Сергей Панарин - Барабан на шею!
«Двигаются они по-особенному плавно, – подумал солдат. – Неспешно так, словно бессмертные… или мертвые!»
Лавочкину вспомнилась институтская кавээновская переделка популярной песни:
Старый клон, старый клон,старый клон стучит в окно,Приглашая нас с тобою на прогулку.Отчего, отчего, отчего мне так стремно?Оттого что зомби ходят в переулке.
– Здравствуйте, – с каким-то особенным подсвистом сказали хозяева. – Добро пожаловать в Доппельадлер[26].
«Ишь, ты, дуэтом говорят… – внутренне усмехнулся солдат. – Два молодца – однояйцевых близнеца».
– Добрый вечер, – ответила Марлен.
– Привет. – Коля приветственно поднял руку. – Пустите добрых странников на постой?
Двойняшки переглянулись.
– Пустить-то мы вас пустим… – начал первый.
– …а вот выпустить… – продолжил второй.
– Шутка! – громко сказали они и, запрокинув головы, произнесли троекратное «ха».
Смехом этот акт Лавочкин не назвал бы. Возникло неприятное предчувствие опасности, от которого хотелось ощериться, выпустить когти, а еще лучше – рвать эти самые когти отсюда.
– Пожалуй, мы не станем вас стеснять и обратимся к вашим соседям, – проговорил Коля, пихая локтем виконтессу, мол, пойдем.
– Как хотите! – механически улыбнулись синюшные братья. – У нас все гостеприимные.
Они синхронно помахали правыми руками.
Солдат и виконтесса ретировались со двора.
– Валим отсюда, – прошептал Лавочкин, намереваясь вскочить на коня.
– Молодые люди! – раздался мягкий мужской голос.
Между домами стоял лысый розовощекий мужчина. Коля решил, что он «предпенсионного возраста». Просторные серые одежды прикрывали коренастое тело. На круглом лице замерла вкрадчивая улыбка.
– Вы не бойтесь братьев Пуппеншпилеров[27]. Они добрые, хоть и странные. Я местный староста. Если вам нужен ночлег, то милости прошу.
Усталость взяла свое, согласились. Вроде бы нормальный мужик, культурный.
Лошадей оставили в загоне.
Жилище старосты было небогатым. Бедно, но чисто – как в анекдоте. Хозяин не держал ничего лишнего. Стол, скамьи, две кровати, сундук. Печь, посуда, минимум утвари. Четыре лампады по углам.
– Садитесь, гостюшки, отведайте молочка коровьего, – пригласил староста, выставляя пузатую крынку. – Я-то сам бобылем живу. Хозяйствую, за деревней смотрю.
– Оригинальные у вас жители.
– Оригинальные?! – Мужик хихикнул. – Ничуть. У нас тут все, кроме меня, двойняшки да тройняшки.
– Странно это как-то… – проговорила Марлен.
– Ничуть. – Староста достал кружки. – Здесь, возле нашего Доппельадлера, некогда жил гениальный колдун по имени Улькхемикер[28]. У него была спрятанная ото всех подземная зельеварня. Он ставил сложнейшие опыты, получая то идеальный газ, то абсолютно твердое тело. Особый интерес колдуна вызывало чудодействие с человеческим организмом. Мгновенное умерщвление, порабощение воли, создание сверхвыносливого человека – вот далеко не полный список его дел. После опытов у него оставались различные магические жидкости, которые Улькхемикер сливал в подземное озеро. Оказалось, озеро сообщалось с верхними водами. И в одно прекрасное утро над нашим поселком пролетел двухголовый орел. Он и дал название селению. С тех пор потомство у наших людей стало удваиваться, утраиваться…
Мужик разлил молоко по кружкам. Коля сделал добрый глоток. Холодная влага побежала в желудок.
– Так он вам потравил тут все, – сказал солдат.
– Вроде и так, – кивнул хозяин, – а вдругоряде и нет. Здесь никто не болеет, живем подолгу, чувствуем себя превосходно. Да вы пейте молочко-то. Или боитесь, что от двухголовой коровы?
Марлен пригубила. Лавочкин приложился как следует.
– Ну, наш колдун не только зельями славен, – продолжил староста. – Он и операции на животных и людях делал. Очень любопытные результаты…
Солдат слушал болтовню хозяина вполуха. Он почувствовал легкое головокружение, приятную тяжесть в руках и ногах, мышцы расслабились, налились теплом, а голова, напротив, обрела необычайную легкость. Состояние было отличнейшее, но что-то настораживало. Марлен пристально смотрела на парня, а розовощекий мужик лопотал, лопотал…
«Надо прекратить этот аттракцион, – думал Лавочкин. – В такой расслабухе любой враг возьмет нас голыми руками… Хотя бы и эти, Пуппеншпилеры».
Братья (легки на помине!) зашли в дом старосты и встали за его спиной.
