Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ) - Сафонова Евгения

— У «коршунов» свой кодекс чести. Они никогда не оскверняют и не уродуют тела тех, кого им заказали. Считают это дурным тоном. Свои — другой разговор. — Сухая узкая ладонь легко выскользнула из её пальцев. — Дальше я сам.

— Ну уж нет, — отрезала Ева весело и упрямо. — Иномирные девушки упорные, сам знаешь. На полпути не останавливаются. Зато перевязать можешь сам, так и быть: с этим ты вроде неплохо справляешься.

Она ожидала некоей ехидной шуточки по поводу столь великодушного разрешения, но Герберт лишь усмехнулся. Не зло, не саркастично, а как-то даже тепло.

Неожиданно тепло.

— И ты не злишься, что я снова отдал тебе приказ? — спросил он, пока взмывший со стола бинт обматывался вокруг обработанной раны.

— Это же для пользы дела, верно? Проще так, чем докрикиваться.

— А когда велел защищать меня?

Она вспомнила ощущения, которые испытала, когда убийца прорвался в каменный круг. Вспомнила свои руки, подчинявшиеся приказу: двигавшиеся куда стремительнее и увереннее, чем когда она защищала себя от каменного меча.

Даже волшебный смычок не мог так просто сделать из неё превосходного бойца. И приказ — тоже.

Но вместе они делали её куда лучшим бойцом, чем она являлась.

— Я ведь не слишком хорошо сражаюсь. Пока. Приказ помогал мне делать это лучше, правильно? Это… как будто ты мною управляешь. — Дожидаясь, пока щёлкнут ножницы и свежий бинт завяжется бантом, Ева посмотрела на тряпицу, нежившуюся в целебной ванночке. — А ты сражаешься уж точно лучше меня.

— Я думал, ты не терпишь, когда тобой управляют.

— Не когда это поможет нам обоим выжить. Или хотя бы не упокоиться окончательно, — мрачно прибавила она, перехватывая его правую руку: вспомнив, что к одному из них слово «выжить» не совсем применимо.

Герберт молча следил, как она освобождает ладонь от бинтов. И молчал, пока она терпеливо помогала затянуться последней ране, вышедшей глубже других.

— Можешь себя поздравить, — проронил он затем.

— С чем?

— Ты доказала, что я был неправ.

На миг остолбенев, Ева подняла голову.

— Я думал, ты годна лишь на то, чтобы подчиняться, — неторопливым, совершенно будничным голосом разъяснил некромант, отвечая на потрясение в её глазах. — Быть безвольной куклой. Источником помех, но не помощи. Ты убедительно продемонстрировала обратное. — Отвёл взгляд: опустив на ладонь, лежащую в её пальцах. — Если бы не ты, сегодня меня убили бы. Я жив только потому, что был там с тобой. Спасибо.

Ева не сказала ни слова. Не знала, что сказать. Просто отвернулась, чтобы снова выкупать тряпку в миске.

И, скручивая хлопок в пальцах, сквозь которые бежали струйки лазурной настойки, смогла лишь подумать, что в последние дни венценосный сноб удивляет её всё больше. Слава богу, приятно.

Эти мысли быстро привели её к другим, вовсе не таким приятным — и улыбка, просившаяся на губы, померкла, так до них и не добравшись.

— Герберт, — вновь повернувшись к нему, тихо произнесла девушка, — как я буду сражаться с королевой, если убийцы так легко смогли меня победить?

— У тебя есть преимущество.

— Что я уже мертва? — промокая на глазах бледнеющую рану, Ева досадливо мотнула головой. — Сегодня в меня вонзили меч. А если королева решит сжечь меня? Дотла? Она лучшая колдунья страны, Герберт, как я смогу её победить?

— Надеюсь, тебе не придётся сражаться с ней. Там сказано о чудище, которое ты сразишь. Не о королеве, — сухо напомнил тот. — От дракона я смогу тебя защитить. В случае Айрес, надеюсь, всё сделают за тебя.

— Кто сделает?

Он не ответил. Просто сидел, неотрывно следя за движениями её пальцев.

— Герберт, если у тебя есть план, самое время им поделиться. Потому что пока я абсолютно не представляю, как мы свергнем королеву. А даже если свергнем, как ты будешь править. — Она опустила тряпицу в миску с чрезмерной, почти демонстративной аккуратностью. — Ты же… не обижайся, но ты не слишком-то подходишь на роль короля. Там нужно много общаться с людьми, чего ты явно не любишь, и быть хитрым, и дипломатичным, и решать множество…

— Ты можешь войти, Эльен, — бесцеремонно прерывая её, произнёс некромант.

