Девид Вонг - Эта книга полна пауков
Было темно.
Света не было, часы выключены. Все выключено.
Я сел и глянул вниз на свои ноги. Движение по простыням. Я взмахнул левой ногой, и почувствовал тяжесть чего-то с банку пива весом, цепляющегося к коленке.
Спазм ужаса прокатился по мне. Я пнул воздух ногой, рыча в холодной темноте спальни, стараясь стряхнуть маленького кусаку, кем бы он там ни был. Нечто пролетело через комнату, и на миг попав в полоску лунного света, пробивающегося из-за закрыты ставней. За это короткое мгновение я успел углядеть вспышку света на членистых ногах – множестве ног – и хвосте. Панцирь, как у омара. Хреновина была длиной с ботинок. Черная.
«Что, ради всего…»
Создание, названное моим паникующим разумом пауком – несмотря на то, что оно совершенно явно не относилось к паукообразным, как и к любому виду существ, живущему на Земле – пролетело через спальню, и, ударившись об стену, приземлилось за бельевой корзиной. Я выскочил из кровати, обшаривая комнату взглядом, и ведя рукой по стене. Моргнув, попытавшись включить режим ночного видения, я огляделся в поисках чего-нибудь, что сошло бы за оружие. Пока рука шарила среди кучи предметов на моем ночном столике, я заметил что-то торчащее из-под киножурнала. Круглое и тонное, оно выглядело как ручка ножа. Я схватил его и метнул, осознав, что это лишь мой ингалятор, когда он уже летел. Я протянул руку снова, и схватил то, что казалось самым тяжелым предметом на столике – банку сырного соуса.
Углядев движение у плинтуса, я метнул банку, крякнув от натуги. Глухой удар и звон разбитого стекла. Тишина. Я схватил настольную лампу, состоящую из открытой лампочки, точащей из фигуры индейки темного стекла – недавний подарок от Джона на мой день рождения. Выдернув шнур из розетки, я схватил индейку за шею и занес над плечом, словно полузащитник, сфотографированный в середине замаха.
Паук (?) пронесся по полу к двери в гостиную. Повсюду у него торчали ноги, на полудюжине которых он бежал, а еще полдюжины торчали вверх, словно дрэды, словно бы тварь была создана для того, чтобы бегать даже на спине. От вида этой твари я замер. Такой ужасный, первобытный, парализующий страх сопровождает лишь встречи с чем-то совершенно инопланетным. Я опустил лампу и заставил себя шагнуть вперед. Я пытался следить за дыханием. Рискнув взглянуть на свою ногу, я обнаружил алую полоску, бегущую из места укуса.
Маленький ублюдок.
Я почувствовал жар, а затем онемение, поднимающееся по ноге. Я не знал, был ли маленький монстр ядовитым, или же это лишь шок от укуса. Я сделал еще три шага к двери, а на четвертом уже серьезно хромал.
Меееедленно я оглядел гостиную. Там было уже не так темно, безразличный свет уличных фонарей лился на пол причудливыми лентами, вьющимися среди теней колышущихся ветвей. Паука нигде не видно. Слева со стороны кухни донеслось поскребывание по плитке, и я повернулся на звук.
Это была собака.
Молли сонно шагнула ко мне, красноватый силуэт по колено высотой, увенчанный двумя отражающими лунный свет глазами. За ей спиной я уловил размытые формы виляющего хвоста. Она глядела прямо на меня, задаваясь вопросами, почему я проснулся, почему я пахну выступившим от ужаса потом, есть ли у меня с собой что-нибудь вкусненькое. Я взглянул на входную дверь. Десять футов ковра между мной и ней. Я уже был почти готов засунуть Молли в машину и поехать к Джону, чтобы потом, перегруппировавшись, мы вдвоем смогли вернуться с дробовиком и святой водой.
Мои никогда прежде не были столь босыми. Маленькие голенькие пальчики. Для той паукообразной твари они, наверное, выглядели как уши шоколадного зайца. Где я оставил ботинки? Я замахнулся лампой-индейкой и, пошатываясь, шагнул вперед. Укушенная левая нога, казалось, уснула. Я понадеялся, что её хватит, чтобы добраться отсюда до дороги.
Позади меня раздался крик.
Вздрогнув, я развернулся и лишь затем осознал, что это был мой телефон. Джон поставил на смски запись, на которой орал «ССССОООБЩЩЩЕНИЕ!! ГГОВВНННННО!». Я так и не выяснил, как сменить сигнал. Я схватил телефон с кофейного столика и увидел пустую смску с приложенной картинкой. Я открыл её.
Человеческий член.
Я быстро закрыл её. Какого хрена?
Телефона снова ожил в моей руке. На этот раз звонок. Я ответил.
— Дэйв! Не говори, слушай. У тебя в сообщениях картинка. НЕ ОТКРЫВАЙ. Я номером ошибся.
