Виталий Бабенко - До следующего раза (сборник)
Так или иначе, но дископлан наконец примчался к цели, проделав извилистый путь по воздушным коридорам через добрую половину Орбитального Поселения. А целью этой была причальная мачта «Живописный Уголок».
Уголок действительно был очень и очень живописен. Это признала даже Иоланта, хотя ее мигрень и не думала сдаваться после того, как бедная женщина ступила с тряской палубы дископлана на неподвижную твердь.
Здесь, наверное, пора дать представление о размерах Орпоса, потому что слышали о нем все, ко мало кто даст себе отчет, насколько велико Орбитальное Поселение и почему через него надо лететь на дископлане, да еще по извилистым коридорам.
Вообразите себе гигантский цилиндр пятьсот километров длиной и пятьдесят километров диаметром, который обращается вокруг Земли на расстоянии 27 тысяч километров. Это и есть Орпос — самое большое поселение землян в Ближнем Космосе, зримое с Земли (конечно, в ясную погоду) воплощение третьей природы. Здесь размещены заводы, плантации, оранжереи, энергетические установки, обсерватория, рекреационные базы, санатории, наконец, собственно жилье для восьмидесяти миллионов человек… Свободного пространства — при компактном размещении производств, сферы обслуживания и апартаментов — вполне достаточно, но в то же время его — пространства — очень не хватает. Каждый клочок каждого яруса и каждого сектора — на строгом компьютерном учете. Геометрия сети коммуникаций и транспортных каналов подчинена не соображениям удобства или минимизации расстояний, а экономии пространства, поэтому путь между двумя точками — не обязательно прямая линия и не обязательно плавная дуга. Главные средства передвижения на Орпосе — это дископланы (линейные и круизные), монорельс, вакуум-кары и магнитоходы. Системный график движения рассчитывается компьютером, хотя всегда возможны индивидуальные отклонения: водители-то — живые люди. Но столкновений экипажей, а также дублирования маршрутов почти не бывает. А если случается — то редко. И не везде.
Остается добавить, что вакуум-кары движутся по туннелям, где царствует вакуум, а все остальные транспортные средства перемещаются по сложной трехмерной сети воздушных коридоров, — и картина, необходимая нам для понимания путешествия Фанта и Иоланты, будет полной.
Да, о третьей природе… Если кто не знает, так называют всю совокупность сооружений человечества в космосе.
Причальную мачту окружал пятачок отборной пластмассовой гальки. Совсем не обязательно, чтобы ее кто-нибудь специально отбирал, пусть даже это на самом деле так. Впечатление она в любом случае производила именно такое: отборной. Метрах в пяти от причала росли три карликовые сосны, какие только на орбите и можно встретить: с розовыми, миниатюрными, но стремительными стволами и неправдоподобно зеленой хвоей.
От сосен коротенькая дорожка вела к изящным сотам жилых помещений Сектора Органического Синтеза. Жалюзи всех без исключения окон были опущены. Очевидно, на этот день в Секторе выпал выходной. В девять часов утра — а как раз в это время диско-план и причалил — обитатели сот скорее всего еще спали. А может быть, уже приступали к завтраку. При мысли о еде Фант едва не изверг из себя проглоченную недавно ненавистную клубниколу.
А что делала Иоланта? — зададим мы резонный вопрос. Отвечу: спартански превозмогая головную боль, она беседовала со служителем причала.
— Сегодня компьютер изменил график. У них очередное ЧП. С ума можно сойти: столкнулись магнитоход и вакуум-кар. Как это произошло, никто не понимает. Так что назад наш дископлан пойдет только в час дня, — слабым голосом доложила Иоланта, вернувшись к Фанту, — а следующий — около шести вечера, так что к ужину мы успеем. Давай сегодня вечером я съем твою порцию творожного суфле, а тебе отдам рагу?
Фант заскрипел зубами.
Для «земель», то есть для обитателей Земли, которым так и не повезло ни разу выбраться на орбиту, поясню: упомянутое выше ЧП, в принципе, вещь столь же немыслимая, как столкновение где-нибудь на планете поезда метро и дирижабля. Однако будем помнить: в природе нет невозможного — есть лишь невероятное.
Кстати, я придумал название для главы, которая только что закончилась. Следующее: «Стелла — значит „звезда“».
А новая глава будет называться так:
Раюшки-раю
Мимо наших героев беззаботно трусили иностранцы. Последуем за ними и мы, ибо, кажется, они знают дорогу к местным достопримечательностям, куда входит и станция монорельса с близлежащими торговыми рядами. По крайней мере эту дорогу знает гид, состоящий при иностранцах. А вот Фант с Иолантой — нет.