Дверь приоткрылась, и призрак, явно деликатно ждавший в коридоре окончания разговора, заглянул в кабинет.

— Господин. — Он неуверенно посмотрел на Еву. — Прошу прощения, что прерываю, но к вам явился…

— А, он всё-таки пришёл. — Стремительно встав, некромант посмотрел на бинт, немедля торопливо взмывший в воздух. — Подожди здесь.

Последнее явно относилось к Еве, немного встревоженной неожиданностью происходящего.

— Кто-то пришёл?..

— Не волнуйся. Я скоро вернусь. Жди здесь. — Дождавшись, пока порез на правой руке тоже скроет свежая повязка, Герберт выскользнул из-за стола. — И сядь, пожалуйста, прилично.

Сумрачно проследив за его уходом, она с комфортом устроилась в освободившемся кресле. В конце концов, ей велели сесть, а других сидений в кабинете не наблюдалось.

Надо же. У Герберта всё-таки бывают гости. Правда, кем бы этот гость ни был, надолго он в замке явно не задержится. Наверняка некромант отправился встретить его лишь затем, чтобы спровадить подальше. Хотя бы потому, что вздумай гость сунуть нос, куда не надо…

Вопреки обещанию некроманта, Ева всё же успела заскучать. И к моменту, когда дверь открылась вновь, успела понять, что бумаги на столе — вовсе не магические трактаты, а экономические расчёты, черновики писем, наброски указов и доклады чиновников подконтрольных Герберту земель.

— Ладно, хотя бы часть своих слов я готова взять обратно, — завидев некроманта, сказала она. — Судя по бумагам, ты всё-таки не совсем…

Запнулась, когда следом за Гербертом в кабинет вошёл незнакомый молодой человек.

Заметив Еву, незнакомец замер. В юном красивом лице она видела то же удивление, что вынудило неподвижно застыть в кресле её саму; но ореховые глаза под тёмными кудрями, щурясь, изучали её черты пристально и цепко.

— Давно ждал подходящего момента, чтобы вас познакомить. — Глядя на девушку, Герберт отступил в сторону. Изогнул ладонь в каком-то насмешливо изящном жесте, указывающем на молодого человека. — Миракл Тибель, мой брат. Знакомься, Мирк — лиоретта Ева.

Её имя он выговорил возмутительно правильно: лишь с лёгким забавным акцентом, из-за чего оно прозвучало скорее как «Йевва».

Миракл Тибель. Тот самый Миракл «Ясамосовершенство» Тибель.

Ох…

Вспомнив уроки Эльена, Ева всё же поднялась с места. Сбоку от кресла изобразила реверанс, приличествующей для приветствия члена королевской семьи.

— Лиэр Миракл, — склонив голову, пропела она: лихорадочно соображая, что чёртов лиэр тут делает и зачем Герберт его привёл.

Не отрывая пытливого взгляда от её лица, Миракл Тибель поприветствовал девушку сдержанным поклоном. Перевёл тот же взгляд на брата.

— Уэрт, — тихим, звучным голосом произнёс он, — только не говори, что…

— Она пришла из иного мира. Она — та самая дева из пророчества Лоурэн. — Герберт помолчал — и безо всякого выражения в ровном голосе и бледном лице добавил: — Твоя суженая.

[1] От итальянского luce — свет, блеск.

ГЛАВА 16

Inversio

Inversio — инверсия, обращение (лат.). Изложение мотива или темы в обратном движении: например, вместо до-ре-ми — ми-ре-до

Незадолго до сногсшибательного заявления, лишившего Еву дара речи, Герберт встречал брата в замковом холле.

— Рад, что ты пришёл, — остановившись в пяти шагах от гостя, произнёс некромант. — И даже почти не опоздал.

— Я прочёл твою записку, — сухо откликнулся тот. — Зачем звал?

Они стояли, глядя друг на друга так, словно приветствуя противника перед боем; так, словно их взгляды соприкасались невидимыми лезвиями. Миракл, прямой, как струна, держал сцепленные руки за спиной — даже не думая в знак приветствия протянуть брату одну из них.