Антон Мякшин - Бес шума и пыли
— Я не… — неуверенно начал он.
— Ага! — торжествующе завопил Быстроногий Олень. — Колите!
— Ладно, ладно! — взмахнул руками воеводин сын. — Согласен… А разводиться у вас можно?
— Ты еще про алименты спроси, — фыркнул я. — Меня сейчас укокошат, а он о личной жизни думает.
— А теперь насчет Рогатого Духа, — мстительно скривился жрец. — Хоть его сейчас замучим…
— Может быть, Прибрежная Галька и меня в мужья возьмет? — предположил я. — У вас ведь многоженство, кажется, практикуется? Значит, должно быть и это… многомужество.
— Никогда Прибрежная Галька и пальцем не коснется злого духа! — заявила девушка.
Таронха посмотрел на меня, развел руками и, засучивая рукава, двинулся вперед. Тело мое потеряло силу — действовала чуждая моей натуре энергетика враждебного существа — создания Света.
— Ничего личного, — успокаивающе проговорил великий дух. — Без обид, ладно? Обыкновенные рабочие отношения. Я тебя сейчас р-раз — и надвое разорву, чтобы долго не возиться. Только ты не кричи громко, а то в башке гуди-ит.
— Погоди! — выдавил я.
— Ну чего годить-то?.. Извини, золотой мой, разбирательства и так затянулись…
Копыта и хвост! На этот раз я попался крепко. Ни малейшего шанса на спасение!.. И почему всё так получается? За паршивую колоду карт, крапленых к тому же, принимать мученическую кончину? Ведь я не святой-мученик, а совсем наоборот! Почему этому детине неотесанному повезло, а мне нет? У него прямо как в приключенческом романе всё вышло — появилась из ниоткуда прекрасная дева и спасла… А на мне сказки кончились, началась банальная проза. Сейчас разорвут на две части — и привет! Я же не пиу-пиу: неуязвимостью и способностью к регенерации не обладаю… Где же мои спасители? Хоть один?! Жуть как не хочется умирать!.. Нет, не должно так мерзко наше приключение закончиться! Ну не должно — не по правилам это!
— Можешь закрыть глаза, — разрешил Таронха. — Покурить перед смертью хочешь? Я тебе козью ножку сверну…
— Хочу… — простонал я. — Покурить.
— Не медлите! — закричал жрец. — Не тяните! Великий Таронха, курение очень вредно — вы же сами нас этому учили! Убивайте его поскорее!
— Ша! — огрызнулся Таронха. — Помолчи хоть немного, зануда родненький! Все жилы вытянул: Таронха — то, Таронха — се… Убью я его, убью, никуда не денусь..Чего ты беспокоишься? Надоел!
Я затянулся цигаркой, всунутой мне в рот духом добра и всепрощения. И… тут же выронил ее на землю.
По прерии к нам летел всадник на мустанге. Издали размахивал руками с риском свалиться и орал что-то.
Ну слава Вельзевулу! Наверное, это мой спаситель… А то я уже беспокоиться начал.
— Подождите! — закричал я. — Посмотрите! Вон! Вон!
Таронха опять болезненно поморщился. Быстроногий Олень всмотрелся из-под ладони и недовольно пробурчал:
— И чего ты вопишь, Рогатый Дух? Это всего-навсего Кленовый Лист скачет… Великий Таронха, продолжай, пожалуйста!
— Великий Таронха, подожди! — не сдавался я. — Кленовый Лист наверняка важные вести везет. Может, ситуация изменилась и меня убивать уже не надо…
— Ничего ситуация не изменилась! — вступил Небесная Чаша. — Великий Таронха, убивайте скорее нечестивого духа!
— Необдуманные решения часто приводят к непредсказуемым результатам! — нашелся я. — Великий Таронха…
Великий Таронха рассердился:
— Чего вы меня дергаете? Дух я или не дух? То убивай, то не убивай… Так убивать, что ли?
— Да! — в один голос закричали Быстроногий Олень и Небесная Чаша.
— Нет! — прокричали в один голос я и Гаврила.
— Вои-и-ины! — донесся до нас вопль Кленового Листа. — Воины, беда-а!
Ну хоть немного времени выиграл, препираясь со своими палачами. Кленовый Лист успел доскакать до нас, на ходу соскочил с мустанга, рухнул на колени, поднялся; увидев Таронха, снова рухнул на колени и снова поднялся.
— Хватит кувыркаться! — прикрикнул на него Небесная Чаша. — Говори, что случилось! И поскорее! Нам некогда — мы Рогатого Духа казним!
— Беда… — едва выговорил задыхающийся Кленовый Лист. — Воины племени койота напали на наше селение! Разорение и гибель несут они! Женщины и дети успели укрыться в лесу, а…
— Вот еще беда, — хмыкнул Быстроногий Олень. — Много их?