Коля адским усилием воли заставил себя прислушаться к словам хозяина:
– …А вы являетесь замечательным материалом для моих опытов, ведь прославленный колдун-зельедел – это я. Вы дадите мне замечательных двойников. Сильных, выносливых и толковых. У тебя, юноша, красивый череп. Пожалуй, я его оставлю в своей коллекции. – Староста обратился к близнецам: – Ребятки, хватайте их, и на столы.
Солдат скорее осознал, а не почувствовал, как его хватают и тащат сначала по полу, потом вниз по лестнице, потом темными коридорами, заставленными непонятными то ли баллонами, то ли амфорами… Вслед волокли Марлен.
«Снова плен, снова в подвалы», – посетовал Коля и потерял сознание.
Глава 22.
Огонь, вода и медные трупы, или С миру по нитке – мертвому припарка
Пока опоенный рядовой Лавочкин пребывал в отключке, в мире происходили разные события, как важные, так и пустячные.
Барон Косолаппен обнаружил на столике спальни четыре килограммовых слитка золота и записочку: «Заказ нельзя исполнить. Одна из мишеней скрылась, вторая – неуязвима». Стоило Косолаппену прочитать послание, и бумажка исчезла в зеленом пламени. Четыре всадника любили магические спецэффекты.
Вальденрайх всколыхнула волна массовых побегов узников. Бежали изо всех тюрем одновременно. Особый королевский полк, возглавляемый гением сыска Шпикунднюхелем, сбился с ног, ловя убийц, воров и грабителей, вырвавшихся на свободу. Расследование показало, что кандалы и замки были вскрыты при помощи волшебства. Кто-то снабдил уголовников травой разруби-любые-путы.
Герцог Унехтэльф понял: он не соберет отступные, которые назначил черный человек. Эльф вернулся в родовое поместье, собрал самое необходимое и дорогое и пустился в бега, взяв курс на северо-восток, к королевству трех королей.
Теневой владыка Дриттенкенихрайха Рамштайнт отравился котлетками и пребывал в расстроенных чувствах. Поэтому многих казнили, еще больших разорили, а торговцы внесли внеочередную плату за возможность спокойно торговать.
В Дробенланде, между графствами Вестланд и Западлокер[29], испокон веков стояла высокая многокилометровая металлическая ограда, называемая Железным Занавесом. Так вот, ночью Железный Занавес был растащен гномами и сдан в металлолом. План Белоснежки – свят.
Драконы задались вопросом, как отразится вероятная война среди людей на жизни Драконьей долины. Была создана целая научная комиссия. Тщательно взвесив все «за» и «да вы что там все, охренели, что ли?!», комиссия пришла к выводу, что драконам все по фигу.
Великий ученый и чародей Вайскопф[30], отшельник-многознатец, открыл и доказал второй закон магодинамики: «Сила чудодействия равна силе противочудодействия». Над первым законом Вайскопф еще работал.
Тролль, идущий на зов волшебной флейты, забрел в посудную лавку и наделал там много шума. Перепуганным селянам удалось выманить монстра из лавки и деревни большим куском мяса. Тролль съел мясо и вернулся в деревню. Людям пришлось повторить хитрость с мясом. Громила послушно покинул селение, сожрал кусок и… снова затопал в деревню. Крестьяне поняли: сегодня хитрят не они. Тролль продолжил путь, только когда ему скормили трех баранов.
Шпион, посланный государством Труппенплац в Черное королевство, смог оттуда вернуться. Это был нонсенс. Доселе никому не удавалось покинуть загадочное королевство. Итак, разведчик выполз к пограничному кордону, израненный и окровавленный. Прохрипев: «Там такое творится!», шпион умер. При нем ничего не оказалось.
Колдун Тилль Всезнайгель, никем не замеченный, вошел в тайное убежище ведьмы, называвшей себя Белоснежкой. Невысокий худой маг неспешно бродил, осматривая ее грандиозное, сопоставимое по размерам с пещерой Страхенцверга жилище. Опасливо исследовал большое зеркало, покоящееся у стены, потом огромные часы, мерно размахивающие увесистым медным маятником. Колдун часто останавливался, листая разложенные на столах чертежи и записи, разглядывая застывшие объекты. Дольше всего он простоял напротив висевшей на цепях ведьмы Хельги Страхолюдлих. Она спала магическим сном, ее тело будто одеревенело. Тилль потеребил себя за широкую седую прядь, вплетенную в черные густые волосы. «Эх, сейчас бы с Хельгой поработать, – подумал Всезнайгель, – поспрашивать, наворожить несколько сюрпризов… Жаль, нельзя оставлять здесь следы волшебства… Хотя…» Узкие зеленые глаза мудреца сощурились, буравя бледное лицо ведьмы… Колдун долго шептал, осеняя ведьму магическими знаками. Наконец он замолк, удовлетворенно кивнул и покинул убежище Белоснежки.
