Сергей Шкенёв - Пёс имперского значения
— У тебя, Лаврентий, прибор неисправный, — укорил товарищ Раевский.
— Какой был, — оправдывался Берия. — Другого всё равно нет.
— Можешь и этот выбросить.
Палыч с сомнением осмотрел таксометр и совсем было собрался последовать совету Изяслава Родионовича, как хитрое изделие технического отдела неожиданно ожило и запищало.
— Есть сигнал! И мощный! — экранчик засветился красным, и на нём появился адрес. Почтовый, даже с индексом.
— Это где такое? — Изя полез в сумку за картой.
— Погоди, кажется пошло сканирование эмоций, — Лаврентий Павлович предупреждающе поднял руку. — Да, точно, есть контакт.
— Что там? — я попытался разглядеть данные через плечо.
— Сейчас расшифрую, — Берия подключил приборчик к ноутбуку.
Странное зрелище, наверное, представляли мы со стороны. Три весьма респектабельных джентльмена в визитках и цилиндрах, (а у меня даже хризантема в петлице) сидя на скамейке в парке, склонились над раскрытой книгой, в которой всего одна страница, да и та стеклянная. На цилиндрах настоял Израил, уверяя, что в это время настоящие лондонские денди исключительно в них и ходили. Ну, не знаю… По моему мнению, так при туристических поездках по вражеским столицам, лучший головной убор — танковый шлем. Конечно в нём немного жарко, особенно летом, зато потом от выстрелов в ушах не звенит.
Наконец ноутбук сменил тон гудения, и на мониторе появились результаты сканирования. Они представляли собой слова, большей частью неприличные, хаотично перемещавшиеся по экрану. Наверное в голове у Такса мысли скакали именно так. Палыч зафиксировал картинку и прочитал вслух:
— Добыча… Не рычи на меня, придурок… Чего вы там на своей Аляске грызли?… Свинья ты, а не медведь… Да плевать на твою клетку… Стой спокойно, я на тебя охотиться буду… Не может быть! И медведи на каждом шагу?… На Аляске, говоришь?… Чего врёшь, на табличке всё написано… Ладно, живи, придурок неграмотный…
— Он в зоопарке! — сразу догадался я. — Едем туда!
— Сейчас такси поймаю, — Изя встал со скамейки и направился к выходу из парка.
Отсутствовал он минут пятнадцать, и мы начали даже немного беспокоиться, но вот вернулся, ведя в поводу трёх верховых лошадей.
— Купил недорого, — и напарник тут же покраснел.
Мы, архангелы, врать не умеем, значит и вправду купил. Вот только про стоимость спрашивать не стоит. И про полицейскую форму, аккуратными тючками притороченную к сёдлам. Лаврентий Павлович недоверчиво оглядел новое средство передвижения, печально вздохнул, и отправился переодеваться в ближайшие кусты.
— Ты чего? — упрекнул я Раевского. — Не мог обычный автомобиль раздобыть? Будто не знаешь, какой из нашего святого наездник.
— Нормальный транспорт, — Изя не стал стесняться, и сменил одежду прямо на аллее. — И потом… если товарищ Берия решил совершить верховую прогулку, то это уже проблемы лошади, а не товарища Берии.
А я переодеваться не стал. Не то, чтобы не понравился фасон и покрой — и не в таких лохмотьях приходилось хаживать, просто смутили тёмные пятна на доставшемся мне комплекте. Да и вообще — вдруг у предыдущего владельца были блохи или чесотка?
Ну мы и поскакали. А Лаврентий ничего, молодцом в седле держится. Прирождённый джигит, даже не упал ни разу. Сначала его Раевский подстраховывал, а потом уверился, что всё в полном порядке, и вырвался вперёд, стараясь стоптать как можно больше прохожих. Варвар, ну что с ним поделать. Из присущей мне гуманности вдруг жалко стало будущих сибирских шахтёров и строителей Байкало-Амурской магистрали… Ой, подсознательное так и лезет. Забудьте, оговорился. Просто пожалел бедных пешеходов и чуть-чуть внёс коррективы в маскировку Израила. Но так, чтобы сам он этого не заметил.