— Господи Иисусе, Джон, слушай…
— Чувак, ты запыхался…
— Джон, я…
Телефон выскользнул из моих пальцев, внезапно не сумевших его удержать. Я шагнул к выпавшему телефону, затем еще, и комната закружилась вокруг меня. Потеряв равновесие…
НЕТ, НЕТ, НЕЛЬЗЯ ПАДАТЬ, НЕЛЬЗЯ ПАДАТЬ, КОГДА ЭТА ТВАРЬ РЯДОМ
…Я упал лицом вниз на ковер. Мои ноги превратились в пятьдесят фунтов мертвого веса. Правую ногу покалывало, ужас разносил яд по венам с ужасающей эффективностью. Я махнул рукой, нащупывая кофейный столик. Ухватившись за него, чтобы попытаться встать. Рука не удержала.
Я снова растянулся на полу. Плечо даже не почувствовало столкновения с полом.
— ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ! – взвыл я. Вот бы еще знать имена соседей, - НА ПОМОЩЬ!!!
Последний крик вылетел из глотки хриплым карканьем.
Телефон снова зазвонил.
Потратив последнюю толику силы, оставшейся в правой руке, я потянулся к телефону, лежащему, казалось, в десяти милях. Я сгреб его своими омертвевшими пальцами и подтащил по ковру прямо к лицу. Тяжелый, словно мешок цемента. Рука была словно манипулятор в игральном автомате с мягкими игрушками. На экране было сообщение от Джона.
«Джон!» - бессмысленно крикнул я в телефон. Я шлепнул по кнопкам своей рукой, превратившейся в непослушную клешню. Я изо всех сил пытался поднять голову.
Изображение на экране сменилось, появилась картинка.
Член.
Рука отказала. Голова стукнулась об пол. Спинной мозг полностью отключился. Я пялился на кусок ковра, глядя на комки собачьей шерсти, скопившейся под тумбой с телевизором на другом конце комнаты. Не мог даже отвернуться – мышцы не слушались. Я даже не мог закрыть глаза.
Зато я мог слышать, и я уловил едва слышный хруст ковра, множество маленьких ног, пронзающих ткань. Жесткие черные членистые ноги скользнули перед глазами. Паук занял все мое поле зрения, не дальше чем в шести дюймах от моего лица. Ноги повсюду. Полдюжины покрыто сырным соусом.
Рот твари был размером почти что с мой и окружен игольно-тонкими жвалами. Губы раскрылись, и я с отвращением увидел, что у твари был совершенно человеческий розовый язык. Он приближался к моему лицу.
Паук занял всю мою вселенную, множество блестящих черных ног, охватывающих горизонт. Я мог посчитать вкусовые сосочки на высунутом розовом языке, видел влажные ребра на его нёбе. Панцирь был покрыт какой-то слизью. Две ноги коснулись моего рта, и я почувствовал их щекочущее прикосновение.
Огромный мохнатый нос опустился в мое поле зрения, словно пушистое рыльце самого Господа Бога. Молли наконец-то достаточно заинтересовалась ситуацией, чтобы прибрести с кухни.
Почувствовав запах сырного соуса, нос дернулся. Она лизнула паука, осознав, что самая смелая собачья мечта наконец-то стала реальностью: добыча, уже покрытая сырным соусом. Щелкнув зубами и мотнув головой, она отхватила у твари четыре ноги и опустила голову, тщательно пережевывая.
Паук издал пронзительный визжащий звук, заставившим мои кости содрогнуться. Он выскользнуло из виду так быстро, что я даже не понял, в какую сторону.
За 29 часов до Вспышки
Парализован.
Это навсегда? Я представил, как яд превращает мой спинной мозг в желе. Молли окинула меня полным молчаливого порицания моей лени взглядом. Она прожевала паучьи ноги, поняв, что под хрустящей оболочкой было не так уж и много мяса. Она уселась, прижав оторванные ноги передними лапами, начала слизывать с них сыр.
Я пролежал так не поддающееся счислению количество времени, что в реальности составило около часа. Я почувствовал покалывание во всем теле, спросоня вообразив, что я повалился на муравейник. Но это свидетельствовало о возвращении чувств. Через двадцать минут или около того я уже мог двигать пальцами, а еще через полчаса уже сидел на софе, обхватив руками гудящую голову. Все мои мысленные усилия были направлены на подавление мыслей о том, что паук собирался сделать с моим обездвиженным телом.
Ну, перво-наперво он отложил бы яйца…
Ох черт, паук. Он же все еще мог быть здесь. Дерьмо.
Через три секунды я уже был на крыльце, глядя в свою гостиную через дверь. Паука не видно. Но опять же там было темно, хоть глаз коли, а позади меня был фонарь, так что единственным, что я мог увидеть в маленьком окошке была моя собственная глупая рожа. Волосы выглядели так, словно я причесывался разъяренной кошкой. Я потянулся было за телефоном, но потом понял, что он остался на полу гостиной.
