Владимир Круковер - Извращение желаний

– Тебя кормить надо или нет? – спросил я Ыдыка Бе.

– Кормить надо тело кота, – ответил пришелец. Мы же, Ыдыки, питаемся лучистой энергией. Ты, наверное, не понимаешь, что твоего кота я просто использую как временную форму, позволяющую нам общаться на сенсорном уровне. Ты же не умеешь общаться на энергетическом уровне. Почти все разумные существа умеют, а вы – люди, не умеете.

– Так бы и сказал – надо, – сказал я. – А я было порадовался, что не надо. А с котом ничего не случиться?

– Что с ним может случиться. Он живет, физиология его не нарушена, а, напротив, улучшена. Вот тут у него было небольшое нарушение в обмене веществ, так я исправил. А разум его временно спит, функционирует только спинной мозг, иначе я двигаться бы не смог. Ну а я пользуюсь его органами, чтоб воспринимать окружающую вещественность.

– Значит, ты мир нам ощущаешь по-кошачьи.

– В какой-то мере. Кроме того я беру информацию из множества человечьих разумов. В том числе и из твоего. Нет, не бойся, это не вредно для здоровья. Ты же ничего не чувствуешь.

Наш разговор прервал осторожный звонок в дверь.

– Соседка твоя пришла, – сказал Бе. – Интересная дама, она почти разумна и может принимать слабые энергетические флюиды.

Я открыл дверь. Вошла соседка. На ней был огромный халат, который уместен на пляже, а не в гостях. Халат был разрисован всеми цветами радуги. Если долго вглядываться в это невероятное переплетение цветных линий, то можно получить спектральный удар.

– А вы таки дома, – сказала Елена Ароновна, – и, как я вижу, не смотрите телевизор. И вы не знаете какие новости происходят вокруг. Так я вам таки все расскажу.

– Милейшая Елена Ароновна, – почти обрадовался я ее появлению. Хоть ненадолго прозаичная сплетница отвлекла меня от происходившего дурдома с говорящими котами.

Я провел бабулю на кухню и налил ей из термоса кипяток. Из прошлых визитов информационного вампира – Елены Ароновны я знал, что она очень любит чаевничать.

– Вот, берите сразу два пакетика, – сказал я, – настоящий «липтон», в Елисеевском покупал. Сахар, коржики оттуда же, есть еще конфеты шоколадные.

– «Мишка»?

Бабуля обожала именно ««Мишку косолапого». Тут у нас вкусы сходились.

Возникла Женя.

– А Васька просится на улицу, – сообщила она.

– Так выпусти, – механически сказал я и тут же опомнился. – Нет, подожди, я сам.

Я вышел в коридор. Кот сидел у выхода и выразительно смотрел на дверь.

– Далеко собрался? – спросил я.

– Гулять, – ответил кот.

– А не опасно?

– Что может быть опасного в прогулке…

– Ну, мало ли. Люди могут неправильно понять твои монологи.

– Я, честно говоря, и не собираюсь на улице болтать с кем попало. Как это говорил один из ваших кумиров: «конспирррация прежде всего».

– Ну-ну, – сказал я неопределенно, открывая дверь.

Кот ушел. Я вернулся на кухню.

– Любит поговорить… – начала соседка, ехидно прищурившись. Впрочем, она как раз дула на блюдечко с чаем (она всегда пила чай по-старинке – вприкуску), так что ее прищур мог быть вызван горячим паром.

– Кто? – спросил я.

– Ну этот, кот ваш.

– Подслушивали?

– Естественно. Но не корысти ради, а токмо ради пославших меня. Вещие предостеречь просили, дабы не обольщался ты речами пагубными. Много вреда причинить себе и другим можно.

– Собственно, откуда у вас такие сведения? – несколько раздраженно спросил я.

– Земля слухами полниться. Истинно говорю, не наш этот, кто устами кошачьими бает.

– А что это вы, уважаемая соседка, так странно изъясняетесь. Не в девятнадцатом веке живем, чай.

– Это, милок, привычка детская. В отрочестве я только так и говорила, как все.

– Это что ж, сто лет тому назад?

– Больше, милок, больше. Мне в этом году, посчитай, сто тридцать стукнуло. Мы, ведьмы, ежели себя в чистоте блюдем, дооолгонько век свой маем.

– Так, мало того, что вы долгожитель, вы еще и ведьма. Впрочем, я и раньше догадывался, когда вы мне коврик у двери керосином облили. Не знал только, что ведьмы неподвластны старению.

– Стареют, милок, стареют. Но это больше те, что с мужиками человеческими грешат. А те, кто по-честному с козлами или другими братишками нечистыми, те и до двухсот на здоровье не жалуются.

– А что это вы, вдруг, так разоткровенничали? Вроде второй год по соседству живем, а ничего, кроме пакостей, от вас раньше не видел.

– Это все из-за кота твоего. Не наш дух в него вселился, не земной. Как бы беды большой не случилось.

– Ну и что вы предлагаете? Может, вам кота отдать?