И вот летел теперь по лондонскому Сити лихой казак в папахе с красной ленточкой да развевающейся по ветру бурке, чубатый и с шашкой наголо. А за ним два бобби, вооружённые только ясеневыми клобами. И полная непонятность — то ли большевик удирает от полицейских, то ли ведёт их в атаку. И судя по азартному и кровожадному выражению лица — верно именно последнее. Потом уже, прочитав в британских газетах отчёты о нашей прогулке, я признал свою ошибку. Да, мирные горожане разбегались в разные стороны при виде красного конника, но… Ну подавил бы Израил десяток-другой ротозеев, и хрен бы с ними. А так, после пролетевших по городу слухах о появлении русских казаков и случившейся вследствие этого паники, в столпотворении погибло не менее двух тысяч человек. Зафиксировано три с лишним сотни самоубийств, преимущественно среди участников интервенции, и семьдесят восемь случаев сумасшествия, когда больные объявляли себя Будённым, а один даже покойным Нестором Махно. Что поделать, иные времена — иные нравы. В прежние времена всё больше Александры Македонские, Буцефалы да Наполеоны попадались, а сейчас пристрастия несколько поменялись. Да что с них взять?
Но перед самым зоопарком иллюзию с Раевского всё-таки убрал — бедные зверушки не заслужили шоковой терапии. Только оказалось, что кто-то их напугал до нас. Растерянные служители тщетно пытались навести хоть какой-нибудь порядок, да вот… Помнится в Помпее, в день, когда Изя получил таки разрешение на испытание "Божьего гнева" одной из первых модификаций, всё было немного спокойнее. Во всяком случае, там не валялись под ногами упавшие в обморок слоны и бегемоты.
А на каждом столбе сидело по обезьяне и посетителю. Причём вели себя безобразно и те и другие. Люди, увидев полицейские мундиры, немедленно начали требовать призвать к ответу мерзких макак, посмевших покуситься на подданных Его Величества с самыми гнусными намерениями. Обезьяны в ответ визжали и кусали ябедников за мягкие места, и только некоторые пытались объяснить, что ничего и в мыслях не держали. Этих, говорящих, можно было легко отличить от остальных по разноцветным чалмам на головах.
— Какое счастье, господа полицейские, что вы сумели прибыть так быстро! — к нам спешил толстячок с розовой лысиной, уворачиваясь от электрических лампочек, бросаемых мартышками. — Я ведь позвонил только пять минут назад.
— Это наш долг, мистер… э-э-э? — Изя склонился в полупоклоне.
— Мопс. Меня зовут Джеральд Мопс, — толстяк поклонился в ответ. — Я директор зоопарка.
— Очень приятно. Инспектор Знаменсон к вашим услугам. А это мои коллеги — инспекторы Томинсон и Пронинсон. Мы однофамильцы. Что случилось?
— Случилось страшное — на нас напали!
— Русские? — уточнил Раевский.
— Нет, — ответил мистер Мопс удивлённо. — А должны быть они?
— Это неважно. Покажите место происшествия.
— Да-да, пожалуйста, — директор засеменил вперёд, но постоянно оборачивался и заискивающе заглядывал в глаза. — Вы отметите, что моей вины в случившемся нет?
В принципе, сам зоопарк и являлся тем самым местом происшествия, но основным его эпицентром были вольеры с медведями, и представляли они очень печальное зрелище.
— Это не соответствует марксистской теории, — заявил Лаврентий Павлович, оглядев решётки со следами зубов на них.
— Простите, какой? — не понял мистер Мопс.
— Дарвиновской, — пояснил товарищ Берия. — В результате эволюции не смогло появиться существо, способное перекусить дюймовый стальной пруток. Карл Линней также это отрицает.
— Но оно было! — жалобно возопил директор.
— Оно — это кто? — Лаврентий Павлович начал сурово хмуриться.
— Чудовище!
— Годзилла?
— Простите, опять не понял…
— Ну как же… Чудовище обло, огромно, озорно, в очках и не брито.
— Нет, что вы… — мистер Мопс опять поклонился, приложив пухлые ладошки к груди. — Очков у него не было. Зато длиной он был футов пятнадцати, зубы в три дюйма, и хвост… Очень большой хвост.
— Бред, — авторитетно заключил Берия. — Или вы слишком увлеклись сочинениями Киплинга? Наги в Англии тоже не водятся.
— Но мои люди могут подтвердить!
Изя склонился к моему уху и прошептал:
— Точно врёт. В послании Павла коринфянам особо указывается — жителей Британских островов людьми не считать до особого распоряжения.
— Где такое написано?
— В первоисточнике! — Израил гордо вскинул голову.
— Не видел.
— Да ладно, я же сам диктовал. Или опять отредактировали? Вот так всегда, — Изя плевком сбил с ближайшего столба строящего гримасы гамадрила. — Стараешься, творческими муками мучаешься для потомков. А они…
Напарника можно понять — после того, как из тринадцати версий одного его бестселлера осталось только четыре… Я бы тоже обиделся.
Но дело не в том. По описанию мистера Мопса, если преуменьшить некоторые параметры, здесь побывал Такс. Рус фон Ливенвальд фон Скениофф, буду совсем уж точным. Директор зоопарка приметил главное — длинный и зубастый
