Быть женой чудища закатного (СИ) - Лерой Анна "Hisuiiro"

Ой, нет, если когда-нибудь механикосы и изобретут приспособление для полетов, я была уверена, что механизм будет не такой как у птиц. Потому что это же неудобно, ненадежно и ничего хорошего для обычного человеческого организма! Ужас! А мне еще и не видно ничего… Нет, если и ездить на страже, то только в комфортном сидении. Правда, куда это сидение пристроить?.. Не на спину же.

Но постепенно я привыкла и сама уже сильнее жалась к Гесперу. Холод проникал даже через одеяло, скорее всего, дело было в том, что я замерла в неподвижности. Уж кому, а стражу точно не было холодно, от него шло ровное тепло, хотелось даже вынырнуть из-под одеяла и коснуться кожи чудища голой рукой.

Неизвестно, сколько мы летели, но вдруг направление движения резко сместилось. Полет стал более резким, мы ухнули вниз, а потом вдруг замерли.

— Что такое? — я попыталась выползти из кокона ткани. Стражи спустились на землю? Почему?

— Ур-р-р, — как мог, объяснил мне Геспер и вдруг принялся разматывать ткань и доставать меня из ткани. Свет резанул по глазам, но еще какое-то время я не могла понять, что вижу и вижу ли вообще. Так-то оказалось, что на дворе уже ночь, просто звезды вдали от города яркие и пронзительные.

Геспер спустился посреди леса на пустое от деревьев пространство, человеческие следы я увидела в остатках деревянных построек, но места явно были не населенные. Тишина просто-таки звенела в ушах. Но постепенно я начала различать и шелест ветвей, и крики каких-то животных, и плеск воды. Мы были на берегу какой-то небольшой речки, рядом валялись грудами бревна. Наверное, велась лесозаготовка, только ее почему-то покинули. И не боятся же люди отъезжать так далеко от городов и дорог!

Но мои размышления пришлось прервать, на меня накатили другие ощущения и вполне себе приземленные желания. Я жестами показала на ближайшие кустики, и Геспер с готовностью опустил меня на землю.

На ноги встать было невозможно, затекшие мышцы кололо, я не могла устоять и цеплялась такими же замерзшими пальцами в руки Геспера. Он был горячим, как раз подходящей температуры, чтобы прижаться к нему крепко-крепко и попытаться отогреть щеки и хотя бы руки.

Геспер взволнованно заворчал, подхватил меня на руки и усадил на ближайшее бревно и стянул с меня обувь, принялся разминать непослушные мышцы. Даже через одежду это было до жути больно. Я взвыла в голос, но тут же зажала себе рот. Клио, надо же быть осторожнее, ты не у себя дома в ближайшей декоративной рощице, а Эос его знает где, посреди темного леса. Пусть страж рядом, но и самой нельзя оплошать.

— М-р-м-р, — одобрительно прогудел Геспер и снова вонзился пальцами… Хотя нет, это я преувеличила, разминал замершие мышцы он достаточно аккуратно, а больно было просто потому, что и должно быть больно в такой ситуации. Я бы сама себя так не жалела, вонзилась бы пальцами сильнее.

Уже через пару минут я смогла встать и наконец ускользнуть в манящие меня кустики. Но поблагодарить не забыла, обняла и коротко коснулась губами чешуйчатого подбородка. Умыться тоже нужно было, и вода к удивлению оказалась не такой и холодной. Может, я просто еще не согрелась?

Когда я вернулась, то на одном из стволов уже сидел Менандр в образе стража и вертел руками.

— Отвык, — пожаловался он. — Как грузовую охиму меня еще не использовали.

— Как так? — я уже чувствовала себя живее, чем пару минут назад, так что не удержалась, съязвила: — Обязательно научу твою жену плохому…

— Да я понял уже, что месть мне будет страшна, — хохотнул Менандр, чуть ли не заваливаясь на спину, но взмахнул крыльями и остался сидеть ровно.

— Р-рау, — Геспер обратил на себя мое внимание и впихнул в руки какой-то сверток, одурительно пахнущий мясом. Я и не заметила, когда успела проголодаться! А еще не заметила, когда принялась считать Менандра как своего приятеля, расслабилась в его кругу и даже запланировала встречу с его женой… Было бы неплохо, если нам с незнакомой нэарой будет не скучно общаться. Ведь более близкого друга чем Менандр, судя по всему, у Геспера не было.

