Константин Соловьёв - "Пони бледный"
— Все хорошо, товарищ Спаркл, — сказал он ей, кладя искусственное копыто на вздрагивающее плечо, — Я горжусь вами. Вы выучили самый сложный в этом мире урок. Вы молодец.
— Значит… Значит, моя учеба продолжается?
— Конечно. Конечно, товарищ Спаркл. Я бы сказал, ваша учеба только начинается. Вам будет, чему учиться, обещаю. Я уже вижу вас абитуриентом первого в Понивилле аграрного института. Не для единорогов, для всех пони Эквестрии… Вижу, как вы вступаете в поньсомол. И вижу вручение вам красного диплома. Твайлайт Спаркл — лучшая выпускница года… И самый молодой аспирант кафедры прикладной социологии. Вы вступите в партию, станете доцентом. Вы будете в свою очередь учить других пони. Учить их быть смелыми, честными, верными, щедрыми, радостными и разумными…
— Это хорошо, — сказала Твайлайт Спаркл сонно, — Я люблю учиться…
— Вам это еще предстоит. Вам. Нам. Многим.
Он отпустил ее, заметив, что глаз закрылся. Аккуратно, почти нежно. И постоял над ней несколько секунд, прежде чем чей-то голос отвлек его.
— Сталион! Иди сюда, ишачье отродье! Мы не закончили нашего разговора!
Принцесса Селестия уже спустилась со своего возвышения. Даже стоя на полу, она казалась огромной. Сталин доставал ей до плеча, не более. Стройное грациозное тело, проникнутое истинно-королевским достоинством. Особая порода. Перышко к перышку — как на статуе белого мрамора, высеченной гениальным скульптором.
Квинтэссенция благородства, символ мудрости, воплощение доброты, образец изящества. Золотая корона венчала это произведение искусства.
— Иди сюда, Сталион! — королевский кантерлотский голос разметал в стороны груды обломков, призывно зазвенел медью, — Нам надо закончить! Теперь только ты и я. Символично, не так ли? Я лишилась всех слуг, а ты — своих товарищей. Мы оба считали себя знатоками масс, направляли, строили планы, просчитывали варианты… А теперь только мы. Один на один. Как в старые времена.
Сталин молча смотрел на аликорна. Отчего-то говорить не хотелось. Им овладела апатия, тяжелая и неприятная, как грязная тряпка, которую положили на грудь. Они стояли друг напротив друга. Величественный белоснежный аликорн в золотой короне — и маленький серый пони с трубкой на крупе. В окружении обломков и мертвых тел, среди битой посуды, крема и уничтоженных статуй. Это выглядело причудливой и странной пародией на рыцарский поединок.
— Бой? — спросил он неохотно. Тело опять ныло, в который уже раз напоминая о прожитых годах. Скрипели уставшие кости, ныли старые раны, а новые невыносимо зудели.
Бой. Вечный бой с гидрой капитализма, на который он приговорен. Старый мир, новый… Всегда одно и то же.
— Это будет весело, — пообещала Принцесса Селестия, — Ты слаб, Сталион, даже сейчас ты тысячекратно слабее меня. Но ты оказался сильнейшим из моих противником. У нас впереди славный бой. О, его будут еще долго рисовать мои придворные живописцы, а поэты сложат о нем миллион од. Мы будем биться пять дней и пять ночей. Звезды будут гаснуть, не в силах выдержать отголоски наших ударов. Континенты будут нырять в океан. Воздух будет кипеть, а пустыни расплавятся. Я дам тебе время, перед тем, как убить, Сталион. Время почувствовать свое бессилие. Свою глупость. Я не стану убивать тебя быстро. Я подарю тебе истинно-королевскую пытку, достойную тебя, моего лучшего противника. Раз за разом я буду повергать тебя, но не давать смерти. Сшибать с ног и снова ждать, когда ты поднимешься. А ты ведь поднимешься. Такие, как ты, всегда поднимаются… Наша игра будет длиться долго, необычайно долго. Я вырву из тебя все силы, я наполню болью каждую клетку твоего тела, я буду мучить тебя до тех пор, пока ты не сойдешь с ума от боли и не проклянешь себя!..
Впервые оказавшись так близко от Принцессы, он ощутил сокрытую в теле аликорна силу. Силу чудовищную, жуткую, не знающую предела. Столь грозную, что его собственная сила не шла с ней ни в какое сравнение.
Глупый, наивный Коба…
Революционер с седой гривой.
Сколько лет Принцесса царствовала на троне, впитывая души эквестрийских пони, черпая в них силу? Сколько лет гнилостная дружбомагия вымывала из ее слуг волю, делая их послушными и бездумными марионетками? Сколько лет она сосредотачивала эту силу в себе, зная, что рано или поздно явится тот, кто осмелится бросить ей вызов и стать претендентом на престол?…
Наверно, тысячи. До сих пор она лишь играла с ним. Испытывала его прочность. Наслаждалась властью. Утомленная собственным всевластием, она с интересом наблюдала за тем, как он сражается с ее ученицами.
