дома пристраивались прямо к стволам и походили на узкие и очень высокие башни, где каждый этаж отводился под одну семью. Вырубать лес считалось подлинным кощунством и каралось смертью. Эльфы брали только умершие и убитые (поваленные бурями) деревья.
И дело не только в религии. Остаться на открытом пространстве для государства с очень слабой конницей было смерти подобно. А против засевших в деревьях замаскированных стрелков мало кто мог что-то предпринять.
Краем глаза Альберт успел взглянуть на королевский дворец. Широкий двухэтажный сруб в центре города, у дверей почетный караул, в окнах горит свет. По людским меркам вообще нищета, даже последние чиновники живут лучше. Скромность воспитывалась в эльфах с пеленок, иначе в подобных условиях можно сойти с ума. Только за одно это следовало уважать местную власть.
Повозка остановилась рядом со стоящей на отшибе башней. Под ней оказался вырыт довольно глубокий погреб, где держали пленников. Тюрьма, догадался Шайн. Никаких разделений на камеры не было, вся немногочисленная публика сидела скопом: и мужчины, и женщины, и даже дети.
Мрак разгоняло голубоватое свечение плесени и грибов (дипломат понадеялся, что не галлюциногенных), вместо мебели из мерзлой земли торчали пеньки. Конвоиры развязали арестантам руки и удалились, заперев за собой дверь на засов.
Исмаил тут же стал искать, куда примостить железную задницу. Подошел к закутанному в тряпье узнику, спросил:
— Уважаемый, подвинься, а?
Ответа не последовало. Рыцарь легонько пихнул наглеца в плечо, тот как сидел так и упал. Околел, бедняга — на заключенных никто тратить драгоценное дерево не собирался.
Появление новичков, особенно женщин, не осталось незамеченным. Несколько эльфов встали и с нездоровым огоньком в глазах подошли к спутникам. Судя по их состоянию, тут еще и кормили крайне паршиво. Одному Шайн засветил в ухо — бедняга упал и не поднялся. Второму Тарша врезала ногой в промежность — с тем же результатом. Третий отскочил и принялся кланяться, бормоча под нос: "покушать-то, покушать есть чего?".
Осознав непростительную ошибку, дипломат упал на колени и принялся тормошить едва дышавшего эльфа. К счастью, он и его сосед быстро пришли в себя — а могли бы и помереть за просьбу поделиться едой.
Остальные пленники боязно взирали на драку, расползшись по углам. Лишь один — в рваной грязной рубахе и кожаных портках, смело подошел и помог отнести избитых на пеньки.
— Нечасто увидишь в яме такую разношерстную компанию, — сказал эльф, тряхнув окладистой бородой и гривой грязных, всклокоченных волос. — Меня зовут Вэйно, а вас?
Спутники представились и вкратце рассказали, за что угодили в тюрьму.
— Ха, ну если вы и правда контрабандисты, то повод серьезный. Я вот за стихи загремел.
— С каких это пор эльфов за стихи сажать стали? — удивился Шайн.
— С тех пор, как я про короля-дурака сочинять начал. Вот послушайте:
Сидит в своем дворце Король-Дурак.Цапает все клешнями, словно рак.Любит золото и славу,А умишком небогатый.Король-Дурак, Король-Дурак,Отберет твои деньги просто так.
— За что это ты о нем такое сочиняешь?
— А у подружки своей спросите. Она знает.
Лария отступила к стене и опустила взгляд. Вэйно усмехнулся и продолжил:
— Недели две назад Валтерри Златолист помер. Получил стрелу под лопатку на охоте. Править стал его сынок, Пекко. Ты же посол имперский, неужели не в курсе?
— Уж извини, замотался я тут по Степи, — ответил Шайн и поймал себя на мысле, что начал говорить стихами. Уж не заразился ли от ушастого виршеплета?
— Ага. Пекко долгое время обучался, а потом и жил в Империи. Видимо там и нахватался замашек. Скромно жить не хочет, еда не такая, хоромы бедные, дворец настоящий ему подавай. Пока советники и друиды сдерживают его норов, но трое уже умерли при довольно странных обстоятельствах. Достопочтимый Отсо, например, утонул в собственном туалете. Доска, видите ли, провалилась. Ужас какой, да?
Исмаила передернуло. Тарша взирала на эльфа молча, так как не понимала языка. Рыцарь переводил ей только самое важное и то кратко.
— Многие говорят, что все это проделки тайной службы. Кто говорит у себя на кухне — живут нормально. Кто осмеливается раскрыть рот прилюдно — попадает сюда или вовсе исчезает. Лес — он опасный, ага.
— Лария, это правда? — спросил дипломат, но девушка не ответила.
Как бы то ни было, новость сильно осложняла ситуацию. Валтерри был мудрым и очень осторожным политиком, недаром же семь сотен лет протянул. А что представляет из себя сынок Альберт понимал смутно. Станет ли он помогать? Посчитает ли реликвии достойным подарком или ему мешок золота подавай? Без личной встречи только зря голову ломать. Но как выбраться отсюда?
Часа через два в подземелье спустилась "крыса" в сопровождении пары стражников. Тайный сыскарь носил черные кожаные куртку, штаны и высокие ботфорты. На спине колыхался красный плащ с меховой оторочкой, того же цвета маска закрывала половину лица. "Крыса" носил широкополую темную шляпу, из-под которой выбивался водопад золотистых волос.