— Полсотни! И с ними…
— Полсотни?.. Позвал бы Хитрого Скунса, он бы их раскидал, позабавился… Чего ты сюда прискакал? Делать, что ли, нечего? Отвлекаешь нас…
— Н-нет, — заикался индеец, — вы меня не поняли… С воинами рода койота пришли чужеземцы — люди с белыми лицами и жестокими сердцами! Как и говорилось в пророчестве!
— Не может быть! — ахнул Небесная Чаша.
— Может, может! Людям пиу-пиу нанесли сокрушительный удар! Защита великого Таронха… Кстати, здравствуй, великий Таронха, — спешил, забыл поздороваться как следует… Зелье защищает нас лишь от воинов койота, но перед бледнолицыми воинами оно бессильно!
— Не может быть! — удивился и Таронха. — По моим сведениям, нашествие бледнолицых должно произойти… не менее как через столетие!
— Пророчество так и говорит, — поддакнул жрец.
— Не пророчество говорит, а я передаю информацию из конторы, золотенький мой! — рявкнул Таронха. — Это и есть ваше пророчество!.. Позвольте, дети мои, что же получается? Раз бледнолицые уже явились, значит, мне пора уходить?
Воины пиу-пиу взвыли.
— Да, да, — вздохнул Таронха. — Ничего не попишешь. На пенсию… Кончилось мое время. Совсем другая эпоха наступает. С бледнолицыми мне сражаться нельзя — полномочиев таких не имею.
— А как же мы? — завопил Быстроногий Олень.
— Ну… пришлют к вам кого-нибудь… Наверное… Взамен.
— О великий Таронха!..
— Для вас — великий Таронха, а для начальства — мелкий сотрудник. Оно со мной не церемонится.
— Убей хотя бы напоследок Рогатого Духа! — взмолился Небесная Чаша.
Таронха повернулся ко мне и незаметно для остальных подмигнул.
— Не могу! — сказал он. — По инструкции я обязан прекратить всякую деятельности, когда здесь объявятся бледнолицые. Не думал, что так скоро… Выходит, начальство в расчетах ошиблось. Бывает, конечно… Очень жаль, но… Передавайте привет Тависке, когда объявится… Впрочем, наверное, не объявится уже… И его время пришло — на пенсию выгонят. Э-хе-хе…
Затоптав цигарку, бывший великий дух Таронха, а ныне пенсионер и сторож в перспективе запахнул телогрейку и вскарабкался на облако, которое тут же взвилось к небесам. Оттуда чуть слышно донеслось:
…пристрасти-и-ился к алкоголю! Спьяну колотушкой бил, райски ку-ущи сторожил!..
Скоро звуки песенки утихли, и наступила недолгая тишина.
* * *
Индейцы еще не успели окончательно прийти в себя, услышав ужасную новость, как прерия огласилась визгом, воплями, конским и людским топотом, проклятиями и грохотом выстрелов. Да! Жестяной грохот раскатился по прерии, и, словно монпансье из коробочки, рассыпались по желтой бескрайней долине покрытые боевой раскраской всадники на мустангах — толпа их бешено неслась к предгорью. В авангарде (если авангардом можно назвать цепь без оглядки улепетывающих воинов) было больше сотни воинов пиу-пиу, легко узнаваемых по оселедцам на бритых головах. За ними, увлеченно улюлюкая, гналась небольшая — человек, наверное, пятьдесят — группка длиннокосых койотов.
Жрецу, вождю и воинам резко стало не до нас с Гаврилой. Быстроногий Олень выстроил сорок копьеносцев в подобие шеренги и метался вдоль нее, явно не зная, что делать дальше. Вроде бы надо воевать, но как тут повоюешь, если перед глазами замечательная иллюстрация боевого духа пиу-пиу: конная сотня воинов рода антилопы спасается бегством, по пятам преследуемая вдвое меньшим отрядом противника?
Шарахнул еще один выстрел… Пока нельзя было разобрать, кто это огнестрельным оружием балуется, но все догадались, что стреляют нападающие… Вот так хват вождь Разящий Клык! Где он умудрился выкопать бледнолицых раньше установленного высшими сферами срока? Еще и привлек их на свою сторону! Ну сейчас тут такое начнется…
Неожиданно я увидел и самого Разящего Клыка — он летел на мустанге одним из первых. Размахивая направо и налево массивной палицей, восторженно орал:
— А вот тебе — чик! И тебе — чик!
Вот это да! Осиротевшие после ухода духа-защитника пиу-пиу лишились магической своей неуязвимости — от ударов вождя рода койота они разлетались кто куда как резиновые мячики!
Разящему Клыку, видно, мало показалось одной дубинки. Выпустив поводья, он выхватил из-за спины копье и разил недруга теперь обеими руками, приговаривая:
— Что палицей, что копьем: всё равно — чик!
Знакомая присказка, между прочим… Ладно, сейчас не до воспоминаний. Вот буду мемуары писать на склоне лет — тогда и разложу по полочкам все произошедшие со мной события. Если, конечно, по причине преклонного возраста не впаду в маразм и склероз…
