Игорь Зябнев - Жизнь так коротка
– На какой вокзал едем, Сергей Семёнович?
– На Южный, – ответил я, садясь в экипаж.
Слуга поставил саквояж на сиденье возле меня, рядом я положил сумку с деньгами.
– Слушай мою команду! – раздался зычный голос Олега. – Открыть ворота! Первая рота – впереди, вторая – замыкает. Направление движения – Южный вокзал. Рысью – марш!
Гвардейцы стройной колонной выехали на площадь. Мой кучер хлестнул лошадей и поехал следом. Вторая рота так же чётко проследовала за нами. Колонна свернула на набережную, оставив порт далеко позади. Но даже сейчас оттуда слышались гудки океанских пароходов.
Вверх по Темзе, окутанный облаками дыма, маленький пароходик тянул две баржи, гружёные углём. Довольно быстро мы его обогнали, поскольку ехали посреди набережной, а попутный и встречный гужевой транспорт прижимался к обочинам. Колёса большинства экипажей стали обтягивать резиной, что заметно уменьшило не только шум на улицах, но и разрушение дорожного покрытия.
С правой стороны набережной тянулись кварталы пятиэтажных жилых домов. Сейчас мы проезжали мимо старинного каменного моста, по которому разрешалось лишь пешеходное движение. На парапете висела табличка, оповещающая туристов о том, что этот памятник строительного искусства охраняется государством.
Метров через двести пятьдесят стоял действующий железный мост. У его основания располагалась большая площадь, на которой движение транспорта происходило по кругу. Мост был достаточно широк, и по его центральной части проложили четыре ряда рельсов конной железной дороги. Здесь стоял регулировщик движения в полицейской форме с жезлом в руке. Увидев нашу колонну, он на некоторое время перекрыл движение с правой стороны, чтобы мы смогли беспрепятственно въехать на мост. Точно такое же сооружение через Темзу, только из стали, существовало в пяти километрах вверх по течению.
Посмотрев направо, я увидел, как по железнодорожному мосту в сторону старой части города движется товарный поезд. Там, в конце городской черты, находился Северный вокзал.
Погода стояла пасмурная. То и дело срывался мелкий дождь, иногда переходящий в мокрый снег. Однако на улицах часто встречались велосипедисты, одетые в прорезиненные плащи. Проехав через мост, мы двигались по городу ещё с полчаса, пока не прибыли на привокзальную площадь. Здесь по команде Олега гвардейцы первой роты спешились и передали поводья своих лошадей солдатам второй роты. Те отправились в обратный путь, выстроившись в цепочку. Таким образом, возле каждого седока бежала лошадь без всадника.
Я вышел из экипажа и велел кучеру ехать во дворец. Мою поклажу подхватили два дюжих гвардейца. Олег построил роту так, чтобы меня со всех сторон окружали солдаты, хотя, на мой взгляд, никакой необходимости в этом не было. Навстречу к нам спешил начальник вокзала. Он, запыхавшись, спустился по бетонным ступенькам и, поднеся руку к козырьку форменной фуражки, бодро отрапортовал:
– Господин Верховный Правитель! Ваш поезд только что сформирован, сейчас идёт погрузка угля, продуктов и всего необходимого для вашей поездки. Начальник вокзала Лосев.
– Спасибо, господин Лосев, – ответил я, обратив внимание на полное лицо начальника и его плотную фигуру. – Проводите нас, пожалуйста, к поезду.
– Слушаюсь! Следуйте за мной.
Мы прошли мимо здания вокзала и поднялись на эстакаду, ведущую через многочисленные пути. Примерно посредине спустились по лестнице вниз, пропустили движущийся на малой скорости маневровый паровоз, перешли через полотно дороги и, свернув налево, через некоторое время увидели наш поезд. Он состоял из вагона-ресторана и четырёх вагонов, один из которых являлся моей собственностью. Впрочем, в целях конспирации внешне он ничем не отличался от других спальных вагонов. Я даже растерялся.
– Который мой? – спросил у Лосева.
– Второй с головы состава, – ответил тот.
– Когда закончите погрузку, пришлите смету расходов, исходя из двухнедельной поездки. Я оплачу всё на месте.
– Хорошо, господин Верховный Правитель, – ответил чиновник и незаметно удалился.
– По вагонам! – раздалась команда Олега.
Я поднялся в свой вагон и был приятно удивлён, открыв дверь из тамбура. Первым делом в глаза бросилась дорожка из натурального меха леопарда во всю длину прохода. Она совершенно скрадывала шум шагов. Стены обшиты панелями из красного дерева, потолок – чистый палисандр с позолоченными плафонами. Поручни и ручки дверей выполнены из никелированной стали. В окна вставлены двойные толстые стёкла, которые при желании можно закрыть занавесями из зелёного бархата с золотым шитьём.