Истинно-королевская забава…
В ее силах было разорвать его на миллионы свободно парящих атомов. Одним взглядом заморозить всю кровь в его жилах. Отправить на Луну, в когти вакуума. Испепелить. Вышибить дух.
— Пусть будет бой, — безразлично сказал Сталин, — Этим должно было закончиться.
— Кажется, ты не боишься, жеребец, — процедила Принцесса, пристально разглядывая его. Огромные Галактики королевских глаз готовы были поглотить его без остатка, — Слишком глуп для того, чтоб ощутить мощь Кантерлота? Нет, вряд ли. Скорее всего, до сих пор надеешься на победу. Значит, ты еще более глуп.
Сталин пожал плечами. Он чувствовал себя невероятно уставшим.
— Наше дело — правое, — сказал он, — Я не привык доверять свою судьбу фактам.
— Хорошо же… Тогда не будем откладывать. Время выбирать оружие.
Воздух вокруг головы Принцессы Селестии сгустился, завертелся крохотными бурунами, обтекая золотые шипы ее короны. Когда он вновь стал прозрачен, корона изменилась. Каждый ее отросток был украшен небольшим, но ярким драгоценным камнем, при виде которых Сталин машинально вспомнил безвольное тело Рарити в луже крема. Всего камней было шесть.
Синий, как бездонное ледяное море.
Розовый, как тронутое рассветом небо.
Красный, как горячая кровь.
Желтый, как мягкий бок Луны.
Зеленый, как упругий молодой лист.
Эти камни что-то ему напоминали…
— Элементы Гармонии, — кивнул Сталин сам себе, улыбка сама искривила губы, — Настоящие.
Принцесса с достоинством тряхнула гривой. Осторожно, так, чтоб потяжелевшая корона не сбилась на бок.
— Они самые. Кто-то вроде тебя считал их простыми побрякушками. Другие — величайшими артефактами Эквестрии. Штука в том, чтоб в каждой лжи должна быть часть правды. Тогда охотнее верят…
— Когда-то у меня был знакомый, который считал так же. Он плохо кончил.
— Плевать мне на твоих знакомых.
— Вы бы поладили… Ты ведь питалась их чувствами через эти камешки?
— Угадал. На деле, это просто своего рода аккумуляторы психической энергии. Эта партия приняла в себя достаточно много… Пройдет немало времени, прежде чем я найду пятеро новых подходящих доноров. И Лучшую Ученицу, которая поможет мне. Ну, хватит болтовни! Выбор оружия за тобой. У тебя есть оружие или ты предпочитаешь сразить меня своим деревянным копытом?
Принцесса Селестия наслаждалась каждой секундой, как гурман наслаждается ожиданием официанта, трепетно поглаживая жирной рукой меню. Она впитывала безграничную сладость этого момента, осознание своего могущества и чувство предвкушения. Как впитывала до этого верность Рэйнбоу Дэш. Честность Эппл Джек. Смех Пинки Пай. Щедрость Рарити. Доброту Флаттершай. Магию Твайлайт Спаркл. Все это было лишь блюдами на ее огромном королевском столе. И сейчас Принцесса Селестия предвкушала новую трапезу. Отчаянье и беспомощность Сталина. Его слабость. Боль.
— У меня есть оружие, — негромко сказал Сталин, — Хотя оно не идет ни в какое сравнение с твоим.
Силой мысли он поднял свой заплечный мешок, забрызганный чужой кровью, зияющий свежими прорехами, обожженный, грязный… В мешке был лишь один предмет — и Принцесса Селестия с любопытством наблюдала за тем, как Сталин вытряхивает его.
— Что это за штука? — спросила она, немного брезгливо.
— Это оружие рабочего класса.
— Выглядит… примитивно.
— Оно — самое слабое из всех. Ведь настоящее наше оружие — сознание собственной правоты, спаянность и вера в победу. А это… Это то, что у меня осталось.
— Оно как-то называется?
— Мы с Эппл Джек когда-то назвали его «СК-12». Разработали еще в те времена, когда действовала понивилльская подпольная ячейка. Мощностей не хватило для того, чтоб наладить широкое производство. Остался лишь образец из кузницы Макинтоша.
— «СК»?…
— «Сталионское копыто».
— В нем нет и щепотки магии. Оно способно влиять на ход времени?
— Едва ли.
— Осушать моря?
— Нет.
— Гасить звезды?
— Нет.
Принцесса Селестия рассмеялась. Царственная и величественная, она распустила белоснежные крылья, нависая над Сталиным. Грациозная лебединая шея. Идеально-очерченное поджарое тело. Королевская осанка. И две сияющие Галактики торжества в глазах.