Прекрасная мартановая тропка, небольшой кусок самодвижущегося тротуара, некая скульптурная группа, долженствующая символизировать торжество органического синтеза, заманчивые афиши местных кинозалов, стрелка-указатель с надписью «Ресторан „Живописный Уголок“» и… ну-ка, ну-ка… Боже! что же это такое?! — наспех свинченный из дюймовых пластиковых труб внушительный забор с турникетом. Так в нашей жизни порой приходит конец иллюзиям и начинается постиллюзорный стресс.
Не успели Фант с Иолантой оглянуться, как, вовлеченные беспечным водоворотом иностранцев-херувимов, они оказались за пределами рая, естественно, сами херувимами не будучи. По ту сторону турникета висела красивая табличка с пространным текстом: «Компьютерный учет перемещений „дикарей“. Ввиду тревожного роста праздности и нарушений работы транспорта в связи с неплановыми передвижениями больших пассажиропотоков, Главный Компьютер объявляет перепись вольных пассажиров. Вход к причальной мачте только по удостоверениям СОСа и экскурсионным талонам».
— Подождите! Постойте! Как же это? — забормотал Фант, бросаясь к ключнику Петру в образе молодого дружинника с красной повязкой на голой руке. — А назад-то можно попасть, к дископлану?
— Видите ли, — объявил дружинник-апостол, бдительно перекрывая турникет, — сюда приходят только экскурсионные «диски». И если вы с экскурсией, то в сопровождении вашего руководителя мы вас, конечно, пустим назад, но не раньше, чем придет машина. А так — это контрольная зона, и вход вольным пассажирам или просто гуляющим, — последние слова Фант принял как личное оскорбление, — вход праздным личностям сюда воспрещен. Вы ведь с экскурсией?
— Да-да, конечно, — стараясь улыбнуться, выдавил из себя Фант. И как-то уж очень пристально посмотрела на него стоящая рядом Иоланта…
Станция монорельса, по счастью, располагалась недалеко от покинутого рая. Очередной рейсовый вагон отправлялся к Обсерватории через час, и Фант использовал это время для обзора торговых рядов. Обзор имел очень практическую цель — приобретение съестного, ибо муки голода, которые испытывали наши герои, уже переставали быть муками и переходили в другую категорию: страсти.
Растительная колбаса и протеиновый хлеб — что еще надо? А вместо воды из родника, которого в окрестностях и быть не могло, — сок какао-айвы, продававшийся… под какой бы вы думали вывеской? — именно: «Пиво». От желанного Фанту напитка этот самый сок не отличался только одним свойством — ценой, даже превосходил первый в копеечном выражении, и Фант, всегда стремившийся найти любому явлению верное истолкование, быстро уразумел, в чем здесь дело. Вряд ли Сектор Органического Синтеза мог опуститься до банальной транспортировки какао-айвового концентрата с Земли. Нет, здесь, конечно же, синтезировали этот сок — каким-нибудь не простым, но доблестным способом, а цена… Что ж, цена была адекватной платой за роскошь, которую дарует нам химия.
Как бы то ни было, а Фант ощутил прилив сил. Вместе с силами вернулась уверенность в себе, а заодно и в успехе предприятия.
— Вот увидишь, — щебетал Фант сонной Иоланте, брезгливо дожевывавшей хлеб с растительной колбасой, — отсюда до Обсерватории минут двадцать езды. Посмотрим на Землю, пообедаем где-нибудь, потом вернемся сюда, и так или иначе, а проскочим к причалу с какой-либо экскурсией. Полтора часа — и мы на рекбазе. Там поужинаем, а вечером, если не устанем, в кино сходим. Вот смотри, и вагон подошел. Сейчас мы у мастера все узнаем.
Фант повлек Иоланту к монорельсу и очень благодушно обратился к меланхоличному водителю, одновременно выполнявшему и обязанности билетодателя. Компьютерного компостера на этой линии почему-то не было.
— Скажите, пожалуйста, как долго ехать до Обсерватории и сколько стоит билет?
Водитель окинул Фанта долгим задумчивые взглядом, посмотрел куда-то вдаль, затем с великолепным, может быть, даже несколько наигранным, акцентом изрек:
— Дува чыса!
Решив, что он и так раскрыл незнакомцу слишком важную тайну, на второй вопрос водитель ответа не дал.
Фант побледнел и обернуться к Иоланте не осмелился.