Двери всех купе были открыты. Моё отличалось от прочих как размерами, так и изяществом дизайна. Оно разделялось перегородкой на две неравные части. В первой – внизу слева находился мягкий кожаный диван, над которым располагалась багажная полка. Рядом с окном – прекрасной работы деревянный стол, ножки которого надёжно прикручены к полу. Напротив стола – удобное кожаное кресло. За перегородкой я обнаружил умывальник, душ и туалет, также богато отделанные. Всё было рассчитано на максимальный в дорожных условиях комфорт.
Я снял плащ и повесил его на вешалку с правой стороны от входа в купе. Затем сел в кресло. В коридоре слышались приглушённые голоса солдат, располагавшихся на своих местах.
– Разрешите, господин Верховный Правитель?
Повернув голову, я увидел двух гвардейцев, державших мои вещи.
– Пожалуйста, поставьте на багажную полку.
Они исполнили мою просьбу и бесшумно удалились. От нечего делать, я стал смотреть в окно. Ближайший путь был свободен, а по следующему медленно, постепенно набирая скорость, шёл товарный состав. Каких только вагонов тут не было! И открытые платформы с углём и гравием, и закрытые опломбированные вагоны, и цистерны для перевозки наливных грузов, и вагоны-ледники. Хорошо поработали инженеры в последние столетия! Паровозы стали мощные, тяжёлые и быстроходные. Вагоны сцепляются автоматически. Также автоматически стала работать система пневматических тормозов…
– Скучаешь?
В купе, закрыв за собой дверь, вошёл Олег и, повесив фуражку на вешалку, бесцеремонно плюхнулся на диван.
– Разместил своих орлов, теперь и мышь не проскочит, – довольно сказал он.
– А ты где устроился?
– В соседнем купе вместе с лейтенантом второго взвода. Так что будем соседями.
– Очень приятно, – с сарказмом сказал я. – Здесь ты у меня не выиграешь – бильярда-то нет.
– Зато есть шахматы!
– В шахматах ты слабак по сравнению со мной, – взглянул я на Олега с чувством собственного превосходства. Недавно мы один раз сразились за шахматной доской. Этого мне вполне хватило, чтобы получить чёткое представление о силе игры друга.
Олег хотел что-то ответить, но в этот момент в дверь постучали.
– Войдите! – откликнулся я.
В купе вошли начальник вокзала и низенький лысый человечек в очках – бухгалтер.
– Погрузка закончена, – доложил Лосев. – Всё, что потребуется в дальнейшем, сможете получить вот по этому документу на любой станции.
Он протянул мне фирменный бланк с печатью вокзала и своей подписью.
– Во что мне обойдётся путешествие? – поинтересовался я.
Тут взял слово бухгалтер:
– Видите ли, ваша поездка внеплановая. Точный расход угля и всего прочего подсчитать просто невозможно, учитывая, что вы можете захотеть изменить маршрут…
– Сколько нужно, чтобы дорога в любом случае не осталась в убытке? – перебил я его.
Бухгалтер замялся. Потом, набравшись храбрости, сказал:
– Восемьдесят тысяч рублей. – И тут же уточнил: – Этой суммы должно хватить при любых обстоятельствах.
– Так уж и при любых? Ладно, выписывайте ордер на сто тысяч, – распорядился я, уступая ему кресло и доставая с полки сумку с деньгами.
– Олег Юрьевич! Будьте так добры, уберите из сумки лишние сто тысяч, – обратился я к другу. Тот минут пятнадцать отсчитывал золотые двадцатирублёвики, складывая их на столе аккуратными стопками по десять штук в каждой. Монеты были совсем новые. Их начали выпускать несколько лет назад. За прошедшие столетия доходы населения существенно выросли, а вот цены, даже в частном секторе, остались практически на прежнем уровне, поскольку жёстко контролировались государством.
Государственный банк оставался единственным банком в стране, и это всех устраивало, так как банкротство ему не грозило ни при каких обстоятельствах: он подчинялся Казначейству, этому, с позволения сказать, финансовому монстру, сосредоточившему в своих хранилищах колоссальные запасы драгоценных металлов.
Всё же медные монеты в четверть и полкопейки ушли в прошлое. Все остальные сохранились. Новые двадцатирублёвики были весьма массивны. На них изображался Верховный Правитель в полный рост на фрагменте набережной Темзы, причём на заднем плане отчётливо выступали орудийные башни средних размеров военного корабля.
