Людмила Гетманчук - Бабки в Иномирье
Пока я все это безобразие рассматривала, мой похититель вошел.
Шлепанцы у входа сбросил, а дальше босиком заскользил.
Я опять засмотрелась, даже о своем плачевном положении забыла. Традиция у них, что ли, с полуобнаженным торсом ходить?! Из одежды – черные шелковые шаровары да парчовый халат внакидку. Волосы на уровне плеч в хвост схвачены Зрелище не для слабонервных.
Подошел к столику у окна, вина в бокал налил. Стоит, на меня смотрит, улыбается. Плотоядненько так, с предвкушением.
Я чуть было опять в своих путах не задергалась, но собралась, зубы сжала. Не дождетесь. Бабки Йожки попадают, но не сдаются!
Пора инициативу в свои руки брать. Воздуха в грудь набрала и спрашиваю ехидненько так:
– Как тебя хоть звать-то, чудо в перьях?
– Вирран аль Террен, к Вашим услугам. – легкий поклон, правая рука к сердцу прижата. Как на светском рауте, право слово. «Чудо в перьях» предпочел мимо ушей пропустить. И правильно. А то, если б я эту тему развила…
– И зачем ты на Лысую гору полез, Вирран, да еще накануне шабаша?
– Хотелось посмотреть, так ли человеческие ведьмы хороши, как о них рассказывают.
– И что, посмотрел?
– Посмотрел. Интересную игру ты придумала, ведьма. Мне понравилось. Только теперь я водить буду, ты не против?
ОЙ, куда-то не туда разговор свернул… Вон как смотрит, глаза аж сверкают. Я себя кроликом перед удавом чувствую. Что бы еще такое сказать, что б отвлечь от моей тушки, маленькая она, невкусная… не успела.
Он уже на кровати рядышком расположился. Голову мою приподнял, к губам бокал подносит. Я отвернуться попыталась – не дал. Пей, говорит, не бойся. Ты же видела, я из этого бокала пил.
Пришлось выпить. Вкусное вино, мягкое, бархатное…
А демон рядышком лежит, взглядом уж дырки прожег, но рук пока не распускает, хвост только. Волосы мои сквозь пальцы пропускает прядь за прядью.
– Как твое имя, ведьма?
– Мара.
– Мара… – дыхание огнем шею опалило, руки и хвост… ну полный беспредел творят, и пожаловаться некому.
Да что ж это такое делается, я ж не железная!!! Садист хвостатый!!!
Пока креплюсь, от поцелуев его отворачиваюсь, а сама… вздохнуть не могу, сердце где-то в горле колотится. Интересно, он тоже что-то подобное там, у ивы, чувствовал? Тогда прощаю. И признаю право на мщение.
Ответила я на его поцелуй, как тогда на горе… А как ответила, так путы и пропали. Руки мои сами собой на его шее сплелись. А дальше… не думала я никогда, что страсть и нежность рядом могут идти, да еще таким пламенем полыхать. Ни о чем не жалела, ни о чем не думала, просто любила.
Заснула я на его плече, а когда утром глаза открыла, демона уже рядом не было. Только роза алая на смятой подушке.
А на сундуке в ногах кровати два наряда разложены. Один – женский, платье шелковое, жемчугом вышитое, и туфельки атласные. Другой – мужской, типа того, что на нем вчера был, только жилет на шнуровке и белая рубашка приложена. И еще сапоги до колен.
Надо же, и выбор предоставил…
В пору растеряться. Не слишком ли ты совершенен, милый мой демоненок?
Или знаешь, что ведьму силком не удержать, все равно водой сквозь пальцы просочится? Вот и делаешь так, чтобы сама захотела остаться?
А зачем я тебе? Зачем на Лысую гору полез в канун шабаша? Приключений захотелось? Не верю. У вас тут, похоже, и так вся жизнь – сплошное приключение. Так зачем?
Чует мое сердце, не все так просто, как кажется. А бабкёжкинское сердце – вещее… и еще знает оно, что сегодня ночью не было ни фальши, ни расчета. Если что и было до этого – все сгорело в этой ночи, пеплом развеялось.
А что будет… поживем – увидим.
Взяла я мужской костюм и направилась в купальню.
Сейчас у меня одна задача – сбор информации. Не дело слепым котенком в углу сидеть, когда кругом такие непонятки творятся….
Бабка Йожка Афина
Вышли мы на свет белый, посмотрела я на Тишку, на вампира своего, и задумалась. Один маленький, крылья у него еще не сформированы, второй раненый – крылья не зажили. Что же мне делать с ними-то?
– Артимушка, как же обратно в столицу попадем?
А он усмехнулся, два пальца в рот вставил, да как свиснет посвистом молодецким, я аж присела да уши руками прикрыла, а у Тишки челюсть упала, и он с таким восторгом на вампира посмотрел, и сразу стал себе в пасть лапу переднюю совать. Пыхтит, пыжится, надувается, уже дым повалил, а свиста нет.
Мы от хохота чуть не попадали, Тишка на нас лапой топнул и отвернулся, а сам дальше тренируется.