– Что ты, милый, никак это не можно. Мне с ним и встречаться-то опасно. Ты вот что, как они тебе что скажет – тот час мне пересказывай. А я уж подскажу, что можно, а что нельзя.

Бабка допила чай и грузно встала. Стул освобождено заскрипел.

– Пойду я. Ты не думай, я с ума не выжила, всю правду сказала. Когда так, нам, на земле живущим, делиться нельзя, вместе надо быть. А за пакости прощения прошу, работа у нас, ведьм, такая, что жизнь вам раем не казалась. Только это все так, мелочи, по сравнению с тем, что этот, не наш, натворить может.

Она прошествовала в коридор. Я сунулся было открыть, но в коридоре уже никого не было.

«Ну вот, – подумал я скорбно, уже соседки через канализацию просачиваются, дожили!»

Я вернулся на кухню, чтоб прибрать со стола. Около блюдца, из которого пила зловредная старуха, лежал сотовый телефон. Я взял трубку, чтоб отнести соседке и она тот час зазвонила. Я некоторое время поразмышлял, какую кнопку нажать, сообразил, наконец, поднес трубку к уху.

– Это я вам оставила, – сказала трубка приторным голоском. – Что бы могли мне сразу все сообщать. Презент. Спонсорская помощь. И вот еще что себе на ум намотайте. Сформулировать просьбу точно почти невозможно. Допустим, вы просите организовать вам чай. Уточняете: горячий, сладкий, крепкий. И вам на голову льется ведро горячего, сладкого, крепкого… Вы вновь уточняете – в стакане. И получаете пятиметрового размера стакан с крепким, сладким, горячим ЗЕЛЕНЫМ чаем. Еще раз уточняете – «липтон», мол, в обычном стакане. И вам на колени падает обычный стакан с горячим, сладким, крепким «липтоном». Запомните, почти невозможно наладить правильный контакт с тем, кто выполняет ваши желания. Почти всегда попытка пожелать приводит к трагическим результатом. Что прибавится – то отнимется. Держите телефон при себе всегда.

– Ладно, – сказал я смущенно.

Положил телефон на стол и пошел к Жене.

В ее комнате меня ждало множество сюрпризов.

10. Шабаш в буфете Думы

Заткнуть дураку глотку – невежливо, но позволить, ему продолжать – просто жестоко.

В Думе был выходной. Тем ни менее, буфет работал, как и все другие технические и подсобные службы.

В буфете сидели ведьмаки, которые по установленному на заре человечества порядку составляли 30% от общего числа думаков[1].

В каждом человеческом объединении всегда 30% нечистых, 30% чистых, 30% равнодушных и 10% дураков. Возьмем для примера рядовой ЖЭК (домоуправление по-старому), в котором работает 100 человек. Тридцать из них работают честно, стараясь удовлетворять нужды подопечных домов. Тридцать других всячески вредят работе. Чаще всего это конторские служащие и слесари-водопроводчики. Еще тридцать человек отбывают повинность. Они, вроде, и работают, только толка от их работы не видно. Если их уволить, ничего в деятельности ЖЭКа не измениться. Они приметны лишь постоянным ворчанием на предмет малой зарплаты. Ну, а десять оставшихся – откровенные дураки. Бэкон говорил, что «Молчание – добродетель дураков». Однако, не все дураки обладают добродетелью. Когда дурак начинает говорить прописные истины, его может отличить от умного только писатель-сатирик. Впрочем, как умный человек может сгоряча сказать глупость, так и дурак иногда произносит умные фразы.

Дураков в нашей стране любят. Они исполнительны и трудолюбивы. Они почти всегда бодро настроены. Когда простой человек говорит, что зал наполовину пуст, дурак заявляет, что он наполовину полн. Из них получались хорошие партийные работники. Думские дураки приятны и обходительны. Их чаще других можно увидеть в горячих точках и по телевизору. Ведущие телепрограмм отдают предпочтение беседе именно с ними, так как от дураков во время прямого эфира не бывает неожиданных высказываний.

Ведьмаки только на людях высказывали неприязнь друг к другу. Они специально создали разные партии и внешне ссорились друг с другом – ведь задача любого ведьмака вносить разлад в любую людскую деятельность. А в их партиях состояли и обычные люди, которые становились хроническими носителями вражды и раздора.

Надо сказать, что в прошлом сообщество ведьмаков допустило огромную ошибку – позволило главной партии победить все другие. Диктатура ведьмаков продолжалась достаточно долго, но не привела к нужному результату: превращению людей в нечистых. Люди стали покорными, но покорность не способствует превращению. Для того, чтоб стать нечистым, надо проникнуться идеями зла, стать их носителем, вырастить жесткие волоса на сердце и избавиться от души. Ошибка была исправлена, теперь люди верили в обманчивую свободу воли и становились на путь зла самостоятельно, по демократическим принципам дерьмократов. Ведьмаки разбили людей по партийным бандам и даже не стали лично травить их друг на друга, партийные люди восприняли сладостный вкус вражды с большой охотой.