Рассветный страж служил своего рода осветителем, броня на груди чуть поблескивала, так же как и крылья, сложенные за спиной. Вот только созданный неизвестно как доспех отличался от чешуи Геспера. Рассветного стража я бы тоже пощупала — для сравнения, по крайней мере. Но тут уж совсем неудобно тянуть свои руки, не спросив разрешения, даже ради науки. К тому же рассветных стражей немало, а закатный — вот — единственный ценный экземпляр!

В свертке был вкусный пирог и кусочки сыра, я вгрызлась в угощение, как будто неделю толком не ела. А вот стражи и не думали ко мне присоединиться. Им не нужна была пища в этом образе? Но тогда получалось, что они не могли всю жизнь вот так проходить. Когда-то лимит человеческого тела должен быть достигнут, и тогда страж умрет, а может, просто превратится обратно в человека. Возможно, были механизмы, которые предотвращали настолько большую трату сил. Вот только как узнать?

У меня даже кончики пальцев зачесались: так хотелось скорее записать все свои размышления. Доберусь до Абендштерна, развернусь!..

— В сторону! — вдруг рявкнул Менандр. Этот странный звук грохотом разорвался в моей голове. И не успела я что-то сделать, как лапа Геспера утянула меня куда-то назад, а потом я и вовсе улетела в сторону вещей, которые стражи сложили у леса, подальше от воды.

Речка будто взорвалась, и из брызг на берег выскочило нечто. Я не успела даже понять, как и что, а оно уже длинным хвостом оборачивалось вокруг Менандра. В следующий миг свет самого стража позволили мне увидеть длинные когтистые руки и намек на человеческое лицо. Когти скребли по доспехам стража, хвост пытался затащить его в воду. Но взметнулись крылья, Менандр тут же оказался в воздухе, крутанулся юлой так, что у меня в глазах зарябило, и чудище тут же лишилось рук.

— Гр-ра! — я не поняла, когда темная тень Геспера появилась возле друга. Он не стал красиво двигаться, а просто взмахнул лапой — той самой, что еще недавно чутко разминала мне ноги — и тварь, теряя на лету какие-то ошметки, была отброшена в сторону.

— Да, еще трое, — услышала я голос Менандра. — Так и знал, что неспроста лесозаготовку оставили. И главное же, не вызвали стражей, случаев не было… Ундины-то так далеко на север не заходят.

Ундины? Вот это?.. Хотя немного похоже на тех человеко-рыб, которых изображали в книгах. Но в жизни они более жуткие. А упавшая на землю отрубленная конечность продолжала скрести пальцами, как лапками, и будто бы пыталась куда-то уползти. Я с трудом выдохнула и медленно отползла еще дальше, потому что речная гладь и правда пошла крупными волнами.

Геспер что-то зарычал и уже направился к воде.

— Нет, летите, я догоню. Тебе дальше добираться, — махнул руками Менандр, и его ладони превратились в светящиеся лезвия. — Я закину остатки вещей в Рейс, оставлю там, где обычно.

Я не спорила с таким решением, только чуть взволновалась, нормально ли так оставлять Менандра в одиночку. Но, с другой стороны, стражи же не первый день вот так охотились. А значит, знали, что делают. И Менандр не показался мне тем, кто будет рисковать, когда этого не нужно. Творить чудное — да, но даже это чудное всегда продуманное. Пусть и логика у него своя собственная…

Но все-таки, когда Геспер захотел меня снова укутать, я попросила оставить щель, чтобы можно было выглядывать, хотя бы немного. Возможно, удастся хотя бы краем глаза увидеть, как что в бою происходит! Но Геспер так резко взвился в воздух, что сначала у меня в глазах потемнело, а потом и рассматривать было нечего. Внизу слышались какие-то визги, было видно вспышки и, кажется, мелькали те самые хвосты ундин. Но как только мы взлетели над лесом, даже звуки исчезли.

Глава 43

Мы останавливались еще несколько раз. Геспер снижался, давал возможность мне пройтись, размять ноги, немного прийти в себя. Несмотря на то, что я фактически ничего не делала, сил все равно не было. Думать не хотелось, мысли плыли совсем неспешно. Заснуть не получалось, развлечь себя тоже, я напоминала себе бесформенный и бессильный комок, а не человека. Скорее всего, всему виной была тряска в полете, из-за которой меня серьезно мутило, и холод. Но я держалась и не жаловалась, сама же захотела лететь, чего теперь-то возмущаться?