На свист Артима посыпались с неба вампиры, как горох, на песок вокруг нас приземляются, да в ряд выстраиваются. Не меньше двух десятков, все, как на подбор: высоченные, красноглазые, крыльями весь вид загородили, пейзаж мне портят. Я поближе к королю их придвинулась, а он меня за талию обнял и приказ отдает:
– Приготовьте носилки.
Тут же три вампирюги черные простыни с лямками по углам растянули, и на себя эти ламки напялили. Я Артиму шепчу:
– Мне не надо, я на метле полечу – так привычнее.
А он мне:
– Нет, милая, ты с Тишкой будь, он дракон еще маленький, вдруг выпадет.
Прав Артим. Ну, собрала я сумку свою бесценную-безразмерную, Тишку к себе подозвала, и сели мы посередке одной простыни. Что-то она подозрительно тонкая, выдержит ли нас двоих? Но вампиры, даже не сомневаясь, ремни натянули и взлетели.
– У-у-ииииии-йя! – заверещал Тишка, когда мы от земли оторвались. Наши руки, ноги, лапы, шеи перепутались, дракон мне чуть косу не подпалил, я на него шикнула, чтоб себя, значится, в руках держал, и носилки не прожег случайно. Как только мы распутались, легли рядышком, носы свои за край полотнища выставили и летим.
Красота такая – вампирюги плавно летят, крыльями синхронно машут, ну прям как кордебалет в «Лебедином озере» И в такт. Я не сдержалась, напевать начала. От, мать вашу, все во мне хорошо, кроме одного – петь не умею, но люблю. Так я замечательно пела, что вампиров с ритма сбила. Пришлось замолчать, чтоб не выронили.
Рядом во вторых носилках Артима несут, и, судя по его лицу, до него только что дошло, какую он ошибку допустил, что не со мной летит, а сам. Мы с Тишкой ему помахали, кто рукой, кто хвостом, и дальше принялись вниз смотреть. Интересно же! Я тут еще не летала – то верхом, то меня Галард нес.
А вид красивый – вдалеке столица показалась, а за ней полоса синяя, зеленым отсвечивает. Море… я его на карте видела, но не попала на берег. И сейчас мне так захотелось поплавать в соленой водичке, хоть плачь! Вот принесут нас во дворец – заставлю вампирюгу своего меня на море сводить. У меня и купальник припрятанный есть. Вот только не знаю, модный он у них тут или как? Ежели нет, не беда – я новую моду заведу, пусть вампиры порадуются, на вампирок своих глядучи.
-А-ааааа! – я завершала и глаза закрыла – эти гады скорость посадочную не снизили, меня с драконом вместе вперед швырнуло, когда они над крышей резко остановились. Я от возмущения язык прикусила, а ведь столько слов ласковых сказать хотела, но… не судьба. Опустили нас плавненько, видать мое лицо и без слов очень выразительное. Я, как пьяная, пошатываюсь – ну это просто возмутительно: все жизнь летаю, а так меня еще ни разу не укачивало!
Артим на руки подхватил, Тишка рядом семенит, он уже в холке мне до талии дорос, голова на длинной шее над нами возвышается, во все стороны крутится, малыш с обстановкой знакомится. И тут из дверей выбегает Тимин, и к нам бежит со всех ног. Перед отцом затормозил, я на ноги встала и его расцеловала, а он только привет сказал, а сам на дракона смотрит.
– Это – мне? – а в глазах такая надежда горит-светится.
Тишка его обнюхал, с ног до головы осмотрел, и так ехидненько на меня поглядывая, говорит:
– Этот, что ли, наследничек? Какой-то он малахольный. Но ничего, я его беру, – и лизнул Тима в щеку. А тот обрадовался, за шею дракона обнял, и я поняла, что они только что друг друга приручили. Ну, вот и славно. Теперь я за них волноваться не буду, оба под присмотром.
А тем временем на площадку взлетно-посадочную еще вампиры выбежали. Мать впереди идет, а за ее спиной невеста ничейная бежит, вся такая сияет прямо. Я, не будь дурой, к Артиму обратно на руки – прыг, и застонала. Он перепугался, матери привет сказал, невесте-без-места кивнул и понес меня в спальню.
Там мне сразу полегчало. А вы как думали?
Бабка Йожка Прынцесса
28.04.10
– Нам пора, – с сожалением отрывая взгляд от притягательного экранчика, вздохнул маг и посмотрел на меня. – Иди, бери свои вещи, уходим.
– Уже взяла, – буркнула я и чмокнула в щеку Талма. – Прощай дружок, и запомни, мужчины не плачут!
Талм на миг оторвался от тетриса и, серьезно мне кивнув, снова ушел в игру.
Ну, вот, а я-то все боялась, что при расставании он утопит меня в слезах. А гном и прощай не сказал, даже как-то обидно стало. Хотя… если вдуматься, так даже и лучше. А то слишком уж он ко мне привязался, словно не с кем ему больше поиграть и пошалить